Эти глаза, казалось, обжигали его череп и чуть не заставили его отступить назад и упасть на колени.
- НЕТ! - закричал его срывающийся внутренний голос. И он бросился на эту статую, наклонил пьедестал; статуя зашаталась и рухнула на пол. Голова и левая рука отвалились, но в этой отделившейся от тела голове глаза все еще продолжали гореть.
Позади послышался шипящий звук и свист рассекаемого воздуха.
Он пригнулся, отступил, и докрасна раскаленные щипцы пролетели мимо его лица. Тварь-Драго с маской холодной абсолютной ненависти на лице накинулась на него, вынуждая отступить назад, в руки двух амазонок, стоявших по обе стороны от него; они вцепились в его грудь и горло стальной хваткой.
Драго держала раскаленные щипцы перед его лицом.
- Вот и пришло твое время, - прошептала она двойным голосом, сплетенным из двух других голосов, отдающихся эхом друг от друга.
Кэй на алтаре слегка пошевелилась. - Подержите его, пока я закончу, приказала Драго; женщины теснее сжали его в своих объятиях, перехватив дыхание. Затем она повернулась к его жене.
- ОСТАВЬ ЕЕ В ПОКОЕ, ДЬЯВОЛ! - закричал Эван. Он отчаянно боролся, но обнаружил, что не может шевельнуться. - ОТОЙДИ ОТ НЕЕ! - Слезы ярости и ужаса подкатились к его глазам.
Щипцы, которые держала эта металлическая перчатка, опускались к белому телу Кэй.
- ОСТАНОВИТЕСЬ! ОСТАНОВИТЕСЬ! - заорал он, его горло саднило и разрывалось на части. - ЕСЛИ ВАМ НУЖНА ЖЕРТВА, ВОЗЬМИТЕ МЕНЯ!
Драго моргнула, остановив щипцы прямо над грудью Кэй, и медленно повернула голову к нему; ее ехидная улыбка заморозила его до мозга костей.
- Оставьте ее в покое! - сказал Эван, осмеливаясь взглянуть ей в лицо. - Возьмите меня в качестве жертвы, если вы не боитесь...
Драго не шевелилась.
Где-то вдалеке завывала сирена. Затем другая. Дым заклубился по комнате, и Эван услышал, как пламя гложет крышу музея. Звук сирены усилился.
- Давай сразимся один на один, - продолжал настаивать Эван. - Иди сюда, ты, бессовестная шлюха!
Губы Драго разошлись, образовав ужасный оскал, но она все еще не шевелилась.
- У тебя мало времени, - сказал он. - Они скоро придут. Темискрия горит, сука, и я развел первый костер. - Рука сильнее сдавила его горло. ИДИ СЮДА, СВОЛОЧЬ! РЕШАЙСЯ! - Дым клубился между ними; где-то в доме задребезжало стекло.
- Забирайте Оливиадру и уходите, - прошептала Драго остальным, пристально глядя на Эвана. - Все уходите, быстро. Удостоверьтесь, что все дети вытащены из домов и выведены из деревни. - Женщины колебались. ИДИТЕ ПРОЧЬ, СЕЙЧАС ЖЕ! - воскликнула Драго, ее голос дрожал от мощи и был полон власти.
Амазонки выпустили Эвана и отступили. Тварь-Джайлз и другая женщина, блондинка, попытались пробудить Кэй к жизни; она пошевелилась, пробормотала что-то и села на алтаре. Тварь-Джайлз помогла ей подняться на ноги, и именно тогда Эван увидел лицо своей жены. Когда она направила на него свой взгляд, один ее глаз горел ужасной призрачной силой, и одна сторона лица была искажена ненавистью; другой глаз был ясный и перепуганный. И он понял, что без обряда трансформация была неполной; без благословения Артемиды, богини этих сук, она все еще оставалась Кэй, но также частично и Оливиадрой. Она находилась между двумя мирами.
- УВЕДИТЕ ЕЕ! - скомандовала Драго.
- Кэй, - сказал Эван.
Она посмотрела на него, один ее глаз пламенел синим цветом. Губы начали шевелиться, но ни одного слова не было слышно.
