Ознакомительная версия.
Спустя несколько дней случилось то, чего никто не ожидал. Королева приказала снаряжать новую экспедицию за самым мощным оружием. Напрасно наместник, которому не хотелось вновь покидать дом, убеждал ее, что фильмы – лишь хитроумная выдумка. Королева была непреклонной. Она говорила: «Раз я это вижу, значит, это существует».
* * *
С тяжелым сердцем Шев собирался в путь. Дело было даже не в том, что задание казалось невыполнимым. Его снова ждали годы полета, годы работы, годы возвращения. Кем он станет, когда вернется, – немощным стариком?
Королеве это безразлично. Она, принадлежащая к правящему клану, будет жить даже тогда, когда умрут правнуки Шева. Да и будут ли у него правнуки?..
И все же дело оказалось не таким уж безнадежным. Они не стали вновь странствовать среди звезд в поисках фантастической силы. Потому что у обитателей знакомой им планеты было мощное оружие. Не такое, как в фильмах, но достаточное для того, чтобы одним ударом обратить в пепел целое войско или город.
Добыть его – невероятно сложно. Но им ли привыкать к трудностям?!
Шев Иринарх подошел к зеркалу, поправил одежду. Как бы там ни было, он – королевский офицер и он должен служить королеве, невзирая на свое настроение.
Впрочем, если бы только его настроение... Шев знал, что за его спиной уже ропщут гвардейцы, уставшие от бродячей жизни. От чувствовал также, что и обманутый доктор Краб становился не таким сговорчивым, как прежде. В любой момент можно было ждать удара сзади.
Все это усугублялось и страшным предсказанием, которое сделала перед отправкой придворная колдунья.
«Вижу пламя! – кричала она, размахивая ритуальной звездой. – Вижу пламя в глазах мертвеца!»
Шев потряс головой, отгоняя наваждение. Он воин и должен верить в свою силу и разум, а не в завывания сумасшедшей старухи.
И все же в глубине его души зарождался страх. Страх перед болью, перед смертью, ужас перед судьбой, которая неразборчива в средствах.
* * *
Усатый военком строго поглядел на Павла и в очередной раз пошелестел бумажками на столе. Он был недоволен ситуацией, но уже ничего не мог поделать. Этого призывника долго терзали медкомиссиями и в конце концов признали негодным к строевой службе.
Армии не нужны солдаты, которых в любой момент может вывести из строя приступ болезни, толком не объясненной еще ни одним врачом.
На первый взгляд Павел казался нормальным и здоровым молодым человеком. Но результаты всех проверок, тестов и анализов разбивались о категоричность пространной записи на латыни, сделанной много лет назад в его медицинской карточке. Медики не взяли на себя ответственность поступить вопреки этой записи.
– От службы мы тебя освобождаем, – наконец объявил военком и сердито посмотрел на Павла. – Военный билет можешь получить прямо сейчас в седьмом кабинете.
Павел вышел в коридор и, хотя услышанное не было для него такой уж неожиданностью, вздохнул с облегчением. Он, конечно, был рад, не столько за себя, сколько за своих приемных родителей, которые и думать не желали о том, чтобы на два года лишиться своей главной радости в жизни.
В седьмом кабинете накрашенная девица в форме старшего сержанта покопалась в картотеке, протянула серый конверт и кокетливо сказала:
– Больше к нам не зайдете? Жаль...
Закрыв за собой двери военкомата, Павел сощурил глаза от холодных лучей весеннего солнца. Несколько недель назад он экстерном сдал выпускные экзамены в институте, а сегодня получил освобождение от армии. На душе была легкая бесшабашность, рожденная внезапно обретенной свободой. В таком настроении хочется погулять по городу, никуда не торопясь, бесцельно потратить свободное время, – одним словом, выйти из привычного ритма жизни хоть на несколько часов.
Сегодня Павел обещал отцу поправить полки в кладовой, но весна все-таки взяла свое. Он купил мороженое и пошел не спеша по залитой солнцем улице, глазея на витрины магазинов и на прохожих, развлекая себя легкими, приятными размышлениями.
Благо улица была длинной. Люди, идущие навстречу, тоже никуда не торопились, впитывая свежее настроение весны, расстегивая пуговицы и «молнии» на одежде.
Павел тоже распахнул куртку. Утром было еще прохладно, а сейчас солнце пригрело каждый клочок влажного асфальта, который несколько месяцев задыхался под ледяной броней.
Есть что-то волнующее в том, как люди весной расстегивают пуговицы, легкомысленно забывая про коварность простуды. Наверно, это отголоски тех первобытных времен, когда приход весны означал конец зависимости человека от тяжелых неудобных шкур, от обязательного костра, от страха перед холодом...
В сквере перед гостиницей уже появились столики летнего кафе. Несколько человек расположились на ярких пластиковых стульях, они пили кофе или пиво, курили, разговаривали. Павел замедлил шаг. Почему бы и ему не отдохнуть здесь?
Он тоже взял себе пластиковый стаканчик с горячим кофе и устроился один за крайним столиком, наблюдая за происходящим вокруг.
А вокруг происходило то, что замечаешь лишь весной. Мальчишки запускали в ручье спички, травинки, палочки. Старик в мятой зимней шапке красил свежей побелкой бордюры. На втором этаже гостиницы две женщины в синих халатах отмывали потускневшие за зиму стекла.
У входа в гостиницу хлопали двери машин, толпились люди, отягощенные сумками, узлами, коробками. Двое молодых азербайджанцев выгружали ящики с фруктами. Худой старик и женщина в расстегнутом пальто торопливо собирали вещи, выпавшие из открывшегося чемодана. Молодой офицер с нашивками военно-воздушных сил стоял рядом, поправляя ремешок на фуражке. Он только что вышел из гостиницы и щурил глаза после полумрака старого здания.
Офицер мельком посмотрел на посетителей кафе и собрался уже идти, как вдруг резко остановился, будто наткнувшись на невидимую стену. Он еще раз обвел взглядом столики и, усмехнувшись, начал откровенно разглядывать Павла.
Павел отвел глаза. Когда кто-то так тебя разглядывает, появляется желание скорее посмотреть в зеркало и проверить, все ли в порядке с твоим лицом.
Не хотелось, чтобы именно сейчас кто-то портил настроение. Однако незнакомец не собирался уходить. Напротив, он приблизился, сел рядом, достал сигареты. Несколько минут он курил, не глядя на Павла, лишь загадочно улыбаясь самому себе.
Павел почувствовал себя неуютно. Все его восхитительное весеннее настроение улетучилось. Он хотел было встать и уйти, не допив кофе, как вдруг офицер тихо проговорил:
– А я тебя знаю. Ты жил в комнате напротив. Там, на «Покровителе», помнишь?
Откуда-то вдруг подуло холодом. Павел почувствовал, что его спина против воли напряглась, а пальцы едва не смяли пластиковый стаканчик.
Ознакомительная версия.
