Ознакомительная версия.
Занятый собственными мыслями, Леру не сразу обратил внимание на тонкие, едва заметные трещинки, тянущиеся от пола до потолка и делящие стены локуса на ровные прямоугольные секции. Подойдя к стене, Леру провел по ней ногтем. Трещина была настолько тонкой, что ноготь не цеплялся за нее. И все же Леру был уверен, что, когда они с Кийском вошли в локус, никаких трещин на стенах не было.
Леру вновь протянул руку к стене, но не успел ее коснуться. Участки стен, выделенные трещинами, беззвучно выдвинулись вперед, превратившись в треугольные призмы с зеркальными гранями.
Леру едва успел отбежать к центру зала и прижаться спиной к кубу. Вращаясь каждая в своем направлении вокруг вертикальной оси, зеркальные призмы заполнили все свободное пространство треугольного зала. Перемещение их казалось абсолютно хаотичным, но при этом они каким-то чудом не сталкивались друг с другом. Леру видел десятки, сотни собственных лиц, возникающих, множащихся, дробящихся и вновь исчезающих в мгновенных вспышках мелькающих зеркал. Чудовищная зеркальная круговерть вызывала чувство панического страха, неподконтрольного сознанию и не объяснимого никакими разумными причинами. А полнейшая тишина, в которой свершалось все это безумие, только усиливала впечатление нереальности происходящего.
Должно быть, в какой-то момент сознание Леру отключилось или стало как-то по-иному реагировать на происходящее. К тому времени, когда его органы чувств вновь начали адекватно воспринимать окружающую действительность, зал выглядел точно так же, как в тот момент, когда они с Кийском впервые увидели его. И лишь одна треугольная призма, отчего-то не занявшая своего места в стене, являлась свидетельством того, что фантастический аттракцион с зеркальной мельницей ему не привиделся.
Леру медленно перевел дух. Его пугало то, что он не мог найти объяснения увиденному.
Леру снова посмотрел на тело Кийска, застывшее в глубине каменной ниши, как будто само превратилось в деталь монумента, отмечающего границу непознанного, переступить которую мог разве что безумец.
Внезапно казавшееся безжизненным тело Кийска вздрогнуло. Руки скрюченными пальцами вцепились в гладкие подлокотники. В следующую секунду тело изогнулось и замерло в таком положении. Лицо с одеревеневшими мышцами не выражало никаких чувств, но тело, сведенное страшной судорогой, не могло не испытывать страданий.
Леру беспомощно взмахнул руками. Он не только ничем не мог помочь Кийску, но даже не мог разделить с ним его боль.
Тело Кийска вновь резко дернулось и согнулось в поясе так, что лоб его почти уперся в колени. В следующую секунду Кийск, распрямившись, рванулся всем телом вверх. Вскинув голову, он широко раскрыл рот и судорожно глотнул воздух, как ныряльщик, пробывший под водой больше обычного времени. Взгляд его блуждал по сторонам, ни на чем не фиксируясь. Вывернутые судорогой пальцы скользили по гладким поверхностям подлокотников. Казалось, какая-то неведомая сила пыталась утащить Кийска в глубину бездонно-черного куба, а он отчаянно пытался найти опору, которая помогла бы ему удержаться на поверхности.
– Иво! Иво! Я здесь!
Леру схватил Кийска за плечи, забыв, что левое было навылет пробито пулей трассера, и попытался зафиксировать его блуждающий взгляд своими зрачками.
Кийск вскрикнул от боли и оттолкнул Леру с такой силой, что философ упал на пол.
Но сразу же после этого взгляд Кийска сделался осмысленным. Он быстро глянул по сторонам, пытаясь понять, где находится. Затем, сделав глубокий вдох, он на секунду прикрыл глаза. Когда же он снова открыл их, взгляд его был устремлен на Леру.
– Простите, Нестор, – голос Кийска звучал негромко и чуть хрипловато, словно после долгого сна. – Я, кажется, не узнал вас.
– Ничего страшного, – ответил, поднимаясь на ноги, Леру. – Главное, что вы вернулись.
– Да, похоже на то…
Кийск улыбнулся одними губами. Затем медленно провел ладонью по лицу, стирая улыбку. Оказывается, воскресать из мертвых совсем не простое дело. Кийск чувствовал себя до предела вымотавшимся и невыносимо уставшим. Но что самое неприятное – он не мог вспомнить, каким образом ему удалось выбраться из тонущего самолета. Хотя воспоминание о том, как холодная, горько-соленая вода хлынула ему в горло, было необычайно отчетливым и ярким.
– Что здесь происходило? – спросил Кийск, взглядом указав на выдвинутую из стены секцию в виде треугольной зеркальной призмы.
Выслушав ответ Леру, он удовлетворенно кивнул:
– Значит, все в порядке, локус произвел перенастройку своих систем.
– А что с двойником Дугина? – спросил Леру.
Кийск ответил не сразу. Перед его внутренним взором вновь проплыли картины встречи с двойником, произошедшей под брюхом деревянного троянского коня, затем беседа за роскошным праздничным столом и наконец итог его пребывания во внутреннем мире локуса – падающий в море самолет с атомной бомбой на борту. Сколько это заняло времени в масштабе виртуального мира? Наверное, не так уж и много. Во всяком случае, за отпущенный ему промежуток времени Кийск так и не сумел понять виртуального двойника Дугина. Кем он был? Свихнувшейся программой? Несчастной в собственной ущербности личностью, решившей отомстить за свои страдания всему миру? Или же человеком, который совершенно не понимал мир, но при этом страстно желал изменить его в лучшую сторону?
Кийск медленно поднялся со своего места и подошел к выдвинутой из стены призматической секции. Присев возле нее на корточки, он осторожно тронул кончиками пальцев одну из ее граней. Секция повернулась на треть оборота. В зеркальной плоскости, остановившейся напротив него, Кийск увидел свое отражение.
Что и говорить, видок у него был тот еще. Даже если не обращать внимания на перепачканное запекшейся кровью плечо с белой нашлепкой пластыря, то одного лишь взгляда на осунувшееся, изможденное лицо с темными тенями под глазами и глубокими неровными полосами морщин, перечеркивающих лоб, было достаточно, чтобы понять, что человек этот не так давно держал в руках билет судьбы, который почти всегда выдается только в один конец.
Кийск вновь коснулся пальцами призмы. Небольшой, размером с ладонь, участок зеркальной плоскости отъехал в сторону. В нише, открывшейся внутри призмы, Кийск увидел конструкцию, похожую на лабораторный штатив. В штативе имелось восемь круглых отверстий. Семь из них были свободны. В восьмом находился металлический цилиндр матрицы.
Кийск вынул матрицу из штатива и сжал ее в кулаке. Ему показалось, что металлический цилиндр еще хранит частицу тепла руки, которая не так давно держала ее.
Ознакомительная версия.