- Не позволяй им завладеть собой, Кэй, - прошептал он. - Пожалуйста, во имя всего святого, не позволяй им завладеть собой. Я люблю тебя. Пожалуйста, помни, что я люблю тебя...
Драго шагнула вперед с щипцами.
- Заберите ее отсюда, - велела она амазонкам. - БЫСТРЕЕ! - Последнее слово она выкрикнула на языке амазонок.
Лицо Кэй исказилось, ненависть на нем боролось с любовью. Слеза стекла из незамутненного яростью глаза и упала на щеку.
- Эв...ан? - хрипло прошептала она. - Эван? Эв?.. - и в этот момент женщины повернули ее кругом, одна из них накинула на ее тело черную мантию, чтобы прикрыть наготу; они вывели ее через дверь в музей, и доктор Мабри на секунду остановилась, чтобы взглянуть на Эвана.
Затем задняя дверь захлопнулась.
Эван остался наедине с воительницей, дышащей ненавистью.
Она схватила щипцы и направилась к нему, как львица, выслеживающая добычу, медленно и осторожно. Эван отступал.
- Ни один мужчина не сможет остановить нас, - прошипела она. - Ни один мужчина.
И затем она нанесла удар, быстрее, чем за ним мог проследить взгляд Эвана; щипцы просвистели в воздухе и ударили его в грудь, высекая из нее струю пузырящейся крови. Он откинул назад голову и закричал от пронзительной боли; Драго снова подняла щипцы и быстро сделала шаг вперед, чтобы нанести еще один удар. Но Эван, превозмогая лихорадочный жар в голове, сумел отразить удар. Они сошлись в рукопашной схватке с яростью, от которой затрещали половицы. Эван дотянулся и ухватил ее за запястье, в котором было оружие; свободной рукой Драго пыталась найти его глаза и надавила на один из них. Она терзала его лицо, чуть не разрывая надвое. Эван застонал от безумной кровожадной ярости и стал теснить ее к алтарю, все еще сжимая ее запястье с щипцами. Другой рукой он сдавливал ей горло. Она оскалилась и закрутила его волчком, словно игрушку, потом приподняла и откинула к дальней стене.
Он отчаянно боролся за то, чтобы вздохнуть. Своим не залитым кровью глазом он видел, как языки пламени проникают внутрь через трещины в крыше, как лужи огня собираются на полу. Взорвавшийся застекленный потолок превратился в неровные красные щепки, и через отверстие он увидел овальный лик луны. Драго снова накинулась на него, размахивая щипцами; он отдернул голову, и горячее раскаленное железо выжгло след на его щеке. Он ударил кулаком и с размаху угодил ей в лицо, но она даже не пошатнулась; потом он ударил еще раз и еще. Ее голова наконец свесилась в сторону, и Эван ударил со всей силой по ее подбородку. Ее зубы клацнули, и кровь потекла из уголка рта; она выплюнула куски мяса, и Эван понял, что она перекусила свой язык. Но ее глаза все еще горели, теперь еще яростнее, и она широко ухмылялась ему безумной улыбкой воина, который видел Смерть и осмеливался бороться с ней. Эван стиснул обе руки вокруг ее горла и сдавил его: они упали на пол, прокатились сквозь огонь и стекло. Свободной рукой женщина колотила его по лбу и вискам, а другой рукой с побелевшими суставами судорожно сжимала щипцы. Крыша над ними треснула, и потоки огня, словно праздничное конфетти, ринулись внутрь.
Драго изогнулась и пихнула его в сторону одной из статуй, застывшей в боевой позе. Каменное копье процарапало ему бок. Щипцы снова засвистели и пронеслись возле его головы. Он не позволил ей вновь воспользоваться этим оружием. Обжигаясь, он вырвал его и отбросил в сторону. Закричав от ярости и гнева, она ударила его своей металлической перчаткой, и он рухнул на колени. Он лежал, превозмогая боль в ребрах и разбитой голове. Огонь уже почти сглодал весь пол вокруг них, и в его блеске он увидел на стене тень женщины: огромной чудовищной твари, источающей яд ночного кошмара и ужаса.
