Пролог
Вы когда-нибудь видели двухметровый влюблённый шкаф? Знакомьтесь, это мой названный брат - Ротод, последний из рода серых псов... точнее рассекающих яков, тварей тех ешё. Я знаю, я на них охотился. Так вот, последний из рода рассекающих яков, глава распущенного дома. Ему уже восемнадцать, что по моим подсчëтам, сравнимо с возрастом двадцать пять - двадцать шесть лет на земле. Холодное спокойствие в бою, отрешённое веселье в попойках и прямолинейный пофигизм в жизни. А теперь ещё розовый туман в антресольке.
А полтора метра язвительности в добавок не хотите? Я тоже, но зачем-то спас, и это теперь моя сестра. Тартане пол года назад исполнилось десять, и она даже прошла испытание в роду звенящих горностаев. Чего нам это стоило, это отдельная история, и я думаю что если вы спросите, то те самые звенящие горностаи вам это расскажут. Не род, а сами животные, которых мы переселяли ради расширения сельхоз угодий. А они заразы ультразвуком заставляют болеть кости. Да они не умеют разговаривать, но зато вы нас поймëте. Я бы даже сказал прочувствуете. В общем этой язве десять, а по меркам земли пятнадцать. Как я ей когда-то и обещал, она становилась красоткой, хотя афрокосы ей не шли. И её красота создавала иногда кучу дополнительных проблем, особенно когда рядом не было Ротода. Я называю этот ужасно милый кошмар - сестрец, а когда из-за неё случается очередная катастрофа - полный сестрец. Самое обидное, что она меня понимает, мне же пришлось научить их русскому, чтобы объяснить что такое попаданстао, те самый афрокосы, и кто такой ëкарный бабай. Хорошо, ëкарный бабай просто пришëлся к слову, на самом деле я пытался объяснить им разницу между духом и Богом.
Зачем? Может потому что я Тамар, сирота, безродная, последний в отряде, ордена Православие, учения Христианства. Мне кстати двенадцать местных лет, и это около восемнадцати земных, и выгляжу я молодым кабанчиком, хотя на самом деле мне примерно как Ротоду. Я просто переместился каким-то неведомым образом из своей земной туши страдающей кучей незначительных но неприятных болячек, в тело лет на восемь моложе, и намного здоровее. Кстати, во второй раз переживать пубертат было намного боле стыдно. И почти так же неприятно, как упасть в железный муравейник. Эти сволочи, я про муравьёв, они благодаря магии, встраивают в свой хитин железо, и раздавить их становится нереально. И вот они по тебе бегают и иногда кусают, в самый неожиданный и неподходящий момент. Я знаю, я это переживал. Вот с гормонами та же фигня, как ударят в голову, ты что-нибудь ляпнешь, а потом думаешь, что это было? При этом ты понимаешь что это было, но сделать ничего не можешь.
Воспитателем нашей ясельной группы, является бабник, и большой ценитель вина, книжной пыли и нравоучений - Огль. Как у него получается это совмещать, я не знаю, но вот так. Он действительно любит женщин, вино, учиться и учить. Больше всех от него достаëтся... всем. Тарте - нравоучений, мне - тренировок, а Ротоду - житейских мудростей и монологов о том какие мы с Тартой шебутные.
В общем наша партия приключенцев состояла из классических танка, файтера, роги и саппорта. Клирика не было, но нам пока эта роль не требовались, а для посторонних её выполняли мы с Оглем. Если нормальным языком, мы с Оглем ещё и лечили людей. Огль вообще сильно увлëкся медициной. Он даже по ней написал небольшую книгу, что-то типа атласа человеческого тела. Отдал её в прошлом году на печать в первую в этом мире типографию, принадлежащую роду серого камня. Пока ещё жутко тайную, но мне, как человеку который среди прочего помогал её создавать, вполне доступную. Экземпляров этого атласа было всего штук тридцать, и пять из них лежали в наших сумках. Таким образом я выполнил обещание данное когда-то старейшине Гело. Книгу по математике Огль тоже уже дописал, и даже по механике, но пока не печатал. А теперь вернулся к тому, с чего начал. Трактату по фехтованию, но уже со знаниями медицины и математики. Этакий вариант дестрезы, но с местными особенностями. Магию никто не отменял. Как закончит, мы эти книги тоже отправим в типографию серого камня, если свою не организуем.
Кстати о сером камне. Благодаря полученной от меня информации, они стали самым влиятельным кланом севера, организовали несколько производств за ущельем Наира, рядом с местной верфью и активно искали партнёров на юге. Дело в том, что в одной из бесед со старейшиной Гело, я проговорился о том, что земля это шар. Ну не земля, а планета. И он загорелся идеей кругосветного путешествия. Но северу сильно не повезло с береговой линией, и верфь для хорошего корабля там было негде заложить. Точнее может и было где, но далеко, и это место было неизвестно. Поэтому серый камень искал с кем на юге можно договорится о постройке верфи, а пока скупал корабли южан тренируя своих моряков и капитанов.
Вот в одного такого капитана, с толстенной рыжей косой и симпатичным лицом, влюбился наш шкаф. Хотя стоит сказать что вместе смотрелись они вполне органично. Он в своём странном шлеме, весь в кожаной броне с металлическими вставками и кое-где меховыми краями, она в треуголке, и одежде "в пиратском стиле". Он с копьëм, она с широкими саблями. Сражалась она с яростью, он хладнокровно и... нежно. Зная его стиль боя со всех сторон, я мог это утверждать вполне обоснованно. Впрочем, судя по предвкушающей улыбке Тарты, она тоже это поняла, и теперь здоровяку придëтся терпеть ещё больше насмешек. Огль, как наставник Ротода в фехтовании, тоже не мог этого не заметить. Ротод подловил Агле, и подбил её опорную ногу пяткой своего копья, заставив её упасть на спину. Но прежде чем её голова коснулась камня, подставил лезвие копья плашмя, не давая удариться затылком. Да-а-а братец, считай что ты признался в любви. Вон, даже среди стоящих напротив моряков, с которыми мы провели на
