Annotation
Виктор Германович Кох, попавший в тело дауна в 1830 год, как не удивительно дожил до Крымской войны. Пулемёта нет, Катюш тоже. есть кое-какие знания. Посмотрим...
Англичанка г…
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Англичанка г…
Глава 1
Событие первое
Учитель логики сошел с ума, когда не смог вытереть сухое вино влажной салфеткой.
— Аня! Аня! Ну, Аня, же…
— Я сейчас.
— Сейчас было десять минут назад.
— Беда у меня.
— Беда? — князь Болоховский сделал было шаг к двери, но остановился. Какая такая беда может случиться в закрытой комнате?
— Ань?
— Я толстая. Не влезаю в платье, — пропищали из-за двери.
— Ну, Ань, ну опаздываем же, нам ещё ехать больше часа. Там губернатор будет. Карл Иванович волноваться будет. Он старенький, ещё удар хватит.
— Хватит. Всё, почти влезла. Ничего с твоим Карлом Ивановичем не будет, меньше нужно за горничными бегать.
— А Пирогов Николай Иванович? Аня, хватит дурить, опоздаем.
— Да иду уже! — дверь и, правда, отворилась и княгиня Болоховская предстала перед Сашкой во всей красе.
Да. То самое бело-зелёное платье кавалерственной дамы, что хранилось в специальном сундуке у них, как самая дорогая реликвия, и действительно оказалось маловато. Нет, Анька не подросла. Чуть округлилась. Сбылась мечта идиота… а… дурня. Чуть титьки увеличились после рождения ребёнка и его кормления. Ну и другие выпуклости выпукли. Даже животик наметился. Так в повседневной жизни и не заметно было. Была шкирля шкирлей, ею и осталось. Но! Всё познается в сравнении. Грудь сейчас разрывалась на платье, и талия пыталась в двух местах обозначиться.
— Ну, ты в платок закутаешься, там ветерок на улице.
— Я не поеду, — кикимора полыхнула злым взглядом на Сашку. Прямо жёлтые молнии из золотых глаз вылетели.
— Ань, Всё уже. Опаздываем. Перед Пироговым не удобно и Росси обидится.
— Бу-бу-бу.
Вертанувшись юлой перед большим зеркалом в бронзовой раме, княгиня Болоховская остановилась перед Сашкой и выдохнула.
— Слышишь нитки трещат. Начнётся церемония… А на мне платье по швам лопнет. Вот это будет неудобно.
— Все на ордена будут смотреть, а не на бока.
Чистейшая правда. Сейчас в России, наверное, только у одной женщины, ну не считая принцесс всяких и самой императрицы столько наград. Орден Святой Екатерины теперь у Аньки первой степени тоже есть, с бриллиантовой звездой на красной ленте через плечо, и плюсом есть Знак особого отличия «МАРИИНСКИЙ ЗНАК ОТЛИЧИЯ» II степени. Это такая голубая медаль на красно черной ленте.
Давно, в той жизни, Кох читал, что обычай повязывать в роддомах мальчиков голубой лентой, а девочек розовой пошёл с этих вот времен. При рождении в царской семье мальчиков — принцев их повязывали голубой лентой. Награждали орденом Андрея Первозванного — высшей наградой Российской империи. А девочек красной, их награждали орденом Святой Екатерины первой степени, а у ордена этого, как сейчас у Аньки, красная ленточка. Лет десять назад, после излечения принцессы Александра Николаевны («Адини») от чахотки (туберкулёза), Александра Фёдоровна наградила Аньку первой степенью имеющегося уже у неё ордена Святой Екатерины, при этом бриллиантовую звезду императрица купила за свои деньги. А в прошлом году за открытие в Туле общественной больницы Анька была пожалована знаком отличия «МАРИИНСКИЙ ЗНАК ОТЛИЧИЯ» II степени. Теперь опять могут первой степени дать. Так как открываемая сегодня больница — это самая первая в мире сельская больница, (на открытие которой они сейчас опаздывают), которая больше самого большого госпиталя или больницы в мире. И строил больницу не неизвестный никому Пупкин, а сам Карл Иванович Росси.
