Глава двадцать пятая
Руиз пустил лодку по глубокому холодному течению. Ему довольно было того, что они уходят — пусть медленно, зато бесшумно. С поверхности над ними доносились взрывы, шипение реактивных моторов и металлический вой тонущих судов, которые давило и крушило море.
Дольмаэро похлопал товарища по спине и пожал руку. Его широкое лицо светилось от радости. Даже Фломель, чье предательство и глупость причинили Руизу столько хлопот, кивнул и улыбнулся быстрой, но искренней улыбкой.
Бывший агент отослал Кореану в самый дальний и темный угол, с глаз долой, как немой укор. Ему тошно было глядеть на дело своих рук.
— Теперь она совершенно безопасна, — шепнул он фараонцам.
Пока лодка выходила из зоны битвы, Руиз смотрел на Низу, а она так же пристально рассматривала его. Время от времени он бросал взгляд на хронометр, чтобы не пропустить момент, когда кадры гибели Орфея будут переданы по каналу всеобщего оповещения.
Через какое-то время он рискнул запустить двигатели, рассчитав, что пора прибавлять скорость и уходить. Постепенно он вывел суденышко ближе к поверхности и на всех парах помчался прочь из Моревейника.
Когда Руиз Ав появился на экране, Геджас бросил то, чем занимался, и уставился в темное и холодное лицо наемника. Он заметил, что глаза врага блестят под действием ментального пламени, и злорадно подумал, что убийца отнюдь не наслаждается положением. Но небольшое удовольствие, которое он получил от этого наблюдения, мгновенно испарилось, как только тот заговорил.
— Слушайте, люди Моревейника! Я обещал уничтожить Механического Орфея. Я собираюсь честно исполнить данное обещание. — И отошел в сторону, чтобы Геджас мог разглядеть то ужасное, что было у него за спиной.
Кошмарная тварь раскачивалась, сотрясаясь всеми своими членами, изрыгая чудовищные звуки, но голос Руиза Ава перекрывал этот шум.
— Через несколько мгновений Механический Орфей умрет. Вы можете не поверить в правдивость моих слов и этой передачи, но генши позволят вам проверить истинность увиденного. Поэтому пошлите безоружных наблюдателей, и генши проводят их к останкам машины. От нее останется весьма немного, но этого будет достаточно для исследования и анализа — но только для них, поэтому оставьте всякие надежды на то, что вам удастся восстановить Орфея и прийти с его помощью к власти. Все кончено.
Руиз Ав отошел от камеры, оставив Геджаса рассматривать машину.
Прошла минута или две — родеригианец не мог сказать точно. Он не замечал течения времени. Он ждал Руиза Ава. Он ждал, когда тот вернется и объяснит, что же происходит на самом деле.
Когда мины взорвались и Геджас увидел, как сокровище превратилось в груду металлолома и окровавленной плоти, он сперва был не в состоянии осознать увиденное.
Несколько минут длилось молчание. Звуки боя стихли, и он остался наедине со своими мыслями и своим поражением. Его сердце превратилось в маленький холодный камень. Он вспомнил Желтый Лист. Ее красоту и силу. Ужас ее смерти.
Его мысли скользили по все сужающемуся кругу, полные яростной и гневной скорби. Руиз Ав убил божество. Все остальное не важно, но Руизу Аву нельзя позволить уйти безнаказанным. Нельзя ждать. Пока Руиз Ав выбирается из этого ада внизу, он, «Голос», должен действовать, отрезать ему всякую возможность бегства.
Со всей скоростью, на которую он был способен, Геджас скатился в машинное отделение истребителя, где механики поддерживали питающую корабль ядерную реакцию. Он бросился к контрольной панели реактора и принялся дергать рычаги управления, сбивая настройки. Когда техники попытались его остановить, он убил одного из них, не заметив, как это сделал. Системы безопасности реактора выходили из строя одна за другой. Когда реакция сделалась совершенно неуправляемой, Геджас услышал, как надрывно трезвонят сигналы тревоги. Времени осталось на одну — последнюю — улыбку.
Миновав покинутую войсками границу Моревейника, Руиз выпустил крохотный сенсорный буек, чтобы проверить, нет ли за ними погони, и время от времени сверялся с ним. Он как раз смотрел на экран, когда картинка поблекла, а потом и вовсе исчезла. Спустя несколько секунд по поверхности воды прошла ударная волна. Ощущение было совершенно иным, нежели от прежних взрывов, которые им доводилось чувствовать в подлодке. Корпус судна прозвенел, как чистейшей меди колокол.
— Что такое? — пробормотал Руиз и выпустил еще один буй. Он с удивлением смотрел, как на месте небоскребов Моревейника вырастает белое грибообразное облако. Многие башни провалились под воду.
Одна, прежде чем упасть, медленно раскачивалась под шляпкой «гриба».
Бывший агент заметил несколько воздушных судов, которые вились вокруг жуткой тучи, словно стайка маленьких злобных насекомых. Шарды.
— О-о-о, как они страшно разгневаются, — прошептал Руиз.
Он поспешно отрезал сенсорный буек, надеясь, что его пока не заметили, и повел подлодку вглубь, на безопасное расстояние от шардов и метеорологических фокусов.
Через несколько часов они вынырнули на поверхность, и подлодка полетела как на крыльях, взметая вокруг себя фонтаны радужных брызг.
Прошло два дня. Путники добрались до устья реки Соаам, где нашли безопасную гавань и покупателя на кораблик. Маленький торговый городок Бока дель Инфьерно шипел и пузырился, обсуждая новости из Моревейника и слухи о том, что случилось на Родериго.
— Теперь это просто дырка в море, Родериго-то, — заявил пузатый трактирщик. В его приятном заведении они остановились, пока Руиз торговался насчет воздушной лодки.
— Шарды сурово наказали гетманов, ей-богу. Поговаривают, что воронка год будет дымиться.
Предводитель маленького отряда, выражая недоверие, театрально покачал головой.
— Не может быть, — возразил он, широко раскрыв глаза.
— Ей-богу, вот не сойти мне с этого места, — заверил трактирщик с явным удовлетворением. — И давно пора, если хотите знать.
Руиз заказал всем отдельные номера (себе смежный с комнатой Низы), но Кореану поместил вместе с Фломелем, потому что все-таки не до конца доверял ему.
— Она теперь совершенно безвредна, — успокоил он фокусника.
Тот отнесся к присутствию в своей комнате бывшей хозяйки без тени протеста.
Оставив дверь к Низе не запертой, Руиз ждал, сидя в неудобном кресле. И хотя он очень устал, спать ему совсем не хотелось. Нахлынули воспоминания, бывший агент принялся размышлять о странных событиях, приведших его жизнь к настоящему моменту.
Низа пришла вскоре после полуночи, неся в руках крохотный масляный светильник, удивительно похожий на тот, который дал ему Дольмаэро, чтобы осветить пустой Дом отверженных. Как давно это было!
