Журнал «Если» - «Если», 2005 № 08

КРИТИКА

СПб: Азбука-классика, 2005. — 704 с. Пер. с англ. 5000 экз.

У этого сборника есть своя история и своя традиция — уже шестнадцатый раз в свет выходит подборка «The Year's Best Fantasy and Horror». Рецензируемая антология — последняя на сегодняшний день (на языке оригинала она появилась в 2003 году) и представляет почти 50 авторов, среди которых сверкают такие имена, как Н.Геймен, Д.Форд, Р.Кэмпбелл, П.Дикинсон, Б.Литтл и Т.Диш, которого переводчик зачем-то обозвал Томом Дихсом. И каково же впечатление? Пухлый фолиант с легкостью мог быть сокращен наполовину. Интересные тексты теряются в скопище откровенно проходных, сереньких рассказиков (причем последние чаще всего принадлежат перу признанных мастеров). Зато все болезни современной «ненаучной фантастики» представлены со всей отчетливостью. Фэнтезийные произведения сборника лишний раз доказывают старое наблюдение: литературе меча и магии тесновата короткая форма, в формате рассказа фэнтезийщики, как правило, впадают в жуткую сумятицу.

Мистика, представленная в томе, демонстрирует тупик, в который уткнулась эволюция этого поджанра. Дальнейшему развитию мистической фантастики мешает природная ограниченность: почти все рассказы хоррора вращаются вокруг темы «смерть от необъяснимых причин».

В итоге наиболее удачными текстами в книге оказываются те, где авторы пользуются наработками классиков литературы прошлого: А.Робертс в «Почти по Свифту» подражает Свифту и Уэллсу, Д.Рассел в «Шкурятнике» не только использует мотивы творчества Стивенсона, но и делает этого писателя главным героем, в «Открытках с видами» Д.Тумасониса очевидно влияние Генри Райдера Хаггарда и Эдгара Берроуза. Поэтому-то, несмотря на отдельные действительно мощные произведения, попавшие в сборник, трудно отделаться от мысли: «Если уж «сливки» так разбавлены, то что уж говорить о «молоке» сегодняшней западной фэнтези и мистики?».

Глеб Елисеев

Москва — СПб.: ЭКСМО — Домино, 2005. — 816 с. Пер. с англ. Е.Большелаповой, Т.Кадачиговой. (Серия «Меч и магия»). 6000 экз.

Можно лишь порадоваться тому факту, что издатели дают нашему массовому читателю возможность оставаться в курсе текущих процессов североамериканской фэнтези. Объемный роман Грега Киза «Терновый король» — первая часть задуманной тетралогии «Королевство костей и терний» — вышел на языке оригинала недавно, в 2003 году.

От Киза после «Духов Великой реки» и «Пушки Ньютона» ожидают сильных, парадоксальных текстов. Теперь автор пробует себя на поле классической фэнтези с королями, рыцарями, принцессами и образами средневековых европейских мифов. Опыт удался, хотя и с оговорками. Талантливый словотворец и профессионал-гуманитарий, он умело сплетает образы рыцарского эпоса с собственными фантазиями. Бросается в глаза вольная, часто сводимая к пародии игра с сюжетами артуровских романов. Получается масштабный и во многом еще таинственный вторичный мир — достаточно оригинальный, что видно даже в картографии (деталь для любителей жанра немаловажная).

Но здесь же кроется и опасность вторичности. Этому риску подвергается практически любой фэнтезийный автор, особенно в англоязычной литературе. Киз гораздо оригинальнее в «Великой реке», писавшейся на исследуемом им индейском материале, и в «Пушке Ньютона», посвященной «розенкрейцерскому Просвещению» XVII века. Мир же «Тернового короля» местами даже не вторичен, а «третичен», он вбирает мотивы предшественников. Вплетение в эпос снижающих элементов «династийной фэнтези» — уже давно банальный прием. Трудно назвать новаторской и подмену эпического противостояния Добра и Зла борьбой рас за существование. Такой «ревизионизм» намечен, как минимум, Т.Уильямсом в «Памяти, печали, шипе» и развит, например, Й.Ирвином. И все-таки, несмотря на эти недостатки, «Терновый король» отнюдь не потеря для читателя, и любители хорошо написанной фэнтези едва ли будут разочарованы.

Сергей Алексеев

Москва: АСТ, 2004. — 637 с. Пер. с англ. В. Вебера. 15 000 экз.

Все-таки он провокатор! Наверное, только одному автору на земле его почитатели могут простить такое издевательство. Над всеми, в том числе и над самим собой.

Судите сами. Весь читательский мир с нетерпением ждет окончания мегацикла «Темная башня». И вот выходит предпоследняя книга о межвселенских и межвременных странствиях Роланда и его ка-тета. И в книге не происходит практически ничего! Герои не приближаются к цели, а ведь осталась-то всего одна книга! Которая должна все связать и все объяснить. Мало того, в «Песни Сюзанны» необъясненных сущностей лишь добавляется. Потребуется вся гениальность Кинга, чтобы постараться разгрести сюжетные и декорационные завалы. Создается впечатление, что сей роман — лишь передышка перед финишным спуртом. В нем очень мало действия, что вообще-то не свойственно писателю, и много описаний.

И еще одно ощущение: весь роман писался ради одной сцены. Когда герои цикла Роланд и Эдди являются в гости к… Стивену Кингу. Причем не к тому знаменитому писателю, коим он является сейчас, а к набирающему известность Кингу конца семидесятых. Сцена эта подана вполне серьезно… ну, с малой толикой иронии. Собственно, эпизод этот, вкупе с предъявленным в эпилоге очень занимательным набором выдержек из писательских дневников, касающихся истории создания всех произведений цикла, напоминает объяснительную записку: «Как и зачем я писал «Темную башню». В результате читатель фактически получает дополнительную главу известного кинговского текста «Как писать книги».

Понимая грядущее возмущение читателей, автор в финале устраивает еще одну провокацию. Набор выдержек из дневников завершается газетной заметкой, сообщающей о гибели писателя Стивена Кинга во время прогулки по шоссе под колесами минивэна. Встретиться со своими героями на страницах собственной книги — ход неожиданный. Убить себя в собственном романе — это, пожалуй, чересчур. Но не для Кинга.

Илья Североморцев

Москва: АСТ, 2005. — 416 с. (Серия «Звездный лабиринт»). 10 000 экз.

Современный мир представляет собой миллион мелочей. Эти мелочи слабо связаны друг с другом, у них нет единого стержня, который собрал бы их, как намагниченный стержень собирает вокруг себя маленькие гвоздики. Или, вернее, даже если и есть такой стержень, мало кто способен увидеть его и уверовать в его силу. Зато бывают люди, которые владеют капелькой магического зрения — то ли от рождения, то ли заплатив за эту капельку не особенно легкой жизнью. Они-то и видят кое-что…