- Ой! - раздался рядом голос Вероники. - А это у тебя что - водолаз с трубочкой, или ты на бревне с сучком лежишь?
Девушка шлепнула меня по плечу и, поднимая сверкающие на солнце брызги, отчаянно работая руками и ногами, загребла к берегу.
- Ах, сучка! - воскликнул я. - Догоню!
- Попробуй! - крикнула в ответ соседка. - Только карпа на свою наживку не поймай!
Конечно, и пробовать было нечего - один мой гребок - три ее, по силе, а частота - та же. Но, продолжая играть, я догнал Веронику только у самого берега. Плыть дальше фарватер не позволял - киль за дно цеплялся. Актриса уже достигла мелководья, и, грациозно выставив попку, прогнув спинку, по-львиному оглянувшись через плечо, на четвереньках выходила из пены прибоя. Здесь я ее и настиг. Враки это все, что СССР секса не было. Был, да еще какой! Иначе, откуда все мы появились? Намотав роскошные длинные волосы на кулак, я поставил развратницу на колени, мои губы нашли ее губки, а вторая рука сжала упругую грудь девушки...
Мы еще долго пролежали на песке, загорая. Причем у меня были все основания предполагать, что мой загар равномерным не получится - плечо закрывала от лучей голова девушки, грудь - ее рука, а низ живота - ее бедро.
- Вика, - произнес я, зевнув. - Может, дернем вместе куда-нибудь? Куршевель, Мальдивы, Гоа - куда угодно...
- Это в Грузии?
- Что? Почему - в Грузии?
- Ну... Кутаиси... Куршевель...
- Твою ж мать, - опомнился я, осознав, что нахожусь далеко не в двадцать первом веке. - Проехали...
С Карпового уже дул прохладный ветерок, шелестя листьями ивы над головой. Солнце, сверкнув напоследок лучами по водной ряби, едва не задев провода высоковольтной линии, спряталось за вершинами берез... Как-то кстати вспомