Найл понял, что для советника он являлся исключительно представителем дикой расы, которая предусмотрительно оставляется в пустыне для нужд селекции, обычным экземпляром для изучения. Не то чтобы правитель обиделся, но тем не менее сконцентрировал волю и сильно, но не резко нажал на паука. Смертоносец отъехал в сторону — аж лапы по полу заскрипели, а Найл с независимым видом подошел к окну и выглянул наружу.
— Красивый вид. Хорошо здесь у вас.
Борк не обиделся. Скорее наоборот, испытал удовлетворение. Теперь он точно знал, с кем имеет дело.
— Рад видеть тебя, Посланник.
— И я рад с тобой встретиться, советник Борк. — Найл повернулся и присел на подоконник. — Шабр говорил мне, что ты открыл радикальный способ поддержания человеческой породы в здоровом состоянии.
— А ты уверен, что хочешь знать этот способ, Посланник? — спросил советник.
Как это нередко бывало при общении с пауками, присланный им мысленный импульс имел двойной подтекст. Задавая свой вопрос, Борк интересовался, к кому относит себя правитель: к людям или смертоносцам.
Найл не решился ответить сразу. Научившись мыслить и общаться, как пауки, узнав их тайны и трудности, он как бы стал одним из восьмилапых. Он даже мог довольно спокойно обсуждать вопросы чистки и возрождения человеческой расы, не испытывая при этом никаких эмоций. Но одновременно правитель оставался одним из людей, болел за своих, за их будущее, их здоровье, — он не мог позволить, чтобы они вымерли! К людям или смертоносцам относит себя он сам? Найл не мог отказаться ни от тех, ни от других, не мог предпочесть ни одну из сторон… Скорее он относил себя к той цельной культуре, в которой люди и пауки сосуществовали.
— Я не человек и не смертоносец, советник Борк. Я — хранитель цивилизации.
— Тогда я понимаю, почему именно тебя выбрал своим преемником Смертоносец-Повелитель, — после короткой паузы ответил советник. — Я покажу и расскажу тебе все, и уже ты сам решишь, нужна ли тебе эта тайна. Нам придется потратить примерно день пути, чтобы ты мог увидеть все своими глазами. Давай отложим общение на завтрашнее утро.
* * *
Поскольку Симеон тоже собирался участвовать в предложенном Борком общении, то развернул бурную деятельность: собрал на три дня провизии — с запасом; проверил ножи и копья; ощупал каждый шов на обуви и одежде Завитры и Сонры, которым предстояло нести припасы. Глядя на эту суету, Нефтис заявила, что правителя никуда одного не отпустит, и тоже решила взять на всякий случай двух стражниц. Всем им, естественно, тоже необходим был провиант… Утром перед замком стоял мощный отряд из двадцати человек, и Найл очень надеялся, что дети всего этого не заметят. А то ведь тоже увяжутся.
К чести советника, он не выразил ни малейшего удивления, обнаружив вместо двух человек целую толпу, и быстро повел всех по дорожке, уводящей вглубь Провинции.
— Шабр, ты помнишь книгу, которую привозил мне вместе с умеющим читать слугой?
— Помню, Борк.
— Именно из нее я получил ключ к тайне происхождения человека. Жаль, потом вы ее сожгли…
— А слугу? — с надеждой спросил Найл.
— Умение читать карается мучительной смертью, — напомнил о древнем законе Шабр.
— Это совсем не важно, — привлек к себе внимание советник. — Как ты помнишь, Шабр, все ученые считают, что человек в принципе не может быть разумным. Ведь, в отличие от полноценных разумных существ, он не способен ни общаться с помощью разума, ни пользоваться его силой, ни концентрировать волю и внимание. Человеческий интеллект напоминает опухоль, он однобок и нацелен лишь на то, чтобы компенсировать отсутствие когтей и клыков искусственными заменителями. Такими, например, как те, что несете вы сейчас. Но я никогда не мог понять, как люди вообще появились на поверхности этой прекрасной планеты. Попытки сравнить их строение и с нами, и с животными, имеющими внутренний скелет, порождают больше вопросов, чем ответов.
Советник Борк не разговаривал, а на ходу читал спутникам лекцию, в которой с понятной гордостью излагал историю своего открытия.
— Обратите внимание: в отличие от всех других зверей, у человека нет шерсти. Его ноги не приспособлены для передвижения, поскольку на них нет ни когтей, чтобы цепляться за землю, ни копыт, — у всех видов есть или то, или другое, а у двуногих нет ничего! Человеческий нюх развит плохо, а ноздри направлены вниз, хотя у всех остальных видов смотрят вперед. Его позвоночник постоянно испытывает перегрузки из-за вертикального положения тела, и в то же время именно прямохождение предусмотрено его внутренним строением! По всем признакам человек как вид не только не должен иметь разума, но и вообще не может существовать!
— Но ведь мы существуем, — напомнил Найл.
— Да, вы существуете, и это самый большой парадокс, какой только создавала природа.
Местность, по которой они двигались, постепенно понижалась. Все чаще ручейки сливались в небольшие озерца и прудки, которые местами растекались, образуя болотца. Дорожка превратилась в извилистую тропинку, никогда не знавшую о свежем песке.
— Тогда я предположил, что человечество зародилось в другом месте, не на земле, — продолжал Борк. — Но где? В общих чертах мои предположения выглядели так: разум человека мог появиться как заболевание, возникшее у двуногих животных, попавших в чуждую среду обитания. Только так недостойный разума вид мог получить зачатки интеллекта. Ты согласен, Посланник?
— Звучит до обидного логично, — вынужденно признал Найл, хотевший дослушать паука до конца, а уж потом вступать в споры.
— Истина не может быть обидной, — изрек смертоносец.
Найлу показалось, что где-то он эту фразу уже слышал.
— Предлагаю остановиться и поесть, — вывел людей на небольшую прогалину советник. — Теперь мы совсем рядом с целью нашего путешествия. Дальше Посланник пойдет со мной один.
— Пойдем сразу, — сказал Найл. — Нет у меня аппетита.
Дальше тропинки не было вообще. Правителю пришлось пробираться через кустарник, перелезать через гнилые повалившиеся стволы, проваливаться по пояс в мокрые ямы, пачкаться раскисшей глиной и вонючей ряской. Советник же без особых хлопот перебегал по натянутым между деревьями паутинкам. К счастью, смертоносец вскоре вывел правителя на скалы, и идти стало если не легче, то уж во всяком случае суше.
— Это здесь, — наконец-то сообщил Борк, когда Найл забрался на высокую, сплошь покрытую трещинами скалу. — Итак, Посланник, нам осталось ответить только на один вопрос: откуда явился на землю человек. Ответ нашелся в древней человеческой книге, обучающей искусству врачевания. Там был описан способ лечения болезней при помощи пиявок.
