— Не требуем, Армон Жарль — ответил Черный Человек. — И не рабом ты будешь, а свободным человеком, взявшим на себя некоторые обязательства. А что касается целей, то ты слышал при выполнении нашего ритуала: свергнуть Великого Бога и его Иерархию.
Ответ Жарля вызвал новую волну перешептываний.
— Для чего? Чтобы вы подняли свое суеверие до положения новой Иерархии и в свою очередь стали тиранить мир? Ученые Золотой Эры имели благие намерения, но они забыли о них, как только вкусили сладость власти. А откуда вы знаете, что вы не пешки в руках Иерархии? Да, вы действительно освободили меня. Но методы Иерархии коварны. Иерархия, разрешив мне говорить перед прихожанами, легко могла остановить меня, заставить замолчать. Возможно, она позволила мне спастись для каких-то своих целей.
— Я не знаю, как мне удовлетворить твое любопытство, Армон Жарль — произнес Черный Человек — если тебя вообще могут удовлетворить наши ответы. Я не могу с тобой обсуждать конечные цели ведьмовства, когда Иерархия будет свергнута. Это вопросы высшей политики. Но если у тебя есть конкретные предложения или сомнения, назови мне!
— Есть! — горячо воскликнул Жарль, не обращая внимания, что Наурия предостерегающе сжала его локоть. — Если вы искренни в своей ненависти к Иерархии и в своей любви к простым прихожанам, откажитесь от этого маскарада. Не нужно использовать суеверие простых людей. Неужели вы не видите, что их невежество — это корень их страданий. Скажите им правду! Поднимите их против Иерархии!
— И погибнуть? — прервал насмешливо Черный Человек. — Ты забыл, что произошло на Большой Площади? И как прихожане восприняли твои слова?
— Я прошу слова — торопливо вмешалась Шарлсон Наурия. — Этот человек настоящий идеалист. Сделайте его колдуном насильно. Он пойдет с нами, когда все увидит своими глазами.
— Нет, Персефона. Мы не можем делать исключений даже для идеалистов.
— Тогда спрячьте его, пока он сам не увидит свет истины.
— Персефона, мы не можем использовать силу, хотя, должен признать, мне иногда приходится прибегать к этому — и он рассмеялся.
Затем Черный Человек стал серьезным, насколько это было возможно при его цинизме.
— Боюсь, что тебе придется сделать выбор, Армон Жарль. Что ты скажешь относительно того, чтобы присоединиться к нам. Да или нет?
Жарль колебался. Он взглядом окинул бледные фосфоресцирующие силуэты, которые сейчас тесным кругом окружали его Если он откажется, они, скорее всего, убьют его.
И кроме того, здесь была Наурия, которую он чуть было не потерял навеки. Если он согласится, он останется рядом с ней. Ему кажется, она только об этом и мечтает. Ну что же, Дис — король, а Персефона — королева Ада?
И затем все эти люди — Черный Человек и остальные… Чувства его по отношению к ним не были определенными. Может, ему и не нравилось, что они делали, но лично к ним у него не было неприязни, они же спасли его жизнь.
Внезапно он понял, что ужасно устал. Нельзя же дважды в день добровольно обрекать себя на смерть.
И пальцы Наурии все время стискивали его локоть.
— Скажи «да», скажи «да».
И он уже открыл рот, чтобы сказать: «Да».
Но тут произошло то, что уже было с ним на Большой Площади: в нем вспыхнул гнев. Он не хотел примириться с этими демонами, ведьмами и прочей сверхъестественной мразью.
— Нет! Я сказал — нет! Я не хочу никаких компромиссов! Я не буду принимать участия в вашей Черной Иерархии.
— Отлично, Армон Жарль! Ты сделал свой выбор — прогремел голос Черного Человека.
Руки Наурии отпустили его. Черный Человек, казалось, был готов броситься на него. Чернота наполнилась движением, превратилась в фосфоресцирующий хаос.
Его схватили другие руки — гладкие, холодные и очень сильные. Он почувствовал, что сила их обусловлена полем, но другим по своей природе, чем то, которым пользовались жрецы. Он тщетно старался вырваться.
Какое-то маленькое мохнатое существо схватило когтями его голую ногу. Он с силой пнул это существо, и тут же услышал приказ Черного Человека:
— Назад, Дикон, назад!
