Их было видимо-невидимо. Широким фронтом они ползли по склону, имея своей целью добраться до входа в ущелье. Я сжег еще нескольких роботов, полоснул слева и справа по вершинам — оттуда посыпались камни. Обвал увлек к подножию еще с десяток тварей.
В этот момент меня окликнул Муса.
— Учитель, тебя зовут.
Я бросился вверх по лестнице. Воздуха не хватило взбежать единым махом, пришлось устроить передышку у самой вершины. Поселяне между тем с воплями, с паническим страхом на лицах устремились вниз.
Левий Матвей схватил меня за рукав и, не в силах выговорить ни слова, ткнул пальцем в каменную щеку, на которой отчетливо очертилось овальное отверстие, ведущее вглубь скалы. В отверстии царил мрак.
— Что, засада? Черви?! — отдышавшись, спросил я.
— Нет…. — Левий Матвей еще раз потыкал в сторону отверстия. Рука у него подрагивала. — Там кто-то ходит…
— Где? На площадке?
— Нет, в шлюзе.
— Когда дверь открылась?
— Только что. Там бесцветно, невыносимо, какие-то звуки. Вроде кто-то ступает или бормочет.
Час от часу не легче. Я осторожно, держа оружие наготове, приблизился к отверстию, глянул в устье туннеля. В глубине его действительно копилась непроглядная тьма. Ни огонька, никаких признаков жизни. Вдруг изнутри, из самой черноточины донеслись шорохи, скоро они оформились в шаркающие шаги. Еще через мгновение во мраке обрисовалось светящееся облачко, очертаниями напоминавшее человеческую фигуру.
Я оцепенел.
Не прошло и пары минут, как на площадке появилось странное, лишенное плоти, существо в одеянии римского легионера.
Скелет в доспехах…
Сбоку, на левом костлявом плече, висел прямоугольный выгнутый щит. Ребра скелета закрывал кожаный панцирь с нашитыми металлическими пластинами. На поясе, непонятно как державшемся на тазовых костях, короткий меч. На ногах сандалии, ремешки которых странным образом крепились на больших и малых берцовых костях. Ухмыляющийся череп был покрыт древнеримским пехотным шлемом с поднятым вверх забралом. Шлем украшал высокий, ровно подстриженный гребень, собранный из выкрашенного в алый цвет конского волоса — знак центуриона. В правой руке скелет держал за ручку огромный станковый бластер. Оружие висело косо, и приклад волочился по каменному полу.
— Здорово, Серый? — приветствовал меня скелет. — Как вы тут? Заждались, небось?..
Догнавший и вставший за моим правым плечом Огуст вскинул оружие.
— Но-но, — предупредил его воин. — Не балуй, начальник, а то как шарахну светометом, не обрадуешься!
Все это скелет, мой старый знакомец, выговорил на чистейшем хордянском языке. Огуст пошатнулся и, теряя сознание, начал оседать на землю. Я едва успел поддержать его.
— Что это с ним? — удивился скелет. — Солдат не видывал, что ли?..
— Повоюй с наше!.. — выругался я.
Исступленно, как никогда раньше, завыли мамки. Дуэрни, схватив посох, бросилась на незнакомца.
— Девушка, что ты, девушка! — торопливо затараторил вооруженный скелет. Он скинул мешок, попытался усадить Дуэрни.
— Ох, чудные вы здесь ребята. Мужики в обморок падают, женщины в атаку бросаются.
— Кто это? — слабым голосом спросил меня пришедший в чувство Огуст. — Чей воин?
— Императора Тиберия. Был такой. Давным-давно. В горах… — коротко объяснил я. — Издалека явился. Зовут Василь Васильевич Фаавн. Его нет, Огуст, он нам только кажется…
— Ага, кажусь, — покивал Василь Васильевич. — Через такие дали перли, спешили вам на помощь, в теперь, выходит, я не существую. Он тоже не существует? — спросил скелет и указал на выбравшегося из черного проема исполина в два моих роста, тоже в древнем вооружении. На этот раз перед нами предстал древнерусский богатырь в длинной, до колен кольчуге с зерцалами, шишаке с забралом — из под кольчатого свеса выбивались густые золотистые кудри. Черная густая борода росла на подбородке.
Площадка, на которой происходило удивительное действо, вдруг залил яркий дневной свет. Я зажмурился, потом, преодолевая телесную немощь, открыл глаза. Неужели наступило утро? Когда? Не могу сказать, каким образом местное светило, метнувшись из-за горизонта, сумело заглянуть в достаточно узкий провал, но факт окончания ночи за несколько часов до положенного срока был налицо. Также, впрочем, как и явившейся во всей своей изначальной сказочной мощи царевич Георгий.
Догадавшись, что новоявленные чудища не собираются лишать их жизни, не посягают на их плоть, остальные хорды начали медленно, на карачках, выползать на площадку. Сгрудились у вершины лестницы, готовые ежесекундно, сломя голову, броситься вниз. Тем временем Огуст справился с шоком, удивленно глянул на меня.
— Это существо, — представил я Георгия, — из породы человеков. Тоже из царского разряда владык. Хранитель земли и воды. Будет вам заступником.
— Он — посланец нерукотворного Ковчега? — спросил Огуст.
— Так точно, — ответил Георгий-царевич.
Между тем Иуда, безбоязненно ощупывавший и почесывавший Василь Васильевичу кости, спросил тонким голосом.
— Это биороб?
— Сам ты роб!.. — с досадой ответил фавн. — Мы — создания нежные, электронные, возрожденные к жизни вашими мольбами о спасении. Ты бы лучше объяснил, где здесь нечистая сила? Чей дух мы должны вымести?
Я указал на нижнюю часть лестницы.
— Лупите что есть мочи всех червеобразных. Каждую тварь, которая повстречается у вас на пути. Они — исчадья ада!
— Будет сделано, Роото! — заявил Георгий.
«Он назвал меня хордянским именем, — смекнул я. — Выходит, без попечителя здесь не обошлось!»
Скоро снизу донеслось раскатистое, громовое «ура», видно, «нежные создания» бросились в бой.
Я поспешил им на помощь. Пробежал мимо закрывших головы руками Мусы, Исайи, обоих провокаторов, сумевших отступить в расщелину. Георгий-царевич и Василь Васильевич к тому времени разметали переднюю колонну воинов гарцука. Хранитель земли и воды запросто расправлялся с червями, полчища которых вплотную окружили вход в заветную щель. Работал длиннющим мечом с лазерным лезвием, которое при необходимости, то и дело вытягивалось на несколько десятков метров и до угольев испепеляло врага. На ходу ударами ног Георгий переворачивал наползающи роботов. Те скукоживались, вспыхивали и разваливались. Василь Васильевич укрепивший на сошках станковый бластер, открыл пальбу по задним рядам. Очереди огненной плазмы буквально сметали наступавшего врага.
Солнце, к тому моменту успевшее взобраться в зенит, словно загнанное, начало метаться по небу. На поверхности океана заходили пологие и длинные валы, словно кто-то начал пахтать воду незримой гигантской мешалкой. Вот что еще бросилось в глаза. Очередная волна, уплыв за горизонт, спустя несколько мгновений, как бы наткнувшись на преграду, возвращалась отраженной. Я, как безумный, завопил от радости.
