И опять ненависть к татарам сменилась в душе Карсидара смесью презрения и разочарования. Опять он принял предложенное золото, отправил его обозом в Киев и стал готовиться к преследованию Берке. Карсидар рвался как можно скорее разделаться с ним, и русские воины были солидарны со своим воеводой. После двухдневной передышки, пополнив запасы воды и провизии и проверив обоз, сорокатысячная дружина двинулась вслед за убегающим врагом.
Чтобы хоть немного нагнать татар, Карсидар решил вести войско кратчайшим путём – через пески прямо на юг. Как и ожидалось, на третий день русичи вышли на берег моря. Лазурная гладь простиралась по левую руку до самого горизонта – казалось бы пей не хочу… Однако питьевая вода была лишь в многочисленных здесь крошечных озёрах, зато морская влага оказалась на поверку отвратительной горько-солёной жидкостью, для питья абсолютно непригодной. А между тем жажда уже давала о себе знать. Некоторое облегчение мог принести разве что ветер, если он дул с моря.
Теперь Карсидар понимал, почему у большей части татарских воинов доспехи кожаные: в них легче переносить жару. А русичи… Войско жарилось на солнце, как блины на сковородке. И если кольчужники не так страдали от зноя раскалённой пустыни, то тяжеловооружённым латникам приходилось особенно туго.
Возможно, чтобы спастись от беспощадного солнца, стоило бы попробовать идти ночью, а днём, в самую жару – отсыпаться. Однако ночные марши представлялись Карсидару довольно рискованным занятием. В темноте легче было наскочить на засаду или попасть в ловушку. Кругом шныряли татарские разведчики, постоянно попадались следы большого количества ордынцев. Поэтому устраивать ночные переходы Карсидар не решался. Так что приходилось терпеть жару.
Карсидар приподнял шлем, отёр со лба пот. Оглядел растянувшуюся по морскому берегу колонну, конец которой терялся в дрожащем мареве. Что-то начало с ним происходить. Только вот что именно? В глазах мутилось, в ушах позванивало. Сейчас бы вволю испить прохладной воды, лечь в тенёк, отдохнуть. Но – нельзя. Нельзя! На воеводу все смотрят, все равняются. Проклятый зной!..
Уже надевая шлем, Карсидар скользнул взглядом по одному из песчаных холмов, маячивших в отдалении… да так и обмер.
Хайлэй-абир!!!
Огромный отряд закованных в блестящие доспехи всадников бесшумно скользил по склону холма, белые плащи с кровавыми крестами реяли на ветру, как знамёна. А за спиной…
О ужас!!! За спиной у хайлэй-абир пылал Киев!
Один за другим горящие дома взмыли в небо, перевернулись, и взору ошарашенного Карсидара открылись залитые кровью городские улицы. Бежит нескладный тощий человек, на ветру развеваются полы кургузого кафтанчика. Вечно этот сумасшедший иудеянин везде суётся… А вон его дом! На подворье мамка. Пала на колени, склонилась над какой-то женщиной, рыдает в голос. Даже слова причитания слышно. Господи, да это Милка!!! А где сынок? Где же Андрейка!..
Что?! Связанный малыш перекинут через седло хайаль-абира, который мчится впереди всех. Это огромный русоволосый гигант. Чтобы не было так жарко, он снял украшенный яркими перьями шлем, поэтому видно его лицо. До всадника далеко, его черт не разобрать, только глаза полыхают холодным голубым огнём.
Голубоглазый, русый… Неужели Читрадрива?! Он что, сговорился с хайлэй-абир?!
Нет, это кто-то другой. Читрадрива бреется, как все гандзаки, а у этого аккуратная бородка и усы. Да этот человек, пожалуй, и повыше, и гораздо шире в плечах. Он сжёг Киев! Убил жену!.. Похитил сына!.. А теперь мчится сюда!
Хайлэй-абир… Читрадрива… Сынок… Всё смешалось, сплелось в единый клубок боли и отчаяния.
Карсидар пришпорил Желму, кобыла встала на дыбы, замолотила в воздухе копытами и громко заржала.
– Наперерез! Перехватить!.. – крикнул Карсидар, выбрасывая вперёд руку, но не удержался в седле и грохнулся на горячий песок.
…Читрадрива?!
Карсидар плавал в чёрной пустоте, насыщенной голубыми искрами, где кроме этого искристого тумана не было видно ни зги. Тем не менее, он ясно ощущал присутствие Читрадривы. Это не была мысль, это не был образ. Это было именно присутствие.
– Читрадрива, это ты? – ещё раз спросил Карсидар.
Присутствие не изменилось, не оформилось ни во что более осязаемое, тем не менее, Карсидар уверился: да, это действительно гандзак.
– Откуда ты взялся?! Ты же уехал в Землю Обета! Ты нашёл обратный ход в «пасть дракона»?..
Призрак Читрадривы никак не отреагировал на этот вопль, разве что теперь появились довольно ясные ощущения: опасность, Киев, хайлэй-абир, сын.
– Боже мой, да что происходит?! – завопил Карсидар, отчего голубой туман заволновался, блёстки замигали. Тогда он вновь принялся звать: – Читрадрива! Читрадрива! Читрадрива!..
Тем временем присутствие Читрадривы и все ощущения поблекли, сменившись одним-единственным… уж и непонятно, чем именно сменилась вся эта сумятица, но ясно было, что это – ложь, ложь, сплошная ложь! А затем даже ложь растаяла, исчезла, словно испугавшись чего-то, и Карсидар остался в пустоте совершенно один. Туман начал сгущаться. Карсидар заволновался. Казалось, мгновение спустя туман превратится в жидкость или в твердь, и он задохнётся… Но нет, ничего такого не произошло. Карсидар продолжал висеть в сгустках тумана, точно утонувшая в чашке киселя пчела. Только он не утонул. Он был жив, мог дышать, двигаться. Хотя по-прежнему оставался в центре пустоты.
Центр пустоты? Центр ничего. Глупо? Может быть, но точнее не скажешь.
И тут Карсидар почувствовал, а наблюдая за искорками, убедился, что туман подчиняется его воле. Пусть неохотно, но – подчиняется! Гуща голубых светляков роилась вокруг, каким-то непостижимым образом сообразуясь с его дыханием, с малейшим движением. Даже с мыслями! А если попробовать повелевать туманом? Для начала Карсидар пожелал: «Пусть станет лучше видно». Главное всегда и везде – осмотреться, и даже если пустота… Впрочем, это не совсем пустота! Туман в самом деле стал более прозрачным, и теперь в бесконечной дали, которую не пересечь ни пешему, ни конному за всю жизнь и даже за десять жизней, показались какие-то стены. Похоже, что Карсидар висел то ли внутри шара, то ли…
Или это не стены? Просто мелкое ажурное кружево. Но какие в нём зияют прорехи! Там, там и ещё вон там. А в этих проломах, в этих дырках… Господи, чего и кого там только нет! Полчища отвратительной уродливой нечисти готовы проникнуть внутрь шара, а проникнув, растерзать Карсидара. Вероятно, это и есть местные черти, о которых толковали ему монахи в то время, как он готовился к крещению. Ишь, зубы точат…
Карсидар содрогнулся от омерзения. Вот тебе и кисель. Ловушка! А он увяз, безнадёжно увяз, хотя… Карсидар неожиданно понял, как исправить это. С помощью тумана, который повинуется ему! Более того, сейчас нет важнее дела, чем исправить шар. Действовать надо быстро. Пока чудища не ринулись сквозь проломы. Карсидар напрягся, сосредоточился. Поманил туман к себе… Увы, слишком сильно. Мириады блёсток хлынули к нему, накатили, облепили, начали душить. Как бы в самом деле не задохнуться! Что так пропадать, что этак…
