Шум в зале. И тут Ирочка вскакивает, как стальная пружинка.
— Не могу молчать! Уважаемый председатель, прошу слова!
— Говори, Летящая под дождём.
Изображение предыдущего оратора гаснет, и его сменяет изображение моей жены.
— Уважаемый Совет! Коллеги! Ну сколько можно? Ведь уже очевидны успехи, ведь только слепой может не заметить, насколько продвинулись люди. И не только в технике, отнюдь. Разве можно сравнить ту же Европу сейчас и во времена Светлой Радуги, да будет бессмертна память о ней! Да, люди оказались тяжелы, очень тяжелы на подъём. Да, проект «Земля» идёт очень долго. Но мы не бросили людей в тяжкие времена господства Рима, не бросили во времена Илайи, Светлой Радуги — так неужели бросим теперь, когда урожай уже созревает?
— Прошу прощения, — поднимается ангел в зале. — Теория псевдоразума не допускает выхода…
— Гипотеза псевдоразума — бред псевдоразумных, и действительна только по отношению к ним! — выпаливает Ирочка, чем-то неуловимо напоминая сейчас себя самоё при той памятной встрече с «зелёными», разве что не оскалены зубы и нет в руках клинков-«пырялок». По залу проносится волна сдержанного смеха.
— Я не могу вести дискуссию в столь оскорбительном тоне, — поджимает губы Ирочкин оппонент. — Я попросил бы уважаемого председателя вмешаться.
— Нет, пусть закончит свою мысль, — улыбается председатель.
— Спасибо. Тут мой противник обвинил миссионеров в пособничестве врагу, пусть и несознательном. Я отвечаю — те десять процентов надежды, что есть у людей, это заслуга горсти ангелов, работающих сейчас на Земле, и их коллег тут, в Раю. Если бы не мы, этот процент был бы уже сейчас равен нулю! Да, наша надежда на эти десять процентов. Но ведь и шансы «зелёных» примерно такие же! Вариант «порядок на кладбище», я имею в виду. И мы, миссионеры, не отступим!
— Ты ведь уже не работаешь в миссии, Иолла, — говорит председатель. — Ты теперь в другой службе.
— Моя служба в этой службе заканчивается. Я буду проситься в миссию. Всё, что я могла сделать тут, я сделала. А раз за разом доказывать двум-трём морским огурцам, что они огурцы — увольте.
Смех в зале, хлопанье крыльев.
— Иолла, я попросил бы… — морщится председатель. — Твой юный возраст не позволяет тебе так резко высказываться в отношении твоих старших товарищей.
— Именно мой юный возраст и позволяет мне так высказываться, уважаемый председатель, — Ирочка уже овладела собой и улыбается совершенно очаровательно. — «Устами младенца глаголет истина», такая поговорка есть у людей.
Теперь зал Верховного Совета смеётся почти в полном составе.
* * *
«А вот я тебя! А вот сейчас догоню!»
«Ты? Меня? Да ты же отъелся, как Нечаянная радость, Рома, как ещё в воздухе держишься!»
Ирочка уходит от меня скользящим пируэтом. Да, с заявлением насчёт «сейчас поймаю» я поторопился. Ирочка посылает мне отчётливый мыслеобраз — допотопный фанерный аэроплан, вроде «Ильи Муромца», преследует стремительного стрижа…
«Грубо, Летящая под дождём. Да, мне будет трудно, но я уверен в конечном успехе»
«Вот как?» — Ирочка снова уходит от меня глубоким нырком, и я едва не сваливаюсь в штопор.
«Безусловно. Захочешь же ты когда-нибудь целоваться»
Моя жена резко сбавляет скорость, оказываясь совсем рядом.
«Ты победил, мой бывший хищник. Уже хочу»
«Тогда что, полетели домой? Или искупаемся?»
«Нет, полетели домой. Иуна заждалась, я чувствую»
Да, Иуна молодец всё-таки. Почувствовала состояние сестры и без лишних церемоний явилась в дом, в обнимку со своей Фииа. Уйти с работы, да ещё со скандалом дело нешуточное, тут обязательно нужна хорошая нервная разрядка. А что в таком случае может быть лучше полёта?
«Только давай сперва заберёмся высоко-высоко, под облака. А уже оттуда домой, со свистом»
«Ты умник, муж мой. Хочу со свистом!»
Мы без труда находим достаточно сильный восходящий поток и начинаем подъём по спирали. Крылья машут в такт, мощно и неутомимо. И не такой уж я отяжелевший, как видно. Солнце, уже склонившееся к самому горизонту, подсвечивает брюхо здоровенной тучи, неумолимо вырастающей в размерах, клубящейся туманными краями. В глубине тучи вдруг вспыхивает неверный трепещущий свет, и спустя несколько мгновений на нас обрушивается раскат грома.
«Ого, так и под грозу попасть недолго. Всё, Рома, полетели домой!»
Наша жилая башня хорошо видна отсюда, с облачной высоты. Правда, она не точно под нами, но пикировать придётся круто…
Ирочка первая проваливается вниз, почти совсем сложив крылья.
«Ах-ха, как здорово! Как хорошо, Рома, правда!»
Новый раскат грома, и я спешу вслед за женой. Сейчас мы будем дома…
* * *
— Ну что, нагулялись?
Иуна сидит на полу, ловко управляясь с двумя малышками одновременно. Фииа сидит на коленях, Мауна описывает вокруг тёти резвые круги, догоняя радостно верещащую Нечаянную радость, и всё вместе это чем-то напоминает модель атома, электроны которого в принципе не способны стоять на месте…
— Да, всю кислятину выдуло ветерком, — Ирочка встряхивает крыльями, берёт с полочки длинную расчёску и начинает приводить волосы в порядок. — Обросла как, ужас… Подстрижёшь, сестрёнка?
— А то! Но не заговаривай мне зубы. Когда вы будете говорить с папой?
— Да вот сейчас и будем. Хочешь принять участие?
— Естественно. Можно же сделать расщепление канала!
И тут же, словно в подтверждение, перед нами вспыхивает изображение папы Уэфа и мамы Маши.
— Здравствуйте, дети! — улыбается мама Маша.
— Баба! — маленькая Мауна подбегает к изображению и проносится сквозь него. На личике дочуры выражается глубокое недоумение. Пару секунд она думает…
— Охренеть! — выражает своё отношение к происходящему моя дочь.
Возможно, она говорит ещё что-то, то никто уже не слышит, такой стоит хохот.
— Ой, не могу! — стонет Ирочка, привалившись ко мне.
— Рома, ты хотел поговорить? — отдышавшись, произносит Уэф. — Мауна, ты поговори пока с дочерьми, я дам канал на ту комнату.
— Охотно. Секретничайте на здоровье.
* * *
— …Ты не думай, что всё так просто. Да, «зелёным» недоступна телепатия, и технически мы их превосходим. Зато у «зелёных» свои сильные стороны — например, использование биороботов в качестве переходного звена почти исключает выход на резидента по цепочке. Плюс использование людей «втёмную», плюс неразборчивость в средствах. Но самое главное, Рома — это то, что люди им помогают сами.
— Так и нам тоже сами…
— Совсем не так, Рома. Вся структура власти на Земле благоприятствует «зелёным». Они могут продвигать в правящие структуры своих агентов влияния, потому как принципы у вас в основе те же, что и у них — властолюбие, беспринципность, жестокость и неразборчивость в средствах открывают дорогу наверх. Недаром среди людей ходят поговорки типа: «политика — грязный бизнес».
