Я не могла больше удерживать псибер-имитацию неподвижной. Я выскользнула из корабля, просочившись сквозь корпус словно сквозь тонкую пленку. Только часть меня покинула корабль, но и этого было достаточно, чтобы увидеть кошмар снаружи. Сетка оцепления смешалась в бесформенное месиво золотых линий и красных клякс. Корабли стреляли по нам, бестолково выплевывая в пустое пространство ракеты и лучи. У меня в ушах пульсировали хаотические звуки. Воздух сделался вязким словно масло и вонял выхлопными газами.
Мы двигались, медленно-медленно приближаясь к сетке оцепления.
«Откоррекктттиииррроооовввввааааттттьь куууурссссссс…»
Слова утекали куда-то прочь от меня. Я попыталась командовать по-другому: нарисовав в уме брешь, зиявшую в сетке оцепления почти прямо над нами. Корабль изменил курс, нацелившись на брешь. По мере нашего приближения к ней брешь затягивалась и к моменту, когда мы достигли ее, сомкнулась окончательно. Мы просочились сквозь золотые нити словно масло через сито.
Я вновь проскользнула в корабль, объединившись с той частью меня, что оставалась там. Джейбриол так и лежал, растекшись на боку. Темное тело на темном полу. Все было темным. Темным и нечетким. Темным… Я потеряла сознание…
…и пришла в себя. Цифры, горевшие у меня перед глазами, говорили, что мы только что вышли из стазиса. Корабль отошел от планеты на достаточное расстояние, чтобы включить фотонные двигатели. Наша скорость — ее реальная часть — составляла шестьдесят процентов от световой…
…девяносто шесть процентов…
…девяносто девять с девяткой в прогрессии процентов. Наша масса увеличилась в семь тысяч раз. Двигатель пожирал космические излучения обоих пространств — реального и мнимого. Корабль ускорялся, забрасывая нас черт знает куда. Восемнадцать минут — или восемнадцать миллионов лет — мы просачивались сквозь пространство, несясь на грани световой скорости, пытаясь инверсировать, снова и снова не в состоянии сделать это.
«Сссссубссссветттттовввааааояяя…»
Свет в салоне померк окончательно…
…и вспыхнул. Я снова была сама собой. И салон вернулся в свое изначальное состояние. Мы продолжали идти с ускорением больше одного «g».
Но мы снова обрели материальность. Нормальную материальность. Нет, не совсем нормальную. Там, где Джейбриол падал сквозь мои руки, в обшивку кресла вплелись куски моей формы.
— Джейбриол! — Я стукнула кулаком по замку экзоскелета, и тот послушно раскрылся, давая мне возможность оглянуться.
Он лежал на полу. Его ноги раскинулись так, словно он лежал на спине, но торс извернулся так, что начиная от талии он лежал на боку. Рука лежала на отлете — словно его разорвали на части.
Я выбралась из кресла. Голова у меня кружилась, и я на секунду опустилась на пол между спинкой кресла и переборкой. Потом я подползла к Джейбриолу. Только не дайте ему умереть, думала я. Или остаться искалеченным. Или со внутренностями, смешанными как краски на палитре, оставленные высыхать бесформенным комком…
Я подняла его руку — ту, что лежала откинутой, — и положила в нормальное положение. Он застонал и перекатился на спину, выпрямившись.
Его глаза медленно открылись. Сначала он рассеянно смотрел в переборку, потом начал растирать руку.
Я перекатилась к нему так, чтобы мы лежали рядом.
— Ты меня видишь?
Его взгляд уперся в мое лицо.
— Да.
— Ты в порядке?
— Вроде бы в порядке.
— Праймери Валдория, — окликнул компьютер. — Если мы будем продолжать ускорение, у нас скоро кончится горючее.
— Прекрати ускоряться, — кивнула я.
Гул двигателей сменил тональность. Джейбриол приподнял голову, и это движение оторвало его от пола.
С кресла второго пилота послышался стон. Я тоже оторвалась от пола и швырнула себя к Эрин. Когда я опустилась в кресло, мой экзоскелет поймал меня. О'Нейл сидела бледная, с широко открытыми глазами.
— Мы все-таки прорвались, — сказала она.
— Надеюсь, так, — согласилась я. Голокарты показывали район космоса, где мы оказались, трехмерные графики расхода горючего, нашей траектории, координаты, дату…
Я присвистнула:
— Мы прыгнули почти на три месяца в будущее.
Джейбриол подплыл к нам и уцепился за ручку моего кресла.
— Этого не может быть. Мы же летели всего несколько минут.
— Мы так и не инверсировали, — сказала я. — Я заставила корабль вернуться в реальную Вселенную. Поэтому нам не удалось компенсировать искажение времени. — Я помолчала. — Они ищут нас не там. Вернее, не тогда.
Они ищут нас три месяца назад.
— Значит, я не докладывала президенту Коллоуэй целых три месяца, — испугалась О'Нейл. — Она думает, что мы погибли.
— Будем надеяться, что так думают все, — сказал Джейбриол.
Эти три месяца просто выпали из нашей жизни. Три месяца с того момента, как отец огласил свою версию случившегося: Джейбриол добрался до дворца и похитил мой флайер, без успеха попытавшись переделать его двигатели для инверсии; мы с «Лайрой Мирзон» преследовали его на корабле «скорой помощи»; взрыв его импровизированных инверсионных двигателей задел наш корабль — и никто не знает, что случилось после этого.
— Сбросить флайер, — вслух приказала я корабельному компьютеру.
Корабль вздрогнул — это клешни манипуляторов освободили флайер, подтолкнув его вперед. Мониторы показали флайер, летящий прямо перед нами.
— Подрыв! — приказала я.
Флайер взорвался. Обломки его разлетались во все стороны; некоторые летели прямо на нас и рикошетили от прочного корпуса корабля. Когда обломки флайера обнаружат — если вообще обнаружат, — они разлетятся на слишком большое расстояние, чтобы по ним можно было определить, взорвались мы с ним вместе или нет.
Вот и все.
Я откинулась в кресле и закрыла глаза, отходя от сумасшедшего напряжения.
— Приму-ка я у вас управление, — предложила О'Нейл.
У меня хватило сил кивнуть. Пока О'Нейл переключала управление на свой пульт, мы с Джейбриолом перелетели на кушетку. Как только мы заняли относительно горизонтальное положение, страховочная сетка опутала нас и притянула к кушетке.
Мы с Джейбриолом вздремнули немного, обнявшись. Сон был беспокойный: мы то просыпались, то вновь проваливались в дрему. О'Нейл инверсировала корабль так плавно, что я едва заметила это. Мой желудок болезненно сжался, но на этот раз переход занял ровно столько времени, сколько ему и положено: неуловимые доли секунды.
Окончательно я проснулась, когда О'Нейл подплыла к нам.
— Как дела? — спросила она.
