это будет сделано, когда мы достигнем теплых широт и приблизимся к уровню моря.
В этом мире классическое судоходство вымирает.
Небесные корабли развивают большую скорость, обладают лучшей грузуподъемностью, им не грозят шторма, рифы и мели. Даже сомалийские и карибские пираты не грозят, ибо у них нет летательных аппаратов, способных нанести ущерб подобной махине. Я уж молчу про службу безопасности, в которую нанимают одаренных бойцов со всего света.
Пассажирский лифт поднимает по десять человек.
Мы пробиваемся в первую десятку.
Стенки кабины прозрачные, и я вижу, как серая поверхность земли проваливается вниз. Бетон припорошен снегом, всюду — росчерки колес от тягачей, фур и автобусов.
Наш автобус уползает к терминалу.
У меня есть полминуты, чтобы присмотреться к другим пассажирам. Все они упакованы в теплую одежду, лица хмурые и раздраженные. Дорогие шубы, пальто и манто. Пожилые аристо, молодые красотки, бодрые старушенции. Пара с маленькими детьми, мальчиком и девочкой. Разные люди.
Лифт останавливается на зарешеченной платформе.
Ветер насквозь продувает площадку.
Мы неспешно выходим из кабины, грохоча подошвами ботинок по ребристой поверхности. В дальнем конце площадки расположен откидной трап, являющийся по совместительству крышкой люка. Трап ведет в подсвеченное нутро корабля. Поднимаемся по одному. Нас встречает бортпроводница в небесно-голубой форменной куртке со считывающим устройством в руках. Дополнительная проверка. Мы проводим карточками по окошку сканера и поднимаемся по ступенькам дальше.
Всюду — камеры.
С технологией распознавания лиц.
Я понимаю, что это сделано в целях безопасности, но на душе неуютно. Когда за тобой подглядывают… мерзковатое чувство.
— Куда теперь? — спросила Полина.
— К лифтам, — улыбнулся я. — Ты же не хочешь топать пешком через двадцать палуб?
Вопрос риторический.
Трап выводит нас в обширное пространство с панорамным остеклением. Я вижу коридор, протянувшийся по правому борту, угловой диванчик, пару кресел и целых шесть лифтовых дверей, возле которых скапливается народ. Двери периодически открываются с мелодичным звоном. Створки раздвигаются бесшумно и плавно.
Мы входим в кабину вместе с двумя пожилыми аристократами и черноволосой девушкой, не вылезающей из-под ножей пластиковых хирургов. Опухшие губы вызывают отвращение, но вид у девушки такой, словно она оказывает нам большую честь своим присутствием.
Пожилая дама в манто проводит карточкой по считывателю.
— Вам куда? — вопрос адресуется мне и Полине.
— Четырнадцатая палуба.
— Нам выше.
— Седьмая, — небрежно бросает черноволосый мутант женского пола.
Нумерация идет с нижних ярусов, поэтому мы избавляемся от гламурной давалки и возносимся по шахте в небеса. Меня вжимает в пол — скорость у кабины приличная.
Лифты на лайнере просторные, с зеркальной отделкой стен, кондиционированием и белой плиткой под ногами. Номера палуб поочередно всплывают в электронном табло. Всего я насчитал двадцать две маркированных цифрами кнопки. Плюс стандартные «старт», «стоп» и колокольчик.
Кондиционер работает в тепловом режиме.
Четырнадцатая палуба встретила нас уже знакомым лаунджем и шикарной панорамой за окном. Полина сорвалась с места, подбежала к стеклу и уставилась на заснеженный аэровокзал. Вдалеке плавалли еще несколько кораблей. Терминал, несмотря на обширную площадь, напоминал черепаху, вросшую в землю и втянувшую конечности под панцирь. Пирсы смутно прорисовывались в белой круговерти, а свинцовые тучи действовали на меня удручающе.
Смотрю на часы.
Без четверти двенадцать.
