— Ждем до ночи, а как стемнеет – проведаем-ка лесопилку у Красноселья.
****
Оставив позади, служивший нам надежным укрытием, лес, мы бодро бежали к Красноселью. Путь наш лежал параллельно небольшой грунтовке – мы двигались метров на двадцать слева от нее, а справа горели несколько огоньков в окнах Коросятина. Небо было затянуто облаками и лишь редкий луч лунного света, пробивающийся в сквозь бреши в них, освещал нам дорогу, а заодно – и нас самих, если где-то поблизости найдется наблюдатель. Так мы пробежали около пяти километров и вышли к тракту. Слева и справа от нас темнели в слабом ночном свете два хутора, находившиеся на расстоянии около километра друг от друга. На одном из них – том, который справа – залаяла собака. Через минуту к ней присоединилась другая – с левого хутора. Мы замедлили шаг и до самого тракта шли низко пригнувшись. Дорога оказалась пуста. Насколько она просматривалась – ни одного огонька или тени, свидетельствующих о чьем-то приближении. Ни одного звука, кроме заливистого собачьего воя с хуторов. Пять теней быстро перебежали через дорогу и вскоре скрылись в лесу, находившемся в полукилометре от нее.
— Ян, идешь первым, — прошептал я. — Мы пойдем шагах в двадцати за тобой.
Ян осторожно, тщательно ощупывая ногой землю перед собой, пошел вперед. Откуда у него такие навыки бесшумной ходьбы по лесу? Охотой увлекался в мирное время? Или, если учесть, что в панской Польше все эти земли, скорее всего, кому-то принадлежали – браконьерничал? Я подождал пока Ян отойдет на положенное расстояние и дал знак остальным продолжать движение. Наверно я в своем времени пересмотрел всяких боевиков. Или мои спутники их (почему или, если точно!) не смотрели. А может быть, всему виной была темнота ночного леса… В общем, мой знак не произвел никакого впечатления. Или его никто не заметил, или попросту не поняли.
— Блин, вперед! — прошептал я, злясь непонятно на кого. Скорее всего – на себя.
Лесопилку не пришлось искать долго. Во-первых, она находилась менее чем в километре от кромки леса, а, во-вторых, к ней от тракта вела хорошо накатанная дорога, вдоль которой мы двигались. Поэтому, вскоре мы уже лежали в кустах и наблюдали за своей целью. Лесопилка состояла из небольшого домика, в окне которого, расположенном слева от двери, горел свет и мелькали тени. Из этого домика до нас доносился смех и приглушенный гомон, разобрать который из-за расстояния не получилось. Рядом с домиком, метрах в десяти от него, стоял большой навес, под которым темнели силуэты оборудования – видимо здесь и обрабатывали лес. Чуть в стороне, у самого въезда на лесопилку, стоял другой навес – побольше чем первый. Под этим навесом я не заметил ничего и его предназначения не понял. Больше с нашей позиции ничего не было видно. Уже оценив умение Яна передвигаться бесшумно по лесу, я послал его обойти вокруг лесопилки.
— Посмотри, что с другой стороны, — прошептал я ему. — К дому не подходи. Просто обойди вокруг по лесу.
Ян тихо исчез в лесу, а я вернулся к наблюдению. Чувство было двоякое. С одной стороны, настораживало отсутствие охраны на таком важном объекте, особенно если действительно отсюда поставлялись материалы для ремонта моста. А с другой – свет и шум в домике наводил на мысли, что охрана есть, но в данный момент бурно пьянствует вместо того, чтобы выполнять свои непосредственные обязанности. Посмотрим еще раз. Домик – ничего не изменилось. Первый навес – кроме оборудования, ничего не заметно. Второй навес – вообще пусто. Стоп! А вот из домика кто-то вышел. В луче света, выпавшем из открытой двери, покачиваясь, стоял крупный мужик. Сапоги, красноармейские штаны, какая-то черная куртка… Мужик отошел от двери и повернулся лицом к дому. Когда он уже выходил из освещенного пространства, я заметил, что на его левом рукаве, чуть выше локтя, что-то белеет. Нарукавная повязка? Стало быть, полицаи охраняют лесопилку. Потому и охраняют так… Никак не охраняют, в общем. Были бы немцы – была бы хоть какая-то охрана. Хотя, немцы оказались тоже далеки от моих, сформированных в будущем, представлений об "орднунге". Те гансы, с которыми я уже имел дело, службу несли не особо рьяно. Особенно, если за ними не присматривал офицер. Ну а эта шантрапа полицайская вообще, похоже, забила на все. Тем лучше для нас.
Вернулся Ян, подойдя со стороны, обратной той, в которой исчез.
— За домом щэ сарай е, — шепотом доложил он, залегши рядом. — Там шуцман стоить. Знаю его – то Сенька Кырпатый с Красноселья. До вийны – босяк босяком був, а як нимци прийшлы сразу до них побиг. Щэ я в хату глянул через выкно – там восмэро шуцманыв ы один нимэць. Шуцманы пьють, а нимэць ужэ пид столом.
— Я же просил только вокруг обойти! — так же, шепотом, ответил я. — Ладно, молодец. Только, в следующий раз, давай без самодеятельности.
Не дожидаясь ответа, я повернулся к остальным.
