rouge [rHZ], possession [pq`zeS(q)n], turpentine [`tq:pqntaIn], type [taIp]
“I began a systematic search of the place. I should judge the hunchback had been alone in the house for some time. He was a curious person. Everything that could possibly be of service to me I collected in the clothes storeroom, and then I made a deliberate selection. I found a handbag I thought a suitable possession, and some powder, rouge, and sticking-plaster.
“I had thought of painting and powdering my face and all that there was to show of me, in order to render myself visible, but the disadvantage of this lay in the fact that I should require turpentine and other appliances and a considerable amount of time before I could vanish again. Finally I chose a mask of the better type, slightly grotesque but not more so than many human beings, dark glasses, greyish whiskers, and a wig.
“I could find no underclothing (мне не удалось найти белья), but that I could buy subsequently (но его я мог купить позже), and for the time I swathed myself in calico dominoes (а пока я закутался в миткалевый плащ; calico — коленкор, миткаль; хлопчатобумажнаяткань; domino —маскарадный костюм в виде длинного и широкого плаща с капюшоном) and some white cashmere scarfs (и в белые кашемировые шарфы). I could find no socks (я не нашел носков), but the hunchback’s boots were rather a loose fit and sufficed (но башмаки горбуна были немного свободны, и мне их хватило/я удовольствовался ими; to suffice — бытьдостаточным, хватать; удовлетворять). In a desk in the shop were three sovereigns and about thirty shillings’ worth of silver (в кассе лавки оказалось три соверена и около тридцати шиллингов серебром), and in a locked cupboard I burst in the inner room were eight pounds in gold (а в запертом шкафу, который я взломал во внутренней комнате, было восемь фунтов золотом). I could go forth into the world again, equipped (я снова мог выйти на /белый/ свет, снаряженный /таким образом/).
“Then came a curious hesitation (тут меня охватило странное сомнение). Was my appearance really credible (действительно ли моя внешность правдоподобна; credible — внушающий доверие, правдоподобный)? I tried myself with a little bedroom looking-glass (я посмотрел на себя: «проверил/испытал себя» в маленькое зеркало в спальне), inspecting myself from every point of view to discover any forgotten chink (внимательно оглядывая себя со всех сторон, чтобы обнаружить забытые щели =проверяя, тщательно ли закутался; chink — трещинка, разрез; щель; излом, разрыв), but it all seemed sound (но все, казалось, было в порядке; sound— здоровый, крепкий; качественный). I was grotesque to the theatrical pitch, a stage miser (я выглядел гротескно до театральной степени = театрально/карикатурно, как сценический скряга; pitch— степень, стадия; точка зрения; stage— театральные подмостки, сцена), but I was certainly not a physical impossibility (но я определенно не был физической невозможностью = но был похож на человека/бывают и такие люди; physicalimpossibility— физическая невозможность). Gathering confidence (набираясь уверенности), I took my looking-glass down into the shop (я отнес зеркало вниз в лавку), pulled down the shop blinds (опустил занавески), and surveyed myself from every point of view with the help of the cheval glass in the corner (и /снова/ осмотрел себя со всех сторон с помощью зеркала, /стоявшего/ в углу).
cashmere [`kxSmIq], sovereign [`sOvrIn], confidence [`kOnfId(q)ns]
“I could find no underclothing, but that I could buy subsequently, and for the time I swathed myself in calico dominoes and some white cashmere scarfs. I could find no socks, but the hunchback’s boots were rather a loose fit and sufficed. In a desk in the shop were three sovereigns and about thirty shillings’ worth of silver, and in a locked cupboard I burst in the inner room were eight pounds in gold. I could go forth into the world again, equipped.
“Then came a curious hesitation. Was my appearance really credible? I tried myself with a little bedroom looking-glass, inspecting myself from every point of view to discover any forgotten chink, but it all seemed sound. I was grotesque to the theatrical pitch, a stage miser, but I was certainly not a physical impossibility. Gathering confidence, I took my looking-glass down into the shop, pulled down the shop blinds, and surveyed myself from every point of view with the help of the cheval glass in the corner.
