Лжец на троне 3. Укрепить престол.
Глава 1
Глава 1
Москва
13 марта 1607 года
— За деяния, порочащие честь дворянского достоинства, дворянин Норбеков Платошка лишается дворянского имени, дабы не позорить род дворян Норбековых, верой и правдой служащих государю-императору и Отечеству нашему, Российской империи. За убийство с особливой жестокостью, за грабеж имущества митрополита Филарета, мещанин Платошка приговаривается казни, через усекнение главы, — зачитывал подьячий Акинфий, по прозвищу Разумник, приговор.
Козьма Минич Минин постепенно, но собирал себе людей в команду, на что я только качал головой. Ну как? Где? Откуда он берет этих людей? Я понимал, что людей разумных, активных, смекалистых, на Руси всегда было много, может и чуть больше, чем в иных странах, ибо при плохом или отсутствующем напрочь образовании, все равно пробивалось на вершины административного аппарата и науки немало гениальных людей. Но как искать таких самородков? Понятия не имел. Мыслей на этот счет много, но слишком круг моих обязанностей размыт и обширен, чтобы всемерно концентрироваться на одной проблеме.
А вот Минин понятие имел и как искать и к какому делу того, или иного человека приставить. Акинфий Разумник был из таких людей, которые чуть ли ни сами выучились грамоте и стали златоустами, прочитав, в лучшем случае две книжки за свою прежнюю жизнь. Нельзя стать оратором без чтения и образования? Нельзя… Но как-то такие люди появляются.
Если Минин мог воззвать к тонким материям души и любви к родине, то Разумник формулировал официальные сообщения, приговоры, воззвания. Делал он это таким образом, что хоть законы издавай. Нужно обязательно его привлечь к подготовке к изданию Соборного уложения, которое планирую принять если не осенью этого года, то по весне следующего. Все завит от того, как пойдут дела на войне, и вообще буду ли я жить к осени.
Пусть Акинфию и не хватало экспрессии своего начальника — Козьмы Минича, но Разумник был мастером собрать воедино много информации, порой сложной в понимании и восприятии обывателей, и выдать всего несколько предложений и все… всем понятно. В какой-то момент я даже хотел забрать Акинфия к себе, скажем в помощь Луке, но передумал. Во-первых, Лука и так уже оброс тремя помощниками и претендует на роль что-то вроде «главы императорской администрации», во-вторых, — умные люди должны быть везде и в деле идеологической пропаганды и формирования информационной повестке, в том числе. Но в комиссию по созданию Соборного уложения он войдет, пусть и на завершающем этапе, когда все решения будут приняты и останется их грамотно сформулировать.
— Есть кто, дабы оспорить сий приговор? — спросил собравшуюся толпу Акинфий. Люди безмолвствовали.
Подобный вопрос, прежде чем приступить к казни, был спровоцирован мной. Дело в том, что я так же не сидел без дела на протяжении зимы и в том числе исследовал народное мнение. Зима оказалась сложная, во многих местах может и не голодная повсеместно, но на жестокой экономии элементарной еды, а иные регионы и голод ощутили. Люди ждут траву, чтобы ей питаться, а пока кору деревьев обдирают, сглатывая слюну на то, что скоро пойдет березовый сок, и можно будет вкушать лакомство — кашу из, подслащенной соком, березовой коры.
И я предполагал, что может начаться: «царь не настоящий», «это Господь гневается на то, что государь не природный» и всякое в этом роде. И тут уже будет не обойтись, как в известном фильме, разбрасыванием в стрельцов царской еды, тут из меня могут еду сделать.
Поэтому, укреплял силовой блок, покупая стрельцов премиями-хлебными пайками. Это может выглядеть, как кощунство, почему не выдать хлеб голодающим? Один довыдавался — Борька Годунов. И где он? Нельзя давать людям хлеб за просто так, нужно хотя бы придумать дурную работу, иначе в итоге христианская благодетель превратится в погибель. Вот за строительство дорог, или за заготовку леса — пожалуйста, но не бесплатно. Но и нельзя, чтобы люди продолжали уходить с земель. Так и крепостничество никогда не отменю и земли не засею.
