– Ну так почему - Рыжий-то? - наконец, улучила момент Танька.
– А. Это наш семейный анекдот, - ответила Эри. - Приехали к нам как-то трое знакомых из Питера. Ну, не очень знакомых. Совсем, вернее, незнакомых. Мы с ними в Интернете познакомились. В чате. У меня там никнейм был - Эрин. Как везде. Ну, я не знаю, каким боком они читали, или сколько по дороге выпили, но, в общем, они решили, что не Эрин, а Эрик. Парень по имени Эрик. Заходят они в квартиру, и говорят ему: привет, мол, Эрик. Он говорит - я не Эрик. Это она Эрик, если так можно сказать. Нет, говорят дорогие гости. Она Рыжая, а ты Эрик. Как раз в сумме один викинг. Я говорю - нет, это я тут Эрик. Точнее, Эрин. А они - нет базара, тогда ты Эрик, а он - Рыжий. Так всю дорогу нас и называли. Ну, и прижилось.
– Эрин, значит… -задумчиво сказала Танька. Что-то ей хотелось спросить у рыжей Эрин, но мысль никак не могла пробиться сквозь алкогольный туман. Было хорошо и спокойно, а все вопросы можно было оставить на потом. На утро. Пока же в руки к ней пришла гитара, и Танька задумчиво тронула струны, а потом начала петь.
Накануне сочиненное стихотворение получило название "Обреченный марш" и мелодию - резкую, рваную, гипнотически пульсирующую. Она пела - как поют последний раз, словно перед ступенями на эшафот, так, чтобы песня взяла часть ее жизни и осталась жить сама по себе.
– А может, вправду -
Каждому по вере?… - вгляделась она в лица сидевших рядом, и резко оборвала мелодию.
Все долго молчали, потом Герцог встряхнул головой, пристально посмотрел на Таньку:
– Тебя что, подменили за эти полгода?
– Нет, - пожала плечами Танька. - За последние три дня.
К четырем утра компания переползла в комнату, где набралась до желанного состояния вдумчивого и медитативного прослушивания записей на кассете - пальцы у всех уже промахивались мимо аккордов, а вместо собственных песен получались какие-то непредсказуемые импровизации.
– Спать… Надо ложиться спать, - протяжно, с зевком, сказала Эри, свешивая с дивана ногу и руку в попытках подняться.
– Надо, - подтвердил Герцог, то ли самый трезвый из всей компании, то ли просто чуть лучше державший себя в руках. - Надо-надо… Пойду умоюсь.
– Ты иди… там я еще один спальник кинула. Не заблудишься.
Танька попыталась подняться. С первого раза маневр не удался. Понадобилось медленно и вдумчиво поставить обе ноги рядом, потом оттолкнуться от сиденья кресла и, цепляясь за подлокотники, поднимать в вертикальное положение блаженно расслабленную тушку. Потом нужно было отдавать ногам команды - левая, правая, левая… а то никак эти ноги не хотели куда-то двигаться. Так она доползла до второй комнаты. Мебели в ней тоже было с избытком, и Танька уронила табуретку, которая опрометчиво встала на ее пути.
– Обо что ты там споткнулась? - раздался голос Эри из-за стенки.
– Об табуретку…
– Выкинь ее к черту! - посоветовала Эри.
– Точно можно? - крикнула Танька.
– Точно. Этот бабушкин хлам так и выкидывается - что мешает, то и нафиг.
Оказывается, мебель была бабушкина. Танька и ожидала чего-то в этом роде. Квартира, доставшаяся ей в наследство, тоже изобиловала таким количеством мебели, впихнуть которое в однокомнатку в хрущобе мог или Девид Копперфильд, или простая советская пенсионерка. Все прочие граждане этим видом черной магии не владели. Правда, у Таньки хватило сил и выносливости перетаскать все мало-мальски легкое на помойку, а остальное отдать по объявлению каким-то домовитым дачникам. Надо будет посоветовать Эри, подумала Танька. Утром. Все утром.
Диван тоже был пенсионером - обтертым и тщательно заштопанным по углам. Но зато широким, на нем можно было уместить троих. Танька стащила с себя одежду, забралась под спальник. Через пару минут пришел Герцог - голый до пояса, с мокрыми волосами и удивительно трезвый на вид.
– Чего это ты такой… протрезвевший?
– Чтобы спать не хотелось, - подмигнул он Таньке. - Подвинься, покойница…
– От трупа слышу. Ай…
– О, вроде нежить, а щекотки боится!
Танька фыркнула и нашла простой и действенный способ заткнуть ему рот. Очень приятный, надо сказать, способ. А дальше все было алым и фиолетовым, и потолок стремительно уносился куда-то ввысь, а древний диван неодобрительно скрипел и трещал о нравах современной молодежи.
– А ты вот так вот сидел бы в своем Ростове и ждал, пока я к тебе приеду? - спросила в какой-то момент Танька, затягиваясь сигаретой.
Герцог подумал.
– Не знаю… скорее всего - нет. Маршал похвастался, какая ты стала ручная, я его порасспросил и пообещал оторвать голову по самую задницу. И собирался поехать и прекратить весь этот бардак. Но получилось не вполне так.
– А как он вообще к тебе подобрался-то? - задала Танька давно мучивший ее вопрос.
– Да просто. Мы поговорили, он вроде заткнулся. Я мирно собирался на работу, открыл шкаф. И тут получил по голове сзади - он же меня выше. Лопухнулся, как последний дурак - повернулся к нему спиной. Ну, и немедленно получил… за дурость. Очнулся уже в больнице, долго втирал, что не знаю, кто, как, почему. Попросил дело не заводить - оно мне надо? Ладно, хорош болтать. Иди сюда!
– Да я и так тут…
– Тут, да не тут…
– Мяу…
Проснулась она, как нормальные люди - к обеду. Танька немедленно уползла в душ. По выходу из него было обнаружено полное отсутствие Герцога и все еще мирно дрыхнущая у себя в комнате Эри. Танька поставила чайник, заварила себе в большую кружку зеленого чая - так, чтобы получилась нестерпимая горечь, оставляющая после себя сладкое послевкусие, - взяла с холодильника первую попавшуюся книгу - Гуляковского, и села читать. Было хорошо - спокойно и хорошо. Век бы так сидеть, думала Танька, перелистывая страницы. Век сидеть, второй сидеть, а потом подняться и сделать что-нибудь исключительно интересное.
Через час на кухню выползла Эри, в одной рубашке и трусах. Танька сделала ей чаю по своему рецепту, Эри отхлебнула и изумленно похлопала выразительными ореховыми глазами.
– Отравить меня желаете, командир? Не выйдет.
– Ты пей, пей, - посоветовала Танька. - Гадость редкостная, но помогает. Напиток "Утро доброе".
– Утро добрым не бывает… - затягиваясь сигаретой, проворчала Эри. - Вернее, бывает. Когда смена заканчивается - как раз в восемь утра.
– А ты где работаешь-то?
– На Лубянке в Интернет-кафе. Ночь через две. Классное место для такой ночной твари, как я.
– О как… - удивилась Танька. - И кем?
– Администратором. Ну, и сисадмин, и помощник для бедных глупых юзеров. Впрочем, ночью юзеры там ничего так. Только и следи, чтобы весь компьютер не вывернули наизнанку. Продвинутые такие юзеры… - посмеялась Эри.