Если честно, то строил её Сашка и первоначальный проект был им нарисован, и только потом всякие детали: колонны, балюстрада и даже застеклённый большой бельведер на крыше здания проектировал Карл Иванович, он же и всякие откосы, подоконники и сандрики (откос над окном), кронштейны для сандрика и подоконника, филёнчатые панели проектировал, удорожая и облагораживая конструкцию.
Нарисовал Кох больницу не от винта. Родился в лучшем городе СССР — Краснотурьинске. Это такая эксклюзивная эксклюзивина, которую во время войны эвакуированные из Ленинграда архитекторы решили превратить в маленький Ленинград. Площадь города срисовали с дворцовой площади Санкт-Петербурга, ну разве на квадригу над зданием генерального штаба рука не поднялась. А так — три здания полукругом и дальше бульвар шириной в сотню метров. Зимний не решились воспроизвести. Взяли его пополам разрезали и по краям бульвара Мира воткнули. Но этого ленинградцам ностальгирующим показалось мало, и они таки построили настоящий Зимний дворец. Только обозвали его городской больницей. Эдакое пафосное здание метров в сотню длиной в четыре этажа со всякими портиками, бельведерами, балюстрадами на крыше, колоннами на входе. А ещё два пристроя двухэтажных по бокам все тоже в колоннах и арках. Как такое пропустили в воюющей стране неизвестно, но взяли потом с помощью немцев и построили. Не пленных. Загнали туда трудармию из немцев поволжских и всяких других сформированную и построили город. Даже улицу зодчего Росси не забыли. Правда, обозвали Базстроевской. БАЗ — это Богословский алюминиевый завод. Для него и город строили. Или из-за него. Перевезли оборудование с Волховского и Тихвинского заводов алюминиевых, что под Ленинградом стояли.
В детстве Виктор Германович считал, что больницы и должны так красиво выглядеть в СССР, и в таких огромных зданиях находиться. Потом по стране поездил и увидел, что всё совсем не так. Даже в огромных городах миллионниках ничего и рядом с больницей Краснотурьинска не стоит. Халупы и бараки, и архитектор там даже мимо не проходил. Забыли его предупредить, что больницу строят в Свердловске, например.
Вот сейчас, вспомнив ту больницу из детства, Кох и нарисовал эскизы для Росси. И разрешил украшательствами любыми заниматься, чем больше, тем лучше. Карл Иванович, вынутый Сашкой из малюсенькой тёмной, сырой и холодной квартиры в Петербурге, где он помирал в нищете, всеми забытый, от холода и голода, и помещённый в санаторий в Басково, в грязь лицом не ударил. Он создал самый шедевральный из своих шедевров. Красота сплошная. Анька его сначала травами и диетами подлечила, а Сашка грандиозностью нового проекта к жизни вернул.
И к чему такие траты и откуда деньги? А к тому, что правая часть дворца — больницы предназначалась для людей. Любых, кто заболеет, того и лечат, и совершенно бесплатно. Пирогов обещал и даже уже привёз с собой несколько своих учеников, и они будут зав отделениями. Но это всё в правой стороне. И там свой вход. Слева тоже есть вход через двухэтажный практически стеклянный пристрой. И в левой стороне огромной больницы расположен Пульмонологический центр. Так в этом центре лечат очень богатых товарищей от чахотки. Будут лечить. Всему высшему свету Российской империи известно, что княгиня Анна Тимофеевна Болоховская, а раньше баронесса Серёгина вылечила Великую княжну Александру Николаевну от туберкулёза. А потом и ещё несколько детей самых знатных родов России. И теперь, когда стало известно об открытии такого центра, именно центра, а не больницы или лечебницы, то богатеи и всякая знать из князей и графьёв записалась в очередь. Оплата за пребывание год в этом центре строит от десяти до двадцати тысяч рублей. Так взятки десятитысячные давали Пирогову, чтобы он, как директор этой больницы, записал чадо или жену без очереди. Все места в левом крыле раскупили за несколько дней.
