– Слав… – нерешительно начала Сильмара, – я все хотела вам сказать… а с чего вы взяли, что Наташа погибла? Я тоже как-то поддалась общему настрою, испереживалась… а почему вы решили, что ей конец?
– То есть? – не понял Слава, давясь бутербродом с черной икрой и параллельно отхлебывая из чашки куриный бульон.
– А вот то и есть… я начала вспоминать, и все-таки вспомнила: у емкости, в которую помещается мозг корабля, свой, автономный источник питания. При катастрофах, когда все гибнет и рушится, – уничтожается все, кроме капсулы, в которую заключен этот самый мозг. По крайней мере, это касается мозга на больших звездолетах. Сами подумайте, он денег стоит, и приличных, как же его не обезопасить? Мозг плавает в жидкости. У его оболочки мощная броня – кто сможет ее сломать? Ну не стало энергии, и что? В этом случае, я точно знаю, в питательную жидкость впрыскивается усыпляющее вещество, и мозг впадает в состояние, подобное анабиозу! И может очень долго находиться в этом состоянии! Потребления ведь практически нет! То есть мозг будет жить, пока будет энергия, а насколько я читала, энергии, питающей, как Наташа говорила, «колбу», хватает на годы! Если не на сотни лет… мало ли что случается с кораблями в пространстве… находят мертвые корабли, а мозг жив! Он потом и рассказывает о происшедшем! Вот такие вот дела…
В комнате повисла звенящая тишина, а потом Семен сказал, тихонько хихикая:
– Еще пожить, что ли? Может, и вправду рано сбегать? С Натахой пообщаться перед смертью…
– А ты чего молчала! – в один голос крикнули Слава и Лера и, переглянувшись между собой, вскочили с места. – Это что же получается, можно ее оживить?
– Ну… молчала, потому, что не до того было, кроме того, надо было посмотреть источники, я почитала информацию из сети Базы – вот все и сложилось! Уверена, Натаха жива внутри «Соргама». А чего ее оживлять? Оживляют мертвых. А она просто спит. Кстати, и я бы не отказалась поспать, но прежде – давай-ка, не тяни время, рассказывай все, что знаешь. Все слишком фантастично, чтобы быть правдой, и мне в голову лезут такие предположения, что я скоро с ума сойду! Давай, вываливай все! Про Натаху успеется – сидит она там, в колбе, и еще сто лет просидит. Пусть поспит – живы будем, достанем, и снова начнет гадости говорить. Если честно, мне только ее тут не хватало! – Сильмара усмехнулась. – Я рада, что она жива. Уверена, что она жива…
– Ну что же, – улыбнулся Слава, – к проблеме с Наташей вернемся чуть позже. Слушайте. Только заранее извиняюсь, буду параллельно есть. Так жрать хочу – аж пищит все внутри. И пересохло в горле.
– Да рассказывай же ты, изверг! – воскликнула Лера и бросила в Славу огрызком булочки, которую жевала, пока он говорил. – Ну мучает и мучает товарищей! Ну что такое!
Слава невозмутимо поймал булочку в воздухе, осмотрел ее со всех сторон, вздохнул и, бросив на пол, тут же всосавший объект, сказал:
– Итак, слушайте, детишки, сказку дяди Славы.
Сильмара фыркнула, а Лера покачала головой. Только Олег ничего не заметил, он сидел с горящими глазами, как фанатик, ожидая рассказа.
– Жила когда-то большая цивилизация, просто огромная. Летали ее жители по всему свету и за его пределы – очень далеко, очень быстро. И были у нее кораблики – чтобы летать по всему миру, по планеткам-звездочкам. Но вот какая штука – кораблики-то ломались, им был нужен ремонт. А люди этой цивилизации были умненькими, и решили они: чего мелочиться, а давайте сделаем такой корабль, который сам себя станет ремонтировать, а еще – будет ремонтировать все остальные кораблики, забравшиеся в дальние края. А кто может сам себя ремонтировать и еще ремонтировать других? Ну конечно же живое существо. И были эти люди таким умненькими, такими умелыми, что создали это чудо. Назвали его Шаргион. Вы спросите меня, куда они делись, куда исчезли эти люди? Никто не знает. И, наверное, не узнает. Исчезают цивилизации, исчезают миры… сколько лежал тут Шаргион, ожидая, когда его разбудят? Спросите чего полегче. Текли века, тысячелетия, громадный корабль заносило песком времен, и ждал он, когда придет Посланник, сольется с ним душой, и станут они летать между мирами как одно целое. Хорошая сказка?
– Ты чего, хочешь сказать, что этот корабль живой? – удивилась Сильмара. – Да сколько он тут лежал-то?! Как он мог выжить?
– Корабль жив, – кивнул Слава, – только слегка голоден, можно сказать, истощен. Ему нужно питание. А в общем и целом он вполне работоспособен и здоров. Есть кое-какие очаги болезни, но они устраняются его биороботами – гранами. Они заново перестраивают и оздоравливают все структуры Шаргиона, через некоторое время он будет готов.
– Готов к чему?! – выдохнул Олег, с обожанием тараща глаза на Славу. – А как ты с ним связался? Как он тебя принял? Как он тут вообще оказался-то?
– Тут странная штука, – признался Слава, – у меня такое впечатление, что ему приказали забыть все, что он помнил о своей цивилизации. Или же из-за давности лет информация исчезла. Я все-таки склоняюсь к первому. То ли была какая-то война, и последний уходящий человек, он же Посланник, приказал Шаргиону стереть из памяти ту информацию, которая могла бы пригодиться врагу, то ли он просто уничтожил ненужные для выживания данные, в общем, корабль практически чист, как лист бумаги. Все, что у него осталось, – это память о том, что он должен делать, о своих функциях поддержания здорового организма, а также инстинкт, заложенный в него создателями. Корабль должен исполнять приказания Посланника – так называется эта должность. Посланник должен обладать псионическими способностями, и такими сильными, чтобы они соответствовали уровню, на котором находились те древние Посланники. В общем, он принял меня как Посланника, представителя той цивилизации, которая его создала. И теперь это мой корабль. Впрочем, как и я – его человек. Его Посланник. Часть моей души в нем, а часть Шаргиона укоренилась во мне. Я каждую секунду ощущаю его тело, его состояние, чувствую, где у него болит и когда ему хорошо. Вот сейчас он жутко голоден, так голоден, что готов есть сутками! – Слава откусил огромный кусок бутерброда и запил его газированной водой из высокого стакана.
Лера подняла брови:
– Эй, эй! Ты не сильно-то налегай на еду! Разжиреешь, как поросенок! Ты разделяй, когда хочет есть корабль, а когда ты! Это что получается, ты с ним можешь держать постоянную связь?
– И не только могу – я ощущаю себя кораблем и одновременно собой… не смогу это объяснить. Все перемешано…
– Интересно будет с тобой обсудить это в спальне, – усмехнулась жена, – со Славой я спала, а вот с кораблем… Когда он сможет лететь, и сможет ли вообще? Мы же на глубине пятисот метров! Как он отсюда выберется? Как мы отсюда выберемся?
