Майер молча показал другу фигуру из трех пальцев и, усевшись обратно в кресло, с шумом отхлебнул из кружки дымящийся кофе.
– Жадина, – буркнул командор, улыбаясь.
– Не жадный, а бережливый, – поправил его Арнольд. – Да и жена мне голову открутит, если я заберу у нее такую помощницу.
– Да уж, Ника это может, – рассмеялся Дорнер. – Она у тебя боевая.
Командор поднялся с кресла и, подойдя к окну, распахнул одну створку. Присев на широкий подоконник, он достал из нагрудного кармана форменной рубашки тонкую серебристую пачку сигарет и, закурив, повернулся к комиссару:
– С первой новостью все понятно. Надеюсь, крота быстро возьмете?
Майер покачал головой:
– Не уверен. Мы, конечно, начали проверку, но ведем ее в тихом режиме, чтобы не спугнуть. Да и рыба больно уж крупная.
– Насколько? – нахмурился хозяин кабинета.
– Очень крупная, Марк, очень. Если это тот, о ком мы думаем, то… впрочем, не будем об этом. В конце концов, это пока лишь догадки.
– Ясно. А что со второй новостью?
– Ну, тут все проще и одновременно сложнее, – Майер задумчиво покатал кружку между ладонями и поставил ее на стол. – Наше предположение о том, что чужакам помогает кто-то из Анклава, подтвердилось.
– «Сайрус»?
– Не только.
– Вот даже как? – командор удивленно посмотрел на своего собеседника. – И кто еще?
– А вот это уже интересно, – Арнольд загадочно улыбнулся. – Давай назовем их, – он пощелкал пальцами, подбирая слова, – некой группой влиятельных лиц, заинтересованных в данном сотрудничестве.
Марк поморщился:
– Размытая формулировочка. Однако, как я понимаю, эти «лица» не относятся к какому-то конкретному государству Анклава.
Комиссар кивнул.
– Известно кто?
– Пока только предположения, – ответил Майер. – «Сайрус», по сути, единственное звено в цепи, о котором мы твердо знаем, все остальное догадки аналитиков. Однако косвенных подтверждений существования данной группы набралось предостаточно.
– Да уж. «Кому война, а кому мать родна» – древняя поговорка актуальности своей не теряет, – заметил хозяин кабинета. – А люди, напавшие на наших ребят?
– Просто наемники, служившие чужакам. Большинство из тех, кого мы взяли живыми, отбросы еще те.
– Ясно, – Дорнер отправил докуренную сигарету в корзину утилизатора и достал следующую. Бросив быстрый взгляд на саркастически смотревшего в его сторону Майера, он виновато улыбнулся и развел руками: – Чертова привычка. Никак не могу отвыкнуть.
– Просто не хочешь, – ухмыльнулся комиссар. – С нашей-то медициной…
– Ты прав, – не стал отрицать командор. – Как-нибудь обязательно брошу.
– Уже лет тридцать обещаешь.
– Ну, я регулярно пытаюсь. Как-то даже пару дней не курил.
– Герой. Медальку выписать?
– Можно. Только побольше и поблестящей, – рассмеялся Дорнер. – Что-то еще есть интересного?
– Да как сказать, – Арнольд задумчиво поскреб пальцами подбородок. – Наши спецы еще работают. Однако уже понятно, что захваченная база – это обыкновенная шахта по добыче и переработке какой-то руды. Интересный, надо сказать, минерал. Наши мозголомы считают, что квадроиды применяют его в качестве одного из элементов топлива для своих кораблей.
– Вот как. Получается, мы сражались с отважными заправщиками? – усмехнулся Марк и выпустил в окно струйку дыма.
– Скорее уж, с надсмотрщиками, хотя ребята в тяжелых скафандрах – аналог нашего десанта. По словам наемников, их специально оставили для последующей зачистки базы.
– Боялись, что мы увидим, как они используют людей?
– Скорее всего. Однако, по сути, рабский труд у цивилизации, достигшей такого уровня развития… – Майер покачал головой. – Бред какой-то.
– Ну почему? – Командор отправил недокуренную сигарету вслед за первой и, встав с подоконника, направился к пищекомбу. – В некоторых мирах Анклава до сих пор используют людей в качестве дешевой рабочей силы, так как это порой выгодно работодателям по ряду каких-либо причин. Так и наши чужаки поступили. Какой смысл тащить с собой машины, которые, кстати, имеют свойство ломаться, когда под боком есть возобновляемый трудовой ресурс? Пара рейдов по окраинам, и вот у тебя работники, которые будут трудиться только за пищу и надежду на выживание. Ну а коли сдохнет пара десятков или даже сотен инопланетян, – невелика важность.
– Аж коробит от таких рассуждений, – поморщился Майер. – Хотя, по всей вероятности, ты прав…
– Естественно, прав, – пожал плечами Дорнер. – В Анклаве есть люди, которые даже своих соотечественников готовы использовать подобным образом, а уж чужаков бы выжимали на полную катушку – бизнес и ничего более. Знаешь, Арни, как бы это абсурдно ни звучало, но я считаю, что общего у нас с чужаками куда больше, чем отличий.
– Это-то меня и беспокоит.
– Меня тоже, – кивнул командор. – Уж лучше бы это была какая-нибудь форма жизни, с которой было бы сложно установить тесный контакт, чтобы у некоторых деятелей не возникал соблазн воспользоваться им в своих целях. Хотя, судя по твоим словам, именно это уже происходит.
Повинуясь прикосновению его руки, сфера комбайна разделилась на две части, открывая взору стоящую внутри красную кружку с дымящимся чаем.
– Черт, как представлю, что кружка и то, что в ней налито, сделаны из одного… бр-р-р! – Арнольд передернул плечами.
– Все в нашем мире состоит из одного и того же, – с философским спокойствием заметил Майер. – К тому же молекулярная сборка воспроизводит любой продукт с абсолютной точностью, практически до атома.
– Ага, только вот почему-то вкус у него не тот, – буркнул комиссар. – После твоего кофе у меня до сих пор в горле какой-то химический привкус.
– Брось, Арни, это все у тебя здесь, – Дорнер постучал указательным пальцем по лбу. – Самовнушение, не более.
– Возможно. Но я предпочитаю все натуральное. В нем чувствуется людской труд…
– Ретроград ты, Арни, – Марк вернулся за стол и, опустившись в кресло, отхлебнул из кружки. – В этот чай тоже вложен труд людей: кто-то разработал эту модель пищекомба, кто-то приготовил чай, с которого потом сняли «м-шаблон», в конце концов, кто-то же растил этот чай. Ведь насколько я помню, копии снимают только с натуральных продуктов, а не с их дублей.
– Зато когда ты завариваешь чай сам, он всегда получается чуточку другой, – возразил Майер. – А тут обезличенный стандарт – каждый раз одно и то же.
– Вот я и говорю – ретроград, да еще и гурман к тому же.
– Ладно, пойду я, – сказал Арнольд, бросив взгляд на экран запястника, и поднялся из кресла. – Засиделся у тебя что-то.
– А ведь скорее всего даже половины новостей не рассказал.