Ногу его отпустили. Затем Жарля потащили куда-то, несмотря на его сопротивление. Он кричал:
— Наурия! Это все ложь и обман! Ложь и обман!
И откуда-то из тьмы до него донесся ее хохот:
— Идиот! Идеалист!
Его тащили по узкому извилистому коридору. Он ударялся о стены, спотыкался, чуть не падая. Затем его потащили по лестнице, кто-то накинул ему повязку на глаза. Снова коридоры, лестница, у него кружилась голова.
Наконец ему в лицо ударил холодный воздух, освежил вспотевшее лицо. Под ногами ощутил булыжники.
И он услышал издевательский голос Черного Человека:
— Я знаю, идеалисты никогда не изменяют своим принципам. Но вдруг ты исключение? Мы отпускаем тебя, и ты жди, может, мы вступим с тобой в контакт и дадим тебе еще один шанс.
Они прошли еще несколько шагов и остановились.
— А теперь, Брат Жарль — сказал Черный Человек — иди и претворяй на практике то, что ты проповедуешь.
Сильный толчок в спину, и Жарль полетел вперед, упав на булыжники. Он вскочил, сорвал повязку с глаз.
Но Черный Человек уже исчез.
Жарль находился на одной из улиц, выходящей на Большую Площадь.
На небе уже появились признаки близкого рассвета. Пустая Площадь казалась еще более огромной. Лучи невидимого пока солнца уже позолотили шпили и башни Святилища, заставив поблекнуть свечение нимба Великого Бога.
И откуда-то с полей подул холодный ветер, безжалостно ударивший его обнаженное тело, заставив его съежиться в комочек.
Глава пятая
Серебряный звон невидимых цимбал и жиденький, но сладкий хор невидимых голосов встретили на пустынной улице отряд, приближающийся к заколдованному дому. Кордон из прихожан, окруживших дом, подался в сторону, пропуская прибывших. И тут же со всех сторон сюда прибежали толпы прихожан, хотя прежде все они опасались приближаться к зловещему зданию.
В толпе возбужденно переговаривались. Мегатеополис был уже полон слухов о кознях Черного Мира, о присутствии в городе самого Бога Зла — Сатаны, который поднялся из Ада, чтобы бросить вызов могуществу самого Великого Бога.
Сегодня утром Иерархия отдала приказ очистить заколдованный дом от Зла. И даже стереть его с лица Земли. Это решение было правильным, поскольку данный дом сохранился еще со времен Золотой Эры, и, следовательно, Сатана и его друзья, любившие такие древние мрачные дома, вполне могли избрать его в качестве своего логова.
При появлении торжественной процессии возбуждение толпы достигло максимума.
Впереди шли четыре молодых жреца, красивых, высоких, как ангелы. Каждый нес, словно знамя, сверкающий стержень гнева.
За ними шли два декана, раскачивая кадильницы, распространяющие ароматный дым.
А затем выступал жрец, один. Видно, он был главным в этой процессии. Маленький и толстый, он высоко держал свою голову. Прихожане Пятого участка сразу узнали своего Брата Хулиана, ныне облеченного такой властью.
За ним шествовал отряд жрецов. На их мантиях вышиты были золотом спираль и молния — эмблема жреца Черного Круга. В руках жрецы несли различные символы религии, шары, сверкающие, как солнце, даже при дневном свете, трубки, странной формы металлические ящики, украшенные драгоценностями. И на всем виднелись религиозные эмблемы.
Процессию замыкали четыре угрюмых жреца, между которыми по воздуху плыл гигантский металлический сосуд. Жрецы пронесли сосуд на небольшую площадку в палисаднике перед домом, затем один из них сделал магические пассы, и шар медленно опустился вниз, поднимая собой траву и низкий кустарник. Открытое горло сосуда оказалось направленным на заколдованный дом.
Толпа прихожан как зачарованная двинулась вперед. Но тут же все подались назад, возбужденный говор стих: появился человек в черном. Дет пользовался особой репутацией среди прихожан.
При виде предмета, который несли вслед за ним, дети подняли плач. Это был большой, тщательно закрытый сосуд, из которого валил белый туман. Туман быстра рассеивался, но на земле оставались белые пятна. Эти пятна тоже испарялись, но ступить голой ногой на землю в том месте было опасно: земля обжигала холодом ступню. Прихожане, стоявшие рядом, почувствовали волну морозящего холодного воздуха.
