Оказалось, что в нормальное пространство «Плисантвильский орел» вынырнул на краю космического поля боя. Джерри тут же повел самолет в сторону, а остальные члены экипажа, припав к иллюминаторам, во все глаза глядели на разыгрывавшуюся на фоне немигающих звезд битву (учитывая, что на каждого гарниши приходится по двадцать три пары глаз, глаз этих было немало). Бой был неравный: три белых корабля на один черный, но этим черным управлял настоящий ас. Белые корабли окружали его, заходили и спереди, и сзади, прижимали к горячему голубому светилу, пускали в него ядерные торпеды и палили смертоносными тепловыми лучами, но черный всякий раз уходил от них целым и невредимым.
— Снимаю шляпу перед мастерством того пилота, – сказал Джон. – Ему, наверно, нет равных даже среди американцев.
— Вопрос в том, – пробормотал Джерри, – на чьей стороне выступим мы?
— Хороший вопрос, – заметил Слаг–Тогат. – Несомненно, либо черные, либо белые в союзе с ненавистными лортонои. Давайте свяжемся с ними по радио и выясним, кто есть кто.
Такая попытка была предпринята, но в ответ на вопросы «Плисантвильского орла» на всех частотах из динамика неслись лишь свист да щелчки, вызванные активностью голубого гиганта.
— Может, бросим монетку? – предложил Джон.
— Нет, у меня идея получше, – сказал Джерри. – Если в заварушке замешаны лортонои, то без чтения мыслей, управления деятельностью мозга на расстоянии и прочих ментальных штучек дело не обошлось. Уж лортонои‑то по этой части доки. Предлагаю следующее: ты, Джон, возьмешь управление кораблем на себя, Слаг–Тогат встанет позади и обовьет меня щупальцами, чтобы я в случае чего не причинил себе и другим вреда. Затем с меня снимут мозговой щит, я попытаюсь вступить в контакт с неизвестными кораблями и выяснить, кто из ребят воюет на правой стороне, а кто – нет. Если я слишком разбушуюсь, наденьте мне на голову мозговой щит и выключите из игры.
— А ты храбрец, товарищ. – Слаг–Тогат приблизился к Джерри и заключил его в свои богатырские объятия. – Приготовься, снимаю с тебя мозговой щит.
— Пока не чувствую ничего необычного, – сообщил Джерри через минуту. – Сейчас пошлю мысленное сообщение. – Сосредоточившись, он наморщил лоб: – Привет боевым кораблям! Вы меня слышите? Я враг лортонои и помогу любому воюющему с этими вампирами разума. Эй, на кораблях, слышите меня? – Джерри внезапно дернулся и, тут же одеревенев, заговорил совсем другим голосом: – Весьма рад встрече! Вы, ребята, как раз вовремя. Уходить от них мне все трудней. Если можете, избавьте меня от тех белых шакалов, что палят из смертоносных тепловых пушек.
— Кто ты такой? – подозрительно спросил Джон.
— Извините, забыл представиться. Я лорд Пррси, потомственный дворянин из весьма уважаемой семьи хагг–индеров. Ребята, а может, отложим церемонию полного знакомства на более подходящее время? Один из белых кораблей как раз заходит мне в хвост.
Действительно, битва в космосе с каждой секундой становилась все ожесточенней.
— Извините, – сказал Джон, – но, чтобы встать на вашу сторону, нам одних слов недостаточно, нужны доказательства. Мы войдем в контакт с тремя атакующими кораблями, и если сказанное вами правда, то поможем вам.
— Весьма мудрое решение, – заметил лорд Пррси. – Переключаю вас на ближайшего бандюгу хагг–луса. Пообщайтесь с ним и дайте мне знать, что надумали. Конец связи.
Через миг с Джерри произошла страшная перемена: лицо перекосила гримаса злобы, на губах выступила пена, и он с нечеловеческой силой забился в объятиях гарниши.
— Мягкотелые извращенцы! Как посмели вы вторгнуться в святая святых, космическое пространство хагг–лусов?! Мы, хагг–лусы, союзники миролюбивых лортонои и не потерпим грязных демократо–республиканских подонков на…
— По–моему, вполне достаточно, – сказал Слаг–Тогат, надевая на голову Джерри мозговой щит. – Обстановка ясна.
— Уф–ф! Побывай в ваших головах то злобное создание, вы бы уяснили обстановку куда быстрей! – Джерри быстро настроил сырит–излучатель и трижды нажал на кнопку. В одно мгновение три вражеских корабля исчезли, перенесясь на поверхность горячего голубого солнца, и что с ними там стало, ясно без слов.
Джерри вновь снял мозговой щит и тут же заговорил мягким голосом лорда Пррси:
— Я бы сказал, весьма эффектный способ демонстрации, на чьей вы стороне. Хоп! – и их уже нет! При случае научите меня этому трюку. Предлагаю побеседовать поближе, так сказать, с глазу на глаз. Вы кислорододышащие?.. О, мне сегодня чертовски везет! Давайте подведем наши корабли шлюз к шлюзу, и я зайду к вам в гости.
— Согласны.
Космические корабли сблизились, и земляне увидели, что кораблю лорда Пррси – черной космической стреле, почти такой же длины, как «семьсот сорок седьмой», – изрядно досталось в бою: на броне там и сям выжженные тепловыми лучами полосы, множество щербин от близких разрывов ядерных торпед, кое–где не хватает выступающих частей. Корабль лорда Пррси лихо затормозил и оказался точно под крылом «Плисантвильского орла». Последовал едва ощутимый толчок, шлюзы кораблей состыковались.
Джерри передал управление «Орлом» автопилоту и вместе со всеми гарниши и землянами прошел в салон к главному шлюзу. Зашипел воздух, давление уравнялось, хлопнул внешний люк шлюза «семьсот сорок седьмого», затем открылся внутренний, и в салон вошел храбрец, в одиночку сражавшийся с тремя кораблями неприятеля. Салли пронзительно завопила, остальные поспешно отступили и прижались к стенам.
И было отчего. Несмотря на мягкий, спокойный голос, каким он говорил через Джерри, лорд Пррси оказался настоящим монстром: двадцати футов длиной, закованный в черный, как антрацит, хитиновый панцирь, с хвостом, увенчанным ядовитым шипом, и трескучими клешнями скорпиона. Кроме того, от него исходили волны обжигающего жара.
— Прохладно тут у вас, – сказал монстр хрипло. – Ну да ладно, потерплю. Кому мне выразить свою благодарность?
Гость повернулся, и земляне поняли, что вполз он, пятясь как рак. С непроницаемо черной головогруди на них взирали два красных горящих глаза, один – маленький круглый, другой – раздутый и искаженный линзой величиной с обеденное блюдо. Джерри, самый смелый, вышел вперед и представил своих друзей.
— Весьма рад знакомству, – пробубнил монстр, поправляя линзу, привинченную к хитиновому панцирю металлическими болтами.
— Для существа, пышущего жаром, как раскаленная печь, и выглядящего двадцатифунтовым черным скорпионом, вы на редкость хорошо изъясняетесь по–английски, – бесстрашно заметил Джон.
