Признав, что судьба обошлась с конкистадором круто, но вполне справедливо, мы закончили обсуждение этой темы.
Удивительна и загадочна история самого завоевания индейских племен. Захват империи с населением в восемь миллионов человек, из которых почти половину составляли воины, отрядом конкистадоров в составе ста шестидесяти восьми пехотинцев и всадников, не имеет никакого мало-мальски вразумительного объяснения.
Ссылки на то, что не знавшие в бою страха индейцы, якобы испугались невиданных ими ранее лошадей и мушкетного огня, просто смехотворны.
При таком соотношении сил, испанцам не помогло бы ничто: ни металлические доспехи, делавшие их неуклюжими в ближнем бою, ни военная выучка, ни их более современное, но крайне медленно перезаряжающееся оружие. Отважные и проворные индейцы просто задавили бы их своей численностью. Даже на равнинах, не говоря уже о засадах в хорошо знакомых им джунглях и на узких горных тропах. Да еще с применением отравленных ядом стрел и другого оружия.
Более разумным кажется то объяснение, что местное население приняло захватчиков за потомков богов из древних легенд и безропотно им покорилось. Вера оказалась сильнейшим фактором столкновения двух таких различных миров. Ну и, конечно, война без правил — постоянное коварство предприимчивых пришельцев.
Меж тем, на дворе была уже глухая, по-тропически беспросветная, ночь. Спать же совершенно не хотелось, и подогретые кладоискательским азартом и добротным французским напитком, мы продолжили наши изыскательские проблемы. Француз также разгорячился и даже слегка порозовел лицом, только и розовость эта была болезненной, подобно лихорадочному румянцу больного тяжелым недугом.
— Сейчас о самом главном — вашем маршруте.
Вслед за этим он вновь открыл дверцу сейфа и достал оттуда плотный пакет, который открыл с величайшей осторожностью. Его содержимым была карта на старинной ломкой бумаге, нарисованная от руки, но с пометками, носящими следы современной шариковой ручки темно-синего цвета.
Наши стаканы и бутылки отодвинуты в сторону, и карта, вновь с превеликими предосторожностями, была расстелена на столе. Рядом с ней лег кусок обычной километровки, видимо, отражающей подробную топографию все той же местности. Правда, схожесть карт была почти нулевой, за исключений схематично изображенных на древней бумаге горных хребтов Анд, с похожей горной цепью на современной карте.
— Вот цель вашего конечного маршрута, — невесть откуда взявшейся крохотной металлической указкой француз ткнул в километровку рядом с одной из горных вершин, северо-восточнее от вулкана Каямбе.
Мы со Стариком присмотрелись к этому месту. Кроме крохотной точки, оставленной все той же темно-синей пастой шариковой ручки, никаких других ориентиров не было.
— Вы говорили, что гора с потухшим вулканом называется Лас Тайя…, - нерешительно заметил Старик, — а здесь ничего не обозначено… Судя по карте, это просто западный склон Анд, поросший лесами.
— Да. Этой горы на карте действительно нет, — подтвердил француз, — у нее совершенно плоская усеченная вершина, внутри которой скрыто жерло потухшего вулкана. Более того, она не видна даже из космоса, поэтому современные топографы и не смогли обозначить ее на карте.
— Не видна из космоса? — в голосе Старика сквозило недоверие, — но с помощью современной оптической техники со спутников различаются даже номерные автомобильные знаки…
— Она не видна по той причине, что постоянно скрыта сплошной облачностью, — спокойно пояснил Пьер. — В самой середине жерла вулкана находится сероводородное озеро с аммиачными примесями, которые постоянно испаряются, создавая сплошные облака. Кроме того, со склонов горы с обеих сторон извергаются десятка три водопадов, создающие вокруг горы водяную пыль и туман. Так и висит эта завеса круглосуточно, мешая рассмотреть какие-либо подробности земного рельефа. Сама природа позаботилась о сохранении в неприкосновенности сокровищницы инка.
— Но, если верить карте, это место совсем рядом с Кито, — тут прорвался и мой скепсис, — неужели наземные экспедиции не исследовали эти места?
— Вулкан находится примерно в ста десяти километрах от столицы, — француз по-прежнему был спокоен, точен и немногословен, — но эта местность крайне труднодоступна даже для профессиональных альпинистов.
Вот как! Мы со Стариком переглянулись, альпинисты из нас были никакие. Как же мы туда тогда пройдем?
— Дело в том, что по своей структуре эта гора напоминает слоеный торт, имеющий форму усеченного конуса. Когда-то в далеком прошлом извергающиеся потоки лавы покрыли тот конус своеобразными исполинскими кольцами. Эти кольца застывшей лавы абсолютно гладкие, на них не за что зацепиться. А угол восхождения вообще отрицательный, снизу невозможно даже забросить веревку с крюком на верх такого кольца. А если и исхитришься это сделать, то зацепиться не за что. Почва там почти не задерживается, а чахлая растительность на немногих ее участках то и дело сползает вместе с этой почвой ввиду постоянной влажности. Частые оползни привычное явление в этих гибельных местах.
— Но на карте обозначен лес, — встрял Старик.
— Лес действительно есть, но только в самом низу, а также на высоте свыше четырех километров, там, где течет множество ручьев и низвергаются водопады.
— Я не совсем понял, зачем нам тогда в горах моторная лодка? — этот вопрос опять мой.
— К заветному месту вы двинетесь из этого города, вверх по реке Напа.
— Но зачем? От Кито ведь рукой подать. А здесь даже по прямой километров под четыреста. Да еще по непроходимым джунглям. Возвратимся в столицу, а оттуда…
— А оттуда вы к Лас Тайя никак не попадете, — насмешливо произнес француз. — Сплошные горные вершины, пропасти, никаких дорог и рек.
— На вертолете…, - робко начал Старик в мою поддержку, поскольку в джунгли ему лезть тоже не хотелось.
— Вертолеты на такую высоту не забираются, цепляться винтами не за что, — парировал Пьер, — а легкий самолет не подойдет по причине сплошной облачности и туманов. Сесть ему негде. Правда, на парашютах он вас сбросить может — только куда?
М-м-да, задачка. Француз, похоже, кругом прав. К тому же ему виднее, как добираться до места, он ведь там уже побывал.
— Но река Напо туда тоже не доходит, — Старик уже успел изучить всю карту.
— Верно, — согласился француз, — дальше вы поплывете по ее притоку, вот он на карте — безымянный. А еще дальше по еще одному крохотному притоку, который на карте даже не обозначен.
— Дикий край, — вздохнул Старик, — и это всего в сотне километров от столицы крупного цивилизованного государства.
