Сфера времени - Алёна Ершова

На планшетах у всех собравшихся тут же отобразилась нужная информация.

Новостные ленты просто разрывало от сообщений. С каждого сетевого канала сыпались заголовки один другого безумнее: «Непроверенную технологию обкатывали на людях!», «Сколько стоит потеряться во времени?», «Халатность или саботаж? Кому мешал антрополог?», «Ученый пропала в песках времени. Сможем ли мы заметить «эффект бабочки»?»

Марго сорвала смарт-очки и швырнула их о стену. Прошел месяц со второго заброса, и раз масс-медиа взорвала сенсация, значит, надежды нет. Остается только сидеть в партере и наблюдать, как легким движением руки одного принципиального правителя и магната рушатся корпорации и тасуются политические карты. Жаль, ведь это была крайняя мера.

«Включи канал для первой касты», — пришло сообщение на смарт-браслет. Женщина хищно улыбнулась и выполнила сказанное. Что ж, теперь те, кто угробил Ефросинью, по крайней мере, заплатят сполна.

Трёхмерное изображение планшета показывало зал заседаний Золотой сотни. Министр экономики, облаченный в траурные белые одежды, со скорбным лицом вещал о смерти Эвелина Коренёва — министра социального взаимодействия. Мол, больное сердце, усугубленное пятилеткой внекастовой службы, помноженное на непомерные нагрузки при исполнении управленческого долга, привело к скоропостижной смерти.

«Больное сердце? — Марго сжала кулаки. — У генноизменненного? Скотный двор, вы сами-то в это верите?!»

Министр тем времени разглагольствовал об успешной политике Коренёва, его достижениях и вынужденном перераспределении функций министерства между остальными Золотосотенцами.

В этот момент включился микрофон у министра внекастовых дел. Здоровенный мужик в военной форме улыбался с очарованием акулы:

— Ромуальд Артурович, вы так естественно скорбите, что я почти поверил, — и, не дав оппоненту возразить, скомандовал: — Ис, обнародуй файл S-53/99K.

У Марго, как и у любого пользователя информационного канала первой касты, высветилась иконка «Загрузить файл?». Женщина быстро кликнула «Да» и пробежала глазами. Всё, как и обещал Иван.

Тем временем в зале заседания творился сущий ад: внекастовые проводили аресты. Крики, паника, ругань. Судя по всему, по итогам сегодняшнего дня Золотая сотня лишится пятой части своего состава. А колонии пополнятся новыми переселенцами.

Марго сменила канал, полистала новости за последние полчаса. «Государство отозвало свои активы и провело принудительную национализацию ЗАА «Сфера». Управляющий директор и владелец патента задержаны. Непозволительная халатность и жажда наживы стали причиной вывода на рынок продукта, не отвечающего принципам безопасности. В результате проведённого расследования удалось выявить неоднократные нарушения работы Сферы времени, ставшие причиной потери туристов. Акционерам будет выплачена полная стоимость ценных бумаг».

Марго поднялась и налила себе в бокал искрящийся медью коньяк. Сделала глоток, глядя на пурпур заходящего солнца.

«Вот и всё, как ты и обещал. Или вернешь, или отомстишь. Что ж, спасибо. Вы стоили друг друга. Жаль, что так вышло. Надеюсь, ты всё же найдешь её».

Коньяк огненной рекой разлился по горлу. В глазах рябило от закатного марева. Женщина глубоко ушла в собственные мысли, поэтому следующий сигнал смарт-браслета заставил её вздрогнуть.

«Я нашел надпись, — писал сын, — она жива!»

Добротная изба-пятистенок была единственным домом в поселении, не углубленным в землю. Остальные или напоминали классические землянки, где над горизонтом возвышалась только покрытая дёрном и заросшая душистой травой крыша, или были похожи на домики карликов, а не на жильё, пригодное для людей.

«Наверное, здесь обитает староста, — предположила Ефросинья, — или у них до сих пор матриархат, при котором все важные бытовые вопросы от сбора урожая до выплаты дани решает большуха?» Женщина сделала карандашом пометку в тонком блокноте и направилась к намеченному жилищу. Пользоваться смарт-листом или какой иной техникой внутри сферы было категорически запрещено. Даже простой карандаш был самый что ни на есть обыкновенный: деревянный, с серым грифелем внутри, резинка на обратном конце, и та отсутствовала.

Все гаджеты, вплоть до вшитого под кожу индивидуализирующего чипа, изымались перед отправкой. Аудио и видеозапись происходящего осуществляло само защитное поле сферы.

Как этот процесс работает, Фросе было глубоко безразлично. Она знала, что когда вернётся из экспедиции и сдаст браслет управления, больше похожий на бронзовое зарукавье [1], чем на сложное техническое устройство, то меньше, чем через пятнадцать минут, получит все видеофайлы, отснятые за эти два часа. Значит, в первую очередь, фиксация материала, а уже дома его комплексное изучение и анализ.

Спрятав блокнот в карман чёрного комбинезона, женщина направилась к дому.

Подойдя к плетёному забору, остановилась, внимательно разглядывая его. Кое-где воткнутые в землю ивовые ветки проросли, превращая дело рук человека в природную зелёную ограду. На заборе, помимо разных кувшинов и горшков, висели вещи: льняная рубаха и жёлтые шерстяные портки. Ефросинья инстинктивно протянула руку потрогать ткань, но та закономерно прошла сквозь пальцы. Жалко, тактильных ощущений сильно не хватало.

Из дома вышла босоногая девушка-подросток в серой льняной рубашке и понёве, на пояске которой висел бытовой нож в ножнах. Сзади в косу были вобраны три семилопастных [2] височных кольца. В руках она держала плетённый из ивовой коры туесок.

«Проследить за девочкой или направиться в дом? — задалась вопросом Фрося. — Нет, сначала вовнутрь».

В избе стояла темень. Маленькие волоковые [3] «окна» хоть и были полностью открыты, но света почти не пропускали.

Миновав клеть и подождав, когда глаза привыкнут к полумраку, исследователь осмотрелась. Места было немного, у стен стояли огромные рундуки [4], заменявшие хозяевам и шкафы, и кровати. Чуть поодаль находился стол с лавками. И что удивительно: печь, а не костровое место. Нет, не лежанка, которую каждый школьник знает по 3D изображению в учебнике, а маленькая, похожая на застывшую и обмазанную глиной черепаху. Рядом с печью расположилась кухонная утварь: ручной жернов, большой глиняный горшок, поодаль лежали дрова. Над одним из рундуков висела волчья шкура и топор.

За столом сидели трое: полнотелая румяная женщина и двое мужчин. Их речь была совершенно не похожа на современную. Хоть Ефросинья и знала старорусский, но понять смысл беглого разговора без расшифровки археолингвиста было крайне сложно.

Мужчины что-то очень эмоционально обсуждали, женщина сидела молча, скрестив руки на груди. Ефросинья подошла ближе, стараясь запечатлеть элементы одежды и внешний вид аборигенов. На столе стояла крынка, наполненная до краев чем-то мутным.

Один из спорящих с окладистой тёмно-русой бородой, закрывавшей пол-лица,