— Ты похожа на Жанну Д`Арк, — сказал Дима, откровенно любуясь.
— Можно подумать, ты с ней знаком, — пробурчала Юля и, похоже, слегка смутилась. «Вот те раз», — подумал Дима, — «ты и смущаться умеешь, что ли?»
— Не знаком, но представлял именно такой. Такой…
— Пламенной? — подсказала Юля и хитро ухмыльнулась.
— Да! — обрадовался Дима, потом понял, что попался, и в досаде стукнул кулаком по столу, — да нет, блин! Не в том смысле. Подколола, да?
— Тебя подкалывать даже неинтересно. Слишком легко ведешься… ты что-нибудь знаешь, когда они начать планируют? И как?
— Не особо, — Дима пожал плечами, — что я там — невелика сошка. Больно им нужно меня в свои планы посвящать. Но, похоже, скоро. Пару раз слышал случайно — что планы и сроки утверждены и уже всё спланировано. Примерно так. Так что, наверное, неделя-две. Может, месяц. Мне так кажется.
— Хреново, — сказала Юля, — времени мало, а ничего толком неизвестно. Ты когда удирать надумал?
— Прямо сейчас.
— Вот как? Ты концы уже обрубил? Может, останешься еще ненадолго, попробуешь узнать — кто, как, где? У меня есть знакомые и там тоже, — она ткнула пальцем вверх, — только если я просто приду и это все выложу, мне, боюсь, не поверят. Подробности нужны. Явки, пароли, адреса…
Дима поежился.
— Понимаешь, мне кажется… я специально не спрашивал, но похоже на то, что я буду в той группе, которую ежедневно просвечивают. И Штирлица из меня просто не получится. Можно же не говорить этим твоим… знакомым… всякие подробности. Просто — предупредить, что переворот готовится. А они уж начнут рыть — что-нибудь накопают. Кстати, — оживился Дима, — мне кажется, что ФСБ их уже пасет. Понимаешь, им нет никакого смысла мне телефон с подслушкой подсовывать. Ну ни малейшего. А второй телефон, который мне Вирджил дал на время — он вообще не мой, самого Вирджила, скорее всего. Так он тоже с прослушкой! Так что, может, и не будет ничего. Арестуют их всех и посадят. И будут по телику трубить, как предотвратили революцию.
— Угу, — задумчиво сказала Юля, кусая губы.
— Даже если и не так, то быстро такие вещи не делаются. Не может быть такого, что проснулся утром, а там — уже все по-новому. Вон, даже Вирджил сомневается, что все по плану пойдет, а уж на самом-то деле. Да и вообще, простых людей еще неизвестно когда коснется — машина-то у них одна.
— Что? — встрепенулась Юля, — одна машина? Почему?
Дима пожал плечами.
— Не знаю. Вирджил сказал мне, что они пытаются ее повторить, но пока не получилось…
— Дима, — серьезно сказала Юля, — её надо уничтожить.
Лукшин, как раз отхлебывавший пиво из высокого стакана, фыркнул, поперхнулся и закашлялся.
— Ты шутишь? Ты точно шутишь. Да если она у них действительно одна, то представляешь, как ее охраняют?
— Где она находится?
— Понятия не имею, — Дима пожал плечами, поколебался, но продолжил, — мне Вирджил вообще-то говорил, что завтра мы съездим на нее посмотреть, но…
— Так съезди.
Подошел официант и поставил на стол две благоухающие пряными ароматами тарелки. Дима кивком поблагодарил его и пододвинул тарелку с лазаньей Юле.
— Нет-нет, — она отодвинула тарелку, — это всё твое. Я только немного у тебя попробую… м-м-м, как вкусно…
Дима отхлебнул пива и принялся за медальоны.
— Так что, — жуя кусок лазаньи, спросила Юля, — ты их всех уже на…й послал ровным строем? Вслух и письменно?
— Нет, я еще вообще ничего им не сказал.
— Так узнай тогда. Мне больше ничего не надо, кроме как где эта хреновина находится. Узнаешь, потом — вали огородами. А?
— Ну, — Дима засомневался, — наверное, можно… а ты потом что с этим сделаешь?
— Придумаю что-нибудь, — многообещающим тоном сказала Юля, отковыривая еще кусок лазаньи, — ну не козлы, а?
Замолчала и задумалась, продолжая потихоньку ковырять стоящую перед Димой лазанью. Дима сначала хотел было подтолкнуть к ней тарелку, но потом передумал и занялся своим блюдом. «Значит, я еще не уезжаю. Ну ладно. Надо все обдумать — все шпионы попадаются на мелочах… ничего он не забыл? Допустим, они знают, что я заходил в какой-то дом, что-то там делал целый час, а что — никакой информации. Подозрительно? Еще бы. Хотя стоп, это же не они. А ФСБ. Или ЦРУ».
Дима вздохнул — «Еще одно неизвестное в и без того сложном уравнении. А Вирджил, по идее, ничего не знает — зачем ему? Он в любой момент может сунуть меня в томограф и узнать всё то, в чем я самому себе признаться боюсь. И он знает, что я это знаю… тоже любопытный момент, кстати»
— Может, ты хоть попробуешь? — жалобно спросила Юля, — вкусная лазанья, правда.
Дима недоуменно посмотрел на тарелку, на которой сиротливо лежал малюсенький, обгрызенный со всех сторон, кусочек, и торопливо принялся допивать пиво, пряча за стаканом улыбку.
— Я знаю, ты там смеешься, — обвиняюще сказала Юля, — смейся-смейся, я тебе это припомню.
— Нет-нет, ты что, — сказал Дима дергающимся голосом, взял вилкой кусочек, прожевал, проглотил.
— Ну как?
— Вкусно! Ваще, — убедительно сказал Дима, хотя толком ничего не распробовал.
— Я ж говорила. Жаль, не была никогда в Италии, не знаю — там вкуснее, или тут.
— Не была? — удивился Дима.
— Я нигде не была, даже в Египте… официант!
Пробегавший мимо официант сменил курс и подлетел к столику.
— Счет, — сказала Юля.
Официант кивнул и исчез.
— Уже всё? — огорчился Дима, — может еще что-нибудь… десерт, чай?
— Дома чай попьешь, — сказала Юля и подмигнула, — у меня. Это же будет подозрительно, если ты меня выгулял, а напоследок не жахнул. А, Штирлиц, как же так?
Дима почувствовал, что краснеет.
— Я, вообще, собирался предложить… — сказал он, — но не знал, как ты отнесешься. Тема-то серьезная… мало ли
— Действительно, — согласилась Юля, — такую тему подняли, серьезную, угу… опасную даже, а тут — на тебе. Но я нашла выход: мы будем трахаться серьезно и торжественно. С осознанием. Никаких шуточек. Не-не.
Дима засмеялся:
— Да ну тебя.
Достал бумажник, с кивком взял принесенный счет, заглянул в него, вынул две тысячные купюры. Встал, снял с вешалки Юлино пальто.
— Ты не многовато чаевых ему оставил? — тихонько поинтересовалась Юля.
— Эх, — сказал Дима, надевая свою куртку, — когда-то я еще в следующий раз пойду с девушкой в ресторан? Может, и вовсе никогда. Что ж не шикануть напоследок?
— Позер, — прокомментировала Юля и потянула его к двери.
Погода опять испортилась — шел снег вперемешку с дождем, холодный ветер бросал эту неприятную смесь то в лицо, то за шиворот. Дорогу до Юлиного дома они почти пробежали, только перед самыми воротами Юля остановилась и спросила:
