Потом он исчез.
Было не похоже, что эту сводку делала машина. То есть техника монтажа была такого рода, какую обычно предоставляют машинам, но у Джейн было очень сильное чувство, что кто-то делал эту работу вручную. Живые люди, добровольцы, сводили все это воедино, чрезвычайно обдуманно, быстро и искусно собирая кадры своими собственными умелыми человеческими руками. Они делали это, зная, что им суждено умереть на своем посту.
И тогда вся печаль и горечь этой ужасной катастрофы навалились на нее, пронзив, словно копьем, вынырнувшим из гущи этого деловито гудящего интерфейса. Она ощутила, как боль взорвалась внутри нее. И тогда она поняла, с отчетливостью и ясностью, каких у нее никогда еще не было прежде, что, если ей каким-то образом все же удастся выбраться из этого убежища и от этих людей бездны, ей необходимо будет научиться любить что-то другое. Что-то новое. Научиться любить что-то такое, что не будет смердеть из самой своей вращающейся сердцевины разрушением, гибелью и отчаянием.
Экран погас.
— Опять потеряли связь, — сказал Ред. — Ручаюсь, на этот раз это уже главные вышки на Бриттон-роуд. Кто хочет пари?
— Это было великолепно! — благодарно произнесла Розина. Не могу дождаться, когда они скомпилируют этот репортаж и выпустят полный диск.
Ред прошелся по каналам.
— «SESAME» еще работает.
— Да, федералы держат свои погодные датчики в старых стартовых ракетных шахтах, — сказал второй шахматист. — Они практически невзрываемы.
— А где в точности находимся мы? — спросил Малиновый Мститель, глядя на «сезамовскую» карту.
Ред показал.
— Ну что ж, — сказал Малиновый Мститель, — я уже не вижу над нами никаких осадков. Похоже, мы наконец-то на свободе!
В этот момент раздалась серия громких взрывов за самой дверью — взрывов непосредственно внутри их убежища. Лео вздрогнул, затем неожиданно ухмыльнулся.
— Вы слышали это, люди? А ведь это были наши детонаторы!
— Близко, — выговорил шахматист номер один, кусая нижнюю губу. Его лицо было чрезвычайно бледным. — Очень близко.
— Как им удалось пропихнуть сюда сигнал? — спросил второй шахматист.
— Готов поспорить, какой-нибудь самоуправляемый летательный аппарат с автономным запуском, — предположил Ред. — Наверное, прочесывал здесь все окрестности… Ну что ж, полагаю, если он пролетел над нами и не причинил нам вреда, это должно означать, что мы можем спокойно сматываться отсюда.
— К чертям теории! Сейчас я проверю это, — заявил Малиновый Мститель. Он вышел за дверь.
Не прошло и минуты, как он вернулся обратно. Его красивые кожаные ботинки оставляли на толстом ковре убежища бледные пятна свежей крови.
— Там солнце!
— Ты что, шутишь?
— Какие шутки! Там все мокрое и повсюду полный разгром, но там голубое небо, и солнце, и ни облачка — и знаете что, люди? Я убираюсь отсюда!
Он прошел в кухню и стащил с верхушки холодильника сверкающий керамический чемоданчик.
— Пешком ты далеко не уйдешь, — заметил первый шахматист.
Малиновый Мститель метнул на него яростный взгляд.
— Ты думаешь, я полный идиот, Грэмпс? Мне не нужно идти далеко. Я в точности знаю, куда направляюсь, и в точности знаю, что собираюсь делать, и мои планы не включают тебя. Пока, ребята! Прощайте навсегда!
Он открыл дверь и вышел, оставив дверь распахнутой настежь.
— Он в чем-то прав, — заметил Лео. — Пожалуй, нам действительно стоило бы разойтись как можно быстрее.
— Ты вывезешь нас отсюда на военном грузовике?
— Нет, — сказал Лео. — Будет умнее придерживаться плана «А». Вы уходите пешком, а я взрываю все, что здесь есть — машины, танк, велосипеды, убежище и все остальное.
— И тела, — напомнила Розина.
— Да, спасибо. Я положу усопших непосредственно внутрь танка перед тем, как взорвать его.
— Давай я помогу тебе, — предложил второй шахматист. — После всего случившегося я чувствую, что должен тебе хотя бы это.
— Отлично. Ну что ж, люди, время на исходе, так что давайте поторапливаться.
Лео и пять его оставшихся в живых друзей вышли в коридор. Тела женщины и азиата лежали на наклонном полу. Ковер под ними намок от крови. На стенах были щербины от осколков восьми сдетонировавших браслетов, в воздухе пахло пластиковой взрывчаткой. Розина, старший из шахматистов и Ред-радист осторожно обошли трупы, отворачивая лица в сторону.
Джейн задержалась в задней части коридора. Она не была очень расстроена из-за трупов — ей приходилось видеть трупы и похуже. Гораздо большее отвращение ей внушали оставшиеся в живых.
— Много крови, — сказал второй шахматист печально.
— Пожалуй, нам лучше использовать для этой работы стерильные перчатки и бумагу, — поколебавшись, сказал Лео. — Здесь слишком много телесных жидкостей.
— У нас нет времени на меры предосторожности, Лео. И потом, они же были одними из нас, они были чисты!
— Не знаю, не знаю… За Руби я бы не поручился, — задумчиво произнес Лео. — Руби был горячим поклонником ретровирусов.
Джейн двинулась вверх по наклонному коридору. Она скользнула мимо них, едва не задев; ее ботинки влажно хлюпнули на ковре. Она дрожала.
— Джейн, — окликнул ее Лео. Она пустилась бежать.
— Джейн!
Она выбежала наружу через дверь гаража. Ветра не было. Светило солнце. Мир источал запах свежевспаханной земли. Небо было голубым. Джейн пустилась бежать со всех ног.
Алекс сидел на дереве и жевал хлеб. Буханка была несвежая, потому что разгромленный дом, где он ее раздобыл, стоял пустым уже дня два. Здесь жил некий человек со своей женой, матерью и двумя ребятишками. В доме было полно всякой религиозной чепухи — картинок на библейские темы в золоченых рамочках и евангелической литературы, а рядом с домом стоял вдребезги разбитый фермерский фургон, бамперы которого были украшены стикерами: «ВЕЧНОСТЬ — КОГДА?» и «СМЕРТЬ — ЧТО БУДЕТ ПОТОМ?».
Видимо, когда-то это был очень милый фермерский домик — во всяком случае, при нем имелись пруд и курятник, — но теперь все это лежало в руинах, и, будучи христианами, хозяева, вероятно, должны были чувствовать настоящую благодарность за это. Алекс был потрясен, обнаружив, что обитатели дома являлись владельцами огромной кипы бумажных комиксов — христианских евангелических комиксов и англоязычных к тому же, нарисованных вручную черными чернилами и настоящими металлическими скрепками. Как ни жаль, но все они были изорваны, пропитаны дождем и не представляли никакой коллекционной ценности.
Где-то поодаль, к северу от него, раздался громкий взрыв, и вверх поднялся столб жирного дыма. Воздух был теперь таким спокойным, а чисто вымытое небо столь восхитительно голубым, что колонна дыма горделиво вздымалась прямо вверх на фоне неба. По виду и звуку это очень напоминало мегавзлом какого-то здания, но, возможно, он судил слишком сурово. Это мог быть и взорвавшийся резервуар природного газа или, может быть, прорыв газовой трубы. Такие вещи иногда случаются. Не все несчастные случаи в мире происходят по чьей-то вине.
