зелёных не убежишь, но передвигаться такому, как Коппент, чтобы от нас не отставать, можно и при этом, самое главное, безопасно.
Оплавленное поле, показанное начальником станции, – память о второй попытке высадиться на Недотроге.
– Первым, наверное, догадался Санит, – плавно нажимая на педали, рассказывал Коппент.
Впрочем, сейчас это лишь предположение, кто первым сообразил, в чём тут дело, потому что Санит вскоре погиб, высаживаясь на Недотроге. Но свою догадку через друзей обнародовать успел. Последующие исследования подтвердили его предположение.
У Недотроги был обнаружен странный, если не сказать таинственный, феномен. Её атмосфера, близкая по составу с земной, по непонятным причинам взрывалась в малом объёме от любого резкого или громкого звука с эпицентром в точке звучания.
Одно время, потеряв людей и надежды, Недотрогу, по сути, закрыли, махнули на неё рукой – других планет и неотложных дел у землян оказалось множество. Иногда лишь отдельные энтузиасты опускались к выжженной поверхности. И, если посадка и взлёт удавались, то осторожно бродили по бескрайним, словно никогда не знающей весны, полям и холмам, изнывали от зноя, и покидали планету, потеряв к ней интерес навсегда.
Но, как это часто бывает, когда ненужное и заброшенное вдруг становиться необходимым, теперь Недотрога оказалась на трассе с довольно интенсивным движением, а потом оказалось, что её недра напичканы редкоземельными элементами.
Два года назад удалось организовать магнитонапряжённый колодец, и магнитопланы позволили без опаски опускать людей и технику. Почти полгода люди работали и привыкали к необычным условиям жизни: говорить едва слышно, ступать тихо, строить бесшумно. Первые тонны сырья отправлены на Землю. Начались работы по расширению магнитопроводов. Готовилась комплексная экспедиция для исследования феномена Недотроги для раскрытия его происхождения нахождения способов оградить людей от неудобств.
Как откуда ни возьмись, набежали зелёные.
Никто их до этого нападения не видел, не предполагал об их существовании. Дикая толпа. Рыжие, с яркими лентами через плечо, с копьями в руках. Станция была захвачена врасплох. Кто успел, спрятались в камере, остальные со всеми сооружениями и толпой зелёных взлетели на воздух.
Станцию закрыли, оставшийся персонал вывезли. Ненадолго. Наблюдения с орбиты показали, что зелёных на планете больше нет. Создавалось впечатление – всё это страшный сон: и налёт зелёных, невесть откуда взявшихся, и разгром станции, и гибель людей.
Пробные спуски подтвердили отсутствие зелёных. Станцию и шахты восстановили, начались рутинные работы.
Но опять, словно сотворённые из ничего, появились зелёные.
С ними пытались вступить в безуспешный контакт, пробовали отгородится от них, выждать. Однако ничто их не держало: ни монументальные заборы, ни мощные энергетические поля, ни лазерная защита. Пытались каким-нибудь образом отпугнуть.
Договориться с ними не удалось, поймать кого-либо из них оказалось таким же безнадёжным занятием. Куда там! Лезут без разбора, орут, взрываются в рваном оранжевом столбе. Уцелевшие на мгновение замирают, а потом всё сначала.
Число зелёных, несмотря на постоянные взрывы, оставалось постоянным – около трёх десятков.
На Земле уже заговорили о геноциде…
Назрело новое закрытие станции, чтобы наконец-то обеспечить контакт, а затем уже предпринимать какие-то шаги: либо колонизации планеты, либо окончательный уход с неё.
Вот тогда-то Валентино, один из сотрудников станции, побежал в первый раз в затравке – увёл зелёных от станции.
По счастливой случайности станция оказалась невдалеке от гигантского природного сброса, протянувшегося почти на сотню километров. Этим и воспользовались. Валентино увёл за собой зелёных, кинувшихся за ним всей толпой, по большому, почти трёхсот километровому кругу к подножию сброса, к Стене, как её называли колонисты. По несложному подъёмнику Валентино был поднят к станции, а зелёные остались внизу.
Люди вздохнули свободнее. Дикая, казалось бы, мысль таким простым способом обмануть зелёных, обрела реальность.
Но радость длилась не долго. Часов через шестьдесят зелёные вернулись, если это были те же самые существа, одолев путь в обратную сторону.
Валентино снова их увёл.
Естественно, так долго продолжаться не могло – Валентино справиться с такой беговой нагрузкой был не способен, а других бегунов на станции не оказалось. Поэтому на Земле срочно решили подобрать бегунов для затравки, пока не придумают, как отгородить станцию и шахты от зелёных или как вступить с ними в контакт.
Что может делать человек без увлечений, имеющий сто пятьдесят часов отдыха через каждые двадцать часов?
Таким человеком с таким перерывом в работе на отдых был я. И не потому, что меня ничто не интересовало. Но на Недотроге я пробыл почти полгода и всё равно не могу дать рецепта, чем, будучи на ней, заполнить пустоту.
Правда, вначале, как всякий человек в новых условиях, я узнавал новое и интересное. На станции хватало возможностей погрузиться в изучение чего-нибудь, просматривать земные записи, игры, но… это же тихая, безмолвная рутина! Оттого переключился на домино – безобидное, зато довольно шумное занятие. И за короткое время весьма преуспел в игре и постиг её нехитрые тайны. Стучи себе, громко комментируй удачи и неудачи!..
Вне домино я порой бегал в паре то с Марсом, то с Валентино.
Валентино – добродушный носатый парень лет тридцати с длинными удивительно выносливыми ногами – любил по дороге поболтать о геологии известных ему планет. Без усилий, порой небрежно называл десятки минералов. Как профессиональный бегун Валентино бежал вяло, не технично, излишне тратя силы.
В беге по Гигантской петле он никогда не участвовал, а затравщиком стал из-за необычной выносливости. Я ему показывал и подсказывал что к чему в искусстве бега. Как держать голову, плечи, локти, кисти рук. Как выносить колено, ставить стопу. Как дышать.
Он всегда внимательно прислушивался к моим советам, как это делаю я, но бегал по-своему – локти от себя, носки ног врозь, припадая на каждом шаге и раскачиваясь из стороны в сторону.
Кроме геологии он до бесконечности мог рассказывать анекдоты, которые все до одного были плоскими и не смешными. Сам же он во время рассказа давился от смеха. Наверное, сам сочинял.
Но анекдоты не помеха. В паре бегать хорошо и спокойно, да только подстерегает истощение. Самому не заметно, а, смотришь, киберврач меньше восьмидесяти пяти пунктов жизненной активности отщёлкает, а в питании – усиленный паёк от трансфеера с пилюлями в придачу, и неприятный разговор с Коппентом.
Из затравки мы друг друга не встречаем. Вначале, конечно, поджидали, спрашивали, что и как, но потом узнавать стало нечего. Бежишь себе два десятка часов, а за тобой с тихим шелестом гонится дикая орава зелёных. Даже на детскую игру в кошки-мышки не похоже. Ты бежишь – они бегут. Тебя поймают – смерть, ты поймаешь – то же самое. Мы усвоили это основательно, поговорили и наговорились вдосталь: и о зелёных, и об их бесхитростной тактике, и о возможных ситуациях, подстерегающих нас в затравке, да и вообще обо всей этой странной глупости в наш