Вот сейчас все и ломанутся на стойки регистрации. Все десять тысяч пассажиров, взявшие билеты на тропический рай. Прибавьте сюда три тысячи человек экипажа. Капитан, пилоты, навигаторы, механики, мотористы, повара, бортпроводники и туева хуча других специалистов, о которых я раньше и не задумывался. Аниматоры там, крупье, инструкторы в бассейнах, продавцы, бармены, официанты, танцоры и музыканты… Ух, лучше не углубляться в эти дебри.
— Идем, — трогаю Полину за плечо. — Надо заселиться.
Задача оказалась нетривиальной.
Кольцевой коридор опоясывал весь корабль, а мы оказались в центральной его части. На нашей палубе строители разместили добрую тысячу кают. До двери с табличкой «8075» я добирался дольше, чем от общаги до лицея в холодную зимнюю пору. Радует, что мы без багажа.
Вереница дверей по правую руку слилась в бесконечную цепь.
Слева, за обзорными сегментами, ярилась метель.
Когда я выбирал каюту для проживания, то сразу отмел всю внутреннюю дешевку. Сьюты с дворецкими в стиле лофт слишком дорогие — оставил их на будущее. Долго выбирал между номерами с окном и балконом. Последний вариант — это красота. Панорамное остекление в пол, шикарные виды, возможность загорать в шезлонге прямо у себя дома. Единственный минус — со мной летит девятилетний ребенок. Если Полина потеряет осторожность и вывалится с балкона — это верная смерть. Зоны турбулентности круизным лайнерам не страшны — работает какая-то хитрая магия. И всё же… Считайте меня параноиком.
Итог — мы поселились в каюте с окном.
Двухуровневой каюте с окном.
Вы же понимаете — номер, рассчитанный на одного пассажира, может выходить только на прогулочную палубу. Там будут тусить пассажиры, а это не айс. Поэтому нижняя комната у меня глухая, а окно верхней распахивается в бесконечность. И не открывается, как я и хотел. Есть внутренняя система кондиционирования — отработанная вода закачивается в резервуары, очищается и циркулирует по трубам.
На второй этаж ведет узкий трап.
— Ух ты! — выдыхает Полина.
Вместо ключа — карта.
За порогом уже стоят наши рюкзаки и чемоданы с колесиками. Обклеенные стикерами и опечатанные прозрачной пленкой. Резво работают на терминале, ничего не скажешь.
Полина, сбросив ботинки, мчится наверх.
— Там окно!
— Я знаю.
Раздеваюсь, убираю всю обувь во встроенный шкаф-сушилку. С наслаждением избавляюсь от пуховика. В каюте тепло, так что и свитер в топку.
Комната тесная — квадратов пятнадцать. Под ногами ковролин. Всё функционально, как в гостиничном номере. Двуспальная кровать, диванчик, тумба с настольной лампой. Шкаф объединен с неким подобием письменного стола, под который задвинут мягкий пуфик. Картина Айвазовского на стене. Вмонтированные в потолок лампы дневного света. Под лестницей на второй уровень — дверь санузла. Всё, как на виртуальных экскурсиях.
— Можно, я наверху буду жить? — раздается голос Полины.
— Конечно.
— Я буду звать тебя в гости. Придешь?
— Еще как приду. Готовь чай и печеньки.
— Так чайника нету!
— У меня одолжи.
Если пройтись по каюте без носков — ворс приятно щекочет подошвы.
Я выяснил, что завтрак в буфете с семи до одиннадцати, мы его уже пропустили. К счастью, я это предвидел и покормил Полину заказанной через приложение едой. Буфетом дело не ограничивается. На «Симфонии» есть двенадцать бесплатных ресторанов — блюда, подающиеся в них, включены в стоимость круиза. Заказ обеда в каюту — дополнительная опция. Совершенно не обязательная, как мне кажется.
Обеденное меню в ресторанах и буфете не слишком различается, так что не вижу смысла в двадцатиминутных ожиданиях. А вот ужин обещает быть интересным — повара приготовят что-то необычное в честь первого дня круиза.
Поднимаюсь наверх.
Комната Полины — точная копия моей. Только
