На ощупь. Взгляд со стороны - Дмитрий Карамазофф

– Добей уже это убогое существо, и пошли. Потомок могущественного клана Полуночи! Хах. – Высокий молодой мужчина в плаще сплюнул на землю.

– Да он слеп! – Женский голос звучал насмешливо. – Магия лишила его зрения. Слеп на оба глаза!

Мальчишка, лет пяти, жался к кирпичной стене, чувствуя леденящий холод и шершавость поверхности. По щекам текло тёплое. Боли не было. Он дрожал, силился открыть, распахнуть шире, и без того открытые глаза, но видел лишь тьму. Голоса двоих доносились точно бы издалека – будто сквозь плотную и пугающую стену, отгораживающую теперь мальчишку от остального мира.

– И впрямь! – Мужчина рассмеялся, глядя в пустоту окровавленных глазниц, начавших затягиваться плотной чёрной плёнкой. – Что может быть хуже столь убогого существования? Я не буду дарить тебе избавление, щенок. Живи. – Смех. Грубый, низкий, какой-то ухающий.

Мальчишка помнил ломанный шрам на щеке мужчины, шрам, в виде паутины, и яркие кошачье-жёлтые глаза девушки, что вошла в их замок в капюшоне. Тьма.

…

«И моё сердце остановилось, моё сердце замерло!»

Безобидная сопливая песенка, не правда ли? А вот когда такое происходит, то становится не очень-то и смешно.

Мне девятнадцать, я весь такой амбициозный, юный, легкомысленный, обычный, в общем. Вся жизнь, казалось бы, впереди, но я умер. Облом.

Как я понял, что умер? О, это ни с чем не спутаешь.

Я, как часто бывало, играл до полуночи на ноуте в «Gen**nI*». Нет, я не всегда играю именно в эту игру, но игры я люблю, больше фэнтезийные, такие, что помогают с головою погрузиться в их реальность, интерфейсы с яркими мирами, в которые веришь, с магией, с монстрами, и, главное, с хорошим сюжетом, лучше – трагичным.

Это не игры даже, это целая жизнь, такая, какой никогда у меня не будет тут, в этом сером обыденном мире. А, так. О чём это я? Ах, да. Смерть.

В общем, спать я лёг ближе к часу ночи. Устроился поудобнее, обнял подушку, и провалился в сон. Мне даже что-то снилось. Что-то приятное.

А потом – боль. Резко распахнувшиеся глаза, ощущение в груди такое, точно молния ударила как раз между рёбер, а горло сдавили толстенной верёвкой, и вся левая сторона тела как отнялась, онемела. Открытый рот, хрип, ни вздохнуть, ни закричать. Казалось – вечность агонии, на деле – несколько секунд. Кислород закончился. Тьма начала медленно обволакивать сознание. Дышать, дышать, я должен дышать!

Вдоха так и не последовало. Моё сердце остановилось.

Инфаркт? Тромб? Я не знаю. Я умер. Умер. Вот так, во сне, в своей постели – смерть мечты. Если, конечно, не учитывать, что мне всего лишь девятнадцать лет, и я и близко ни о чём подобном не мечтал. Нечестно, несправедливо, бред какой-то, да я даже почти и не болел ничем и никогда! Не надо, отмените, перестаньте!!! Паника. Ужас. И осознание собственной беспомощности. Пожалуйста, не надо!

Отмените мне смерть!

Поздно. Я, как дурак, смотрел на собственное остывающее тело – глаза на выкате, руки, судорожно вцепившиеся в шею, открытый перекошенный рот, тёмные волосы похожи на какой-то невнятный ком. Ох!.. Красавчик, ничего не скажешь.

Ладно. И что там дальше по списку? Белый свет в конце тоннеля, лестница в небо?

Удар! Мне кто-то так не хило зарядил с кулака в лицо. А? Что? Новый удар скользнул по скуле. Чёрт возьми! Да это ещё что за юмор?!

– Йенс! Справа, они справа! – Тонкий визг какой-то девчонки, противно режущий слух. Йенс? Кто такой Йенс? Я, вроде, Саша. И кто там справа? А! Да что ж такое?! Новый удар сбил меня с ног, в голове зазвенело, я больно ушибся задом, рухнув куда-то на твёрдое и холодное. Так вот что было справа, ну да. Это что, типа, приветствие для всех умерших? Или я в аду? Вот же... Только вот кто и где? Кто меня лупит? Да почему я ничерта не вижу?!

– Йенс!!!

Удар.

Вид, как будто, немного сверху, точно в компьютерной игре. Стоп. Я что, опять умер? Уже?! Да нет, не похоже.

И так, я валяюсь на земле, я чувствую это – холод, твёрдую поверхность, впивающиеся в спину камешки, сухую пыль под пальцами. Я поскрёб поверхность, на которой лежу, ощущая мелкие сухие песчинки, или землинки, в общем, что-то вроде крупной пыли. Реалистично. А вот зрение как-то не соответствует всему ощущаемому, лёжа на земле, я должен видеть совсем не то и не так. Должен видеть, к примеру, небо, или что там в аду? Но нет, ничего подобного.

Картинка то приближается, то отдаляется, качается, точно я двигаю мышкой, и кручу у этой чёртовой мыши колёсико. Как это остановить?! Меня уже начинает мутить от этих покачиваний.

И тут я замечаю двух типов. Один мощный такой, широкий, на толстых ногах – скала. И волосы длинные, спутанные – прямо первобытный пещерный человек, а квадратная тяжёлая челюсть лишь усиливает сходство.

Второй долговязый, но такой какой-то скользский, мерзкий, и вот он-то свои длинные отвратительные пальцы тянет к моему (ой, а это я? Допустим, что я), к моему горлу.

– Не тронь! – Я резко перехватываю руку, сжимаю сухое запястье, и вижу, как белобрысый парень точно так же хватает запястье мужика.

Тонкое, костлявое запястья, горячее, чувствую его пульс под своими пальцами. Да, это я. Я чувствую то, что ощущает лежащий на земле молодой блондин. Но вижу-то я не возвышающегося надо мной высокого, а его спину. И себя. Сейчас уже всё так, будто я стою по левое плечо от громилы. А по ощущениям лежу на земле. Я вновь поскрёб землю, и та противно набилась под ногти.

– Ты говорил он слепой! – Стушевался длинный.

– Абсолютно. – Подтвердил второй.

О! Так я слепой?! Вот это сюрприз, вот это бонус, ну, спасибо! Ладно. Зато, хотя бы, кажется, не мёртвый. Кажется. Надеюсь, зрение – моя единственная проблема со здоровьем.

Я резко взмахнул рукой, и двоих словно отбросило какой-то волной, но никаких искр или лучей света я не увидел. Широкий проехал ногами по земле, оставляя глубокие полосы, но устоял, узкий и длинный упал, покатился по дорожке.

Девица,