Так что, где только можно, я разделяю ответственность. Вот и сейчас. Может, будут те, кто явно недоволен казнью Норбекова. Так никто же не встал на защиту. Нужно было набраться смелости и защитить, если правосудие того позволяет. Но, нет, знают люди, что все по правде, пусть и поверхностной, но правде. Были случаи, когда защищали приговоренных. И сменялся либо вид казни, или вовсе — казнь заменялась ссылкой в Сибирь и на Урал. Знаю, что два поезда из людей и повозок, с казаками отправились к Байкалу. Может и сгинут там от рук ойратов-джунгар, или кайсаков, но шанс жить все же был, как и возможность добывать отличного соболя.
— А коли нету никого, кто слово свое скажет и сможет оспорить приговор, то он будет приведен в исполнение немедля! — выкрикнул Акинфий и палач, обрушил топор на голову, может быть и верного мне, человека.
Да, я вот так убиваю человека, который, казалось, мне беззаветно служит, хотя одним из мотивов, побудивших Нобекова сделать то, что он сделал — нажива и попытка через шантаж добиться возвышения. Да я и так бы выдвинул Норбековых, после недавишних казней некий вакуум образовался и можно было подтянуть какой дворянский род, чтобы тот был лично мне верен.
После того, как Платошка прибыл с умирающим Михаилом Романовым — у того, кто в иной реальности стал первым царем династии Романовых, был сильнейший жар и уже беспамятство. Я не стал «рубить с плеча», а сперва заинтересовался родом и пришел к выводу, что там вполне себе служаки. Нобековы плодовиты, немало из них сотники, что уже для дворянского рода сильно, есть и десятники, полусотенные. Выполняют работу, не вмешиваются в политические дрязги, а несут гарнизонные службы. На таких можно было опереться, дать те же гарнизоны, но уже в более значимых городах.
Но то, что отчибучил Платошка… Да я, собственно, только за то, чтобы Романовых под корень вырезать, трон только укрепится от этого. Кто там останется, кто сильно родовитее иных? Скопин-Шуйский? Не рационально его убирать, но будет иметься основание — уберу. А так, все… Рюриковичам досвидос! Хотя я сам Рюрикович!
Ну так вот. Еще до того, как Платошка Норбеков прибыл, с полными штанами надежд и мечтаний, в Москву, я уже знал в общих чертах, что именно произошло, и как этот поступок будет выглядеть в глазах общественности.
По факту что имеется? Некий дворянин убил митрополита и его жену, это, если не брать в расчет перебитых до ста человек сопровождения их мамок, кухарок, обозников, охранников и так далее, злейшее преступление. В живых никого не оставили, кроме, как оказалось позже, мальчика Михаила Федоровича. Это уже порицаемое обществом, как ни кричи о том, что, дескать, Романовы козни строили и вообще к ляхам бежали. Мало кто поверит, а людям свойственно жалеть, особенно уже умерших. Учитывая то, что богатства Романовых, неминуемо, перейдут в руки убийцы, Норбекова возненавидели раньше, чем он въехал в Москву, завистливые люди, чего уж.
И вот этот олух, вместо того, чтобы где-нибудь остановиться, да как-то выйти на меня, чтобы приватно поговорить, решить проблему, без привлечения лишнего внимания, прется в Кремль. Естественно, москвичи быстро все узнали, особенно они смотрели на сани, которые чуть тянулись лошадями, уж больно тяжелый груз тащили лошадки, вырабатывая у жителей столицы фантастические гипотезы, сколько богатств в этих санях.
Заявляется Норбеков в Кремль и сходу шепчет мне о тайне. Мол, я знаю, кто ты есть, потому вот, только половина от того, что украл у Филарета, а еще хочу чуть ли не в воеводы. Шантаж чистой воды.
И что мне делать? Конечно же… в холодную, там самолично отрезал язык идиоту, кстати, не приятное действие, ну, а в дальнейшем показать общественности, как я тоскую и скорблю по митрополиту Филарету. После молиться за выздоровление Михаила и действительно его лечить и взаправду молиться за него. В этом времени убийство детей в угоду политическим амбициям — это страшенный грех, но и максимальное порицание от народа. Сколько проблем смерть Димитрия в Угличе принесла Годунову? Да этот убитый царевич стал тенью царя Бориса. Но… убитого ли?
