Садиться на крышу было бессмысленно – лифтов все равно не дождаться. Внизу двери заблокированы. Но одна лазейка все же имелась. Окно второго этажа, из которого он выпрыгнул, спасаясь. Пристыковав к нему «тарелку», Кубик перелез внутрь здания. Почему-то он ожидал увидеть здесь разгром, похожий на тот, который он обнаружил месяца полтора назад на двадцать пятом этаже, – выбитые двери, поломанная мебель и все остальное в том же духе.
Но ничего подобного не нашел. Все оставалось таким, каким было всегда. Разве что время от времени попадались трупы. Задушенные, изгрызенные, зарезанные, со сломанными шеями и даже без видимых признаков насильственной смерти. И наверняка где-то еще прятались немногие живые жертвы фантомов.
Он поднялся пешком на пятый этаж, в медблок. Выгреб из стеклянных шкафчиков разнообразные медикаменты, бинты, заживляющие пластыри, свалил все на простынь с койки из бокса и завязал узлом. Там же прихватил несколько одеял и постельное белье. Нагруженный, прислушиваясь на каждом шагу к посторонним звукам, вернулся к машине. Бросил поклажу и спустился на нулевой уровень. Дверь склада болталась на одной петле. Охранник в любом виде – живой, мертвый, слабоумный – отсутствовал. Прежде всего Кубик обвешал себя дополнительным оружием. Десяток автоматов с запасом сменных обойм, лучевые пушки, гранаты и портативный гранатомет, два ручных пулемета, парочка дистантных шокеров, и, пожалуй, хватит для начала. Сгрузил все в машину и вернулся. Запасся одеждой разных размеров, посудой, зубной пастой, щетками, бритвами, мыльной пеной, другими хозяйственными мелочами.
Потом поднялся в свою квартиру. Долго шарил по карманам в поисках ключа. Наконец нашел. Завалился за подкладку.
С жадностью набросился на еду, сотворенную комбайном. Набил живот и прихватил с собой огромный сверток, оставив комбайн опустошенным до дна. Забрал оба компа – настольную раскладушку и карманный – и отнес в машину.
Напоследок повозился с входными дверями первого уровня. Разбудил электронного привратника и снял мертвую блокаду замков. Ввел пароль на вход.
И вернулся домой.
Первым делом проверил состояние пациента. Тот еще не пришел в себя, но дышал ровно и тихо. Кубик сложил часть привезенных припасов в боковой комнатенке, часть оставил пока в машине. В основном оружие. Потом расстелил на полу толстое мягкое одеяло и по частям – ноги, голову, туловище – перевалил на него раненого. Принес узел с медикаментами и начал разбираться. Пластырь решил не лепить, чтобы не мешал промывать раны целебной водой. Долго прикидывал, куда приложить инъектор с ампулой универсального антисептика, и решил, что лучше прямо к животу, над раной. И на всякий случай вколол дозу обезболивающего и снотворного. Накрыл вторым одеялом.
Оставив раненого, занялся другими делами. Выудил из доставленного груза пустую кристаллическую табличку и подсоединил к компу. Таблички использовались для создания маркеров, чтобы вывешивать их на дверях, у входов в заведения, на улицах как объявления. Кубик набрал на экране компа только одно слово, большими буквами: «РОССИЯ». Выбрал цвет фона и надписи и отправил на кристалоид. На белом фоне растянулись от края до края красивые темно-синие буквы. Отсоединив табличку, Кубик примагнитил к ней маленькие кронштейны и вышел на улицу. Остановился рядом с калиткой в ограде-решетке. Залез на нижнюю перекладину и, подтянувшись, нацепил табличку сверху на острия прутьев.
Это был очень ответственный шаг. Он понимал это. Теперь вся огражденная решеткой территория становилась истинной реальностью. Впрочем, она и была ею. Это он тоже понимал. Табличка лишь придала ей официальный статус и на законных основаниях отделила от городского бедлама. Кубик взял на себя ответственность устанавливать законы внутри ограды и за пределами ее, имея в виду дальнейшую территориальную экспансию.
Вторую такую же табличку, только с надписью «Собственность России», прилепил к корпусу машины.
Затем занялся поисками ключей. Они должны были быть. Калитка ограды имела замок, простенькую магнитную защелку. Тяжелая дверь дома тоже запиралась. Облазив все возможные углы и щели, он нашел связку ключей. Висела на крючке в другой боковой комнатке, куда он раньше не заходил, со стеклянной стеной и окошком в ней, с какими-то склянками, которые он не рискнул открывать, коробками, полными непонятных желтых палочек и стопками маленьких ламинированных картинок, похожих на те, что висели на стенах. На обратной стороне картинок были слова. Малопонятные, хотя язык как будто наполовину свой, знакомый.
Картинками он решил заняться потом. Гремя связкой ключей, вышел к калитке и отыскал нужный. Запер ее, затем подобрал ключ от дверей дома.
Из привезенного оружия он взял только дистантный шокер. Усмирять пациента, если тот вздумает кусаться и вообще буянить.
Когда начало смеркаться, Кубик еще раз перевязал его, промыв водой раны. Внезапно тот открыл глаза. Полминуты они смотрели друг на друга. Один настороженно, но стараясь выглядеть дружелюбно, другой – пустым, холодным, ничего не выражающим взглядом. Потом из глотки раненого вырвался хриплый, клокочущий звук, похожий на звериное рыканье.
– Ты ранен, – четко выговаривая слова, произнес Кубик. – Тебя хотели сожрать. Я тебя спас. Ясно? – И клацнул зубами, изображая людоеда. А потом энергично помотал головой и ткнул пальцем себе в грудь.
Парень с телом великана и выжженными мозгами ничего не понял ни из его слов, ни из пантомимы. Выпростал из-под одеяла руку и стремительно ухватил Кубика за горло. Тот даже дернуться не успел. Захрипел, нашаривая в кармане шокер. Пальцы сжимали шею как тиски. Продолжая держать его, пациент сел. Глаза бессмысленно и жутко вращались в орбитах. Кубик вытащил шокер, ощупью перевел рычаг на максимум, нацелил и нажал кнопку.
Верзила ошарашенно моргнул и упал навзничь. Тиски на горле разжались, и Кубик отполз в сторону, жадно глотая воздух. Отдышавшись, зарядил инъектор снотворным и, пока гора мяса не пришла в себя от шока, вколол двойную дозу.
Первым побуждением после пережитого было вышвырнуть отсюда бешеного бугая. Подцепить тросом к машине и отбуксировать куда подальше. За город, в глухой лес. Но, успокоившись, решил не торопить события. В конце концов, он ждал этого. Только почему-то оказался не готов. Дал себя так глупо поймать. Ничего, в следующий раз будет умнее.
И потом, это всего лишь слабоумная гора мяса. Она не виновата в том, что ею руководят примитивные инстинкты. Кроме инстинктов, у нее ничего нет. Пока нет. Но со временем должно появится. Как обещал сон. Вещий сон.
Перед тем как лечь спать, Кубик подошел к своему собеседнику на стене. Образ расплывался в темноте, и только глаза блестели. Большие и добрые.