— Антон, ляжешь с пулеметом вот в тех кустах, — я показал на густой куст, росший у самого края поляны, на которой находилась лесопилка. — Берешь на прицел дверь и, если нашумим – не давай никому выйти. Ян, с других сторон окна есть?
— На правий стини однэ, — ответил тот. — Я через него в хату заглядав.
— Славко, ты берешь на себя то окно. Если кто-то будет лезть через него – стреляй.
Пацан дернулся было в указанную им сторону, но я ухватил его за рукав.
— Если нашумишь раньше, — прошипел я, стараясь говорить как можно более грозно, — пристрелю собственными руками!
Отпустив Славко, я понаблюдал как его силуэт растворяется в ночи и повернулся к Казику.
— Свистеть громко умеешь?
— Вмию! — кивнул он. — А нашо?
— Пойдешь обратно, как шли, и спрячешься. Следи за дорогой. Если увидишь, что кто-то едет в лес – ты понял? В лес сворачивает, а не мимо леса едет! — свисти так громко, как только сможешь и беги. Если нас не найдешь, встречаемся там, где вчера с Тарасом и Костей сидели.
— Панэ командыр, — заканючил Казик, — ну чого мэни нэ нимцив быть, а в кустах знову сыдиты?..
— Во-первых, не "панэ", а "товарищ"! — прошипел я. — Во-вторых, ты опять будешь обсуждать приказ? Или ты уже командир?..
Казика сразу и след простыл – растворился в лесу так быстро, будто его и не было. Только и успел испуганно ойкнуть. Дааа… Надо будет с обоими пацанами серьезно поговорить насчет дисциплины… Я повернулся к Яну.
— Пойдем, посмотрим на твоего знакомца…
Мы быстро обошли вокруг лесопилки и засели за деревьями с обратно стороны дома. В свете луны я увидел тот сарайчик – довольно небольшое, дощатое строение, всего около полутора метров в высоту и метров пять в ширину – и, охраняющего его, часового. Полицай самым бессовестным образом спал. Просто сидел, привалившись спиной к стенке сарая, и спал. Даже оружия нигде не было видно. Они что, безоружного охранять поставили? И что вообще он здесь охраняет? Сарай, что ли? Или он должен ходить по периметру, но решил просто спрятаться подальше от глаз веселящихся товарищей и поспать? Я посмотрел на Яна. Доверить ему снять часового или сделать это самому? Работать надо тихо, ножом. Сможет ли он тихо зарезать спящего? И сможет ли вообще его зарезать? В бою ведь Яна еще вообще не проверяли… Поразмыслив, я решил заняться этим делом сам. А смогу ли я сам зарезать полицая? Блин, надо было на это дело Антона брать. Но ведь не переиграешь уже… Не вернешься обратно и не скажешь, мол – Антон, идем прирежешь часового, а то я не уверен, что сам смогу… Да и пулемет гораздо важнее напротив дверей, а не здесь, у глухой стены, да непонятного сарайчика. А может вдвоем с Яном пойти? Нет, вдвоем и шума в два раза больше. И неудобно как-то перед самим Яном показывать свою некомпетентность…
— Ян, остаешься здесь, — еле слышно шепнул я и, оставив на попечение товарища свою СВТ, пополз к часовому.
Когда я выполз из-за укрывающих меня деревьев, спина вся покрылась холодным потом. Руки почему-то начали дрожать – особенно правая, в которой я сжимал "маузеровский" штык-нож. Все время казалось, что полицай вот-вот откроет глаза и сразу же заорет. Вот он пошевелился. Я замер, постаравшись стать плоским и максимально вдавить свое тело в утоптанную землю. Нет, это он во сне пошевелился… Сопит себе спокойно. Я снова пополз дальше. Осталось каких-то три метра. Я присел на корточки и продолжил приближаться к своей жертве гусиным шагом, который жутко не любил в школе, на уроках физкультуры. Два метра… Полицай громко всхрапнул и мотнул головой. До меня донесся запах перегара. Пьяный! Это хорошо… Надеюсь – вусмерть пьяный. Кстати, а вот и оружие – карабин просто валяется рядом на земле, потому мы его и не заметили. Я подошел к полицаю вплотную и замер. Куда бить? Мгновения неслись с бешеной скоростью, а вслед за ними – водоворот мыслей. Я переложил штык-нож в левую руку, вытер о штанину правую, с которой, казалось, пот уже капает. Снова взял оружие в правую руку. Как бить, чтобы убить его быстро и бесшумно? Ударить в сердце? Нет, можно попасть в ребро. Тем более, руки так дрожат, что промахнуться шансов больше чем попасть куда надо. Это в книгах легко читать, что герой пронзил сердце противника – форумы, на которых обсуждали подобные вопросы говорят совсем другое. Читал где-то, что сердце – не самая удачная цель для удара. Это для профессионалов, а не для меня. Время, время… С каждой секундой, пока я здесь торможу, что-то может пойти не так. Перерезать горло? Это надо завести правую руку далеко влево, чтобы потом рвануть штык-нож вправо… Нет, не так. Лучше ударить в горло сбоку. Я бью правой рукой, значит удар получится по его левой стороне горла. Вроде бы там сонная артерия?