“I spent some minutes screwing up my courage (несколько минут я набирался храбрости; to screw up — завинчивать) and then unlocked the shop door and marched out into the street (затем отпер дверь лавки и вышел на улицу), leaving the little man to get out of his sheet again when he liked (предоставив тому малому выбираться из простыни, когда он пожелает). In five minutes a dozen turnings intervened between me and the costumier’s shop (через пять минут дюжина поворотов разделяла меня и лавку костюмера; to intervene — вмешиваться, вставатьмежду). No one appeared to notice me very pointedly (казалось, никто меня не замечал; pointedly — явно, очевидно). My last difficulty seemed overcome (казалось, моя последняя преграда преодолена).”
He stopped again (он снова замолчал).
“And you troubled no more about the hunchback (вы больше не беспокоитесь о горбуне)?” said Kemp.
“No,” said the Invisible Man. “Nor have I heard what became of him (я не слышал, что с ним стало). I suppose he untied himself or kicked himself out (вероятно, он развязался или /вернее/ разорвал простыню ногами). The knots were pretty tight (узлы были довольно крепкие).”
He became silent and went to the window and stared out (он замолчал, подошел к окну и стал смотреть в него).
“What happened when you went out into the Strand (что произошло, когда вы вышли на Стрэнд)?”
screwing [`skrHIN], courage [`kArIG], intervened ["Intq`vJnd]
“I spent some minutes screwing up my courage and then unlocked the shop door and marched out into the street, leaving the little man to get out of his sheet again when he liked. In five minutes a dozen turnings intervened between me and the costumier’s shop. No one appeared to notice me very pointedly. My last difficulty seemed overcome.”
He stopped again.
“And you troubled no more about the hunchback?” said Kemp.
“No,” said the Invisible Man. “Nor have I heard what became of him. I suppose he untied himself or kicked himself out. The knots were pretty tight.”
He became silent and went to the window and stared out.
“What happened when you went out into the Strand?”
“Oh! — disillusionment again (о, снова разочарование). I thought my troubles were over (я думал, мои злоключения кончились). Practically I thought I had impunity to do whatever I chose (фактически, я считал, что могу безнаказанно делать все, что пожелаю), everything — save to give away my secret (все, но не раскрою свою тайну). So I thought (так мне казалось). Whatever I did, whatever the consequences might be, was nothing to me (что бы я ни делал, какие бы ни были последствия у этих действий, мне все было нипочем/я мог с ними не считаться/об этом не беспокоиться). I had merely to fling aside my garments and vanish (мне стоило только скинуть одежду и исчезнуть). No person could hold me (никто не мог задержать меня). I could take my money where I found it (я мог брать деньги, где угодно: «где их находил»). I decided to treat myself to a sumptuous feast (я решил устроить себе роскошный пир; to treat — обращаться; принимать/гостей/ развлекать; угощать), and then put up at a good hotel (затем остановиться в хорошей гостинице), and accumulate a new outfit of property (и обзавестись новым имуществом; to accumulate — накапливать, собирать; outfit — снаряжение; набор, комплект; property — имущество; собственность). I felt amazingly confident (я был крайне самоуверен: «чувствовал /себя/ удивительно уверенно»; confident — уверенный; самоуверенный, самонадеянный); it’s not particularly pleasant recalling that I was an ass (не особенно приятно вспоминать, каким я был ослом). I went into a place and was already ordering lunch (я зашел в ресторан и уже заказывал обед), when it occurred to me that I could not eat unless I exposed my invisible face (когда мне пришло в голову, что я не могу есть, не открыв невидимого лица). I finished ordering the lunch (я закончил заказывать обед), told the man I should be back in ten minutes (сказал /официанту/, что вернусь через десять минут), and went out exasperated (и вышел, рассерженный; exasperated — сердитый, раздраженный; разгневанный). I don’t know if you have ever been disappointed in your appetite (не знаю, приходилось ли вам когда-нибудь так разочаровываться, будучи /ужасно/ голодным; appetite — аппетит).”
