— Нет, с «Росинанта».
— Значит, это за мной.
— Видимо, да.
Хэвлок достал из сейфа пистолет.
— Если это Алекс и ты его застрелишь, я вам помогать не стану, — сказала Наоми. — Что бы ни было дальше, нам тогда конец. Даже если я найду способ вас спасти, все равно оставлю гореть.
Пискнул монитор — запрос на связь с планеты. Хэвлок немедленно ответил на вызов. На экране появилось лицо доктора Окойе. Она морщила лоб, водила глазами, словно искала что-то взглядом. От яркого зеленого блеска в ее зрачках по коже у Хэвлока поползли мурашки.
— Мистер Хэвлок, это вы?
— Боюсь, что не могу сейчас разговаривать, доктор.
— Вы координируете сброс? Мне нужно узнать, способны ли мы…
— Кто-то умрет, если не решить ваш вопрос в ближайшие пять минут?
— Пять минут? Нет.
— Тогда отложим, — сказал Хэвлок и прервал связь. Средний шлюз располагался ближе всего к карцеру. На пути у взломщика будет кладовая, аварийный люк и пересечение ремонтных коридоров. Хэвлок предполагал, что стармех сдаст кладовую и поставит своих на перекрестке. Может послать одного-двоих и в карцер — на всякий случай. Хотя для этого ему придется на кого-то нажать — вся команда наверняка рвется убивать. И оружие у них боевое. Знать бы, как вооружен враг. Силовая броня? Не исключено…
— Без этого можно обойтись, — сказала Наоми.
— То, что происходит, нравится мне не больше, чем тебе, но так уж вышло.
— Тебя послушать, это закон природы. И выбора нет. Но безумие же! Они пришли за мной. Отпусти меня, и они тоже уйдут.
— Это наш выбор, — сказал Хэвлок, заряжая пистолет резиновыми пулями.
— Он так сказал, да? Это он.
— Не понимаю, о чем ты, — солгал Хэвлок.
— Мартри. Большой босс. Ты не замечал за собой? Ты его слушаешь и повторяешь его слова, будто сам в них веришь. А сейчас для этого не время. Сейчас он не прав. И не в первый раз, кстати.
— Но в клетке сидит не он. Тебе, на мой взгляд, похвастать нечем.
— Глупая случайность, — отмахнулась Наоми. — Если бы вы не вздумали тогда поиграть в войну, то и не заметили бы, как я разрядила вашу бомбочку.
— А что изменится, если я тебя отпущу? Никакой разницы. Корабль падает, и помочь нам некому. Ты ничего не исправишь.
— Может, и нет, — сказала Наоми, — но я хотя бы умру, стараясь помочь. А не убивая людей и не глядя, как их убивают.
Хэвлок стиснул зубы, закрыл глаза, сжимая в руке пистолет. Так просто было бы навести дуло на камеру, выстрелить резиновой пулей сквозь решетку, отшвырнуть Наоми к задней стене.
Только он не стал этого делать. Чувство свободы зародилось в груди и в один миг достигло кончиков пальцев. Он толкнулся к камере и отстучал код замка. Клетка щелкнула, открываясь.
— Ну давай, пробуй, — сказал он.
Научная номенклатура всегда была сложной. Наименование нового организма на Земле и даже в целой Солнечной системе представляло собой долгий и скучный процесс, а наплыв неизвестных видов с Новой Терры, вероятно, на десятилетия запрудит научные издания. Речь шла не только о ящерицах — пересмешниках или о летучих насекомоподобных существах. Каждая бактерия — или здешний аналог бактерии — это новый вид. Каждый одноклеточный организм — открытие. На одной Земле насчитывалось пять царств жизни. Шесть, если считать архей. Вряд ли экосфера Новой Терры окажется заметно проще.
А пока организм, поселившийся в глазах у нее — у всех, кроме Холдена, — еще много лет останется безымянным. Может, даже на десятилетия. Пока не найдет своего места в систематике новой планеты.
До тех пор она решила называть его Скиппи. Почему-то с глупой кличкой он представлялся не таким страшным. Конечно, если она сослепу наткнется на слизня, умереть ей это не помешает, но все-таки казалось легче. А Элви за последнее время полюбила колкие шутки.
Одной из интересных особенностей этого организма было отсутствие хлорофилла и тому подобных веществ. Зеленый цвет вызывался эффектом призмы, как на крыльях бабочек. Ткань, разрастающаяся у нее в глазах, была на самом деле светло-коричневой и почти прозрачной — если б не ее структура.
Измени ее немножко — и эффект рассеивания пропадет. Поэтому слепота вызывалась не отсутствием света, а расплывчатостью цветов и форм. Закрывая глаза, Элви еще замечала, как мир темнеет, а открывая их, видела яркую зелень.
И больше ничего. Остальное для нее исчезло. Терминалом она теперь управляла голосовыми командами. И прослушивала сообщения, которые раньше бы прокрутила не глядя: голоса из лабораторий Земли, Луны и Ганимеда. Они не внушали особой надежды.
«Хотя у иммунного субъекта наличествует пара редких аллелей, регулирующих натриевый обмен, я не нахожу изменений в строении белков. Концентрация ионов стабильна и укладывается в границы погрешности. Буду продолжать поиск. Но у меня впечатление, что мы облаиваем пустое дерево. Извините».
Элви кивнула, словно говорящий мог ее увидеть. Головная боль не проходила. Она усиливалась и ослабевала в зависимости от времени суток — то ли так действовала инфекция, то ли это была личная особенность Элви.
— Эй, — позвал Фаиз. — Элви, ты здесь?
— Здесь, — ответила она.
— Подай голос, у меня руки едой заняты.
Элви, напевая детскую песенку, слушала шаркающие шаги Фаиза. Когда он оказался рядом, нащупала его ногу. Тихо хмыкнув, он опустился на пол, нашел ее ладонь и вложил в нее пакет с пайком.
— В следующий раз, — поклялся он, — наймусь на планету с половинной силой тяжести. Кому нужен лишний вес!
Элви хихикнула. Фаиз хотел ее рассмешить, и ему это даже почти удалось. Фольга скользила под пальцами. Из-за того что действовать приходилось ощупью, она чувствовала себя как в детстве, когда таскала с кухни лакомства по ночам. Фаиз громко захрустел оберткой.
— Сколько у нас осталось продуктов? — спросила Элви.
— Мало. Думаю, с орбиты попытаются сделать еще одну заброску. Два человека еще различают очертания предметов.
— И есть Холден.
— Одноглазый король, — сказал Фаиз. — Надо бы выколоть ему один глаз, чтобы соответствовал поговорке, а? С двумя глазами он много теряет.
— Цыц! — отмахнулась Элви. Фольга наконец подалась. Пайковый брикет на вкус был как крысиный корм, памятный по работе в лаборатории. Невкусный, зато питательный. Элви убеждала себя, что ей нравится. Скоро будет скучать и по такому.
— Есть что-нибудь? — спросил Фаиз. Она машинально покачала головой. Конечно, он не мог ее видеть.
— Самая правдоподобная гипотеза — что это связано со множественным зачатием. У него вроде бы восемь матерей и отцов, и для того, чтобы такое устроить, наверное, пришлось внести кое-какие изменения в систему. Но выявить их пока не удалось.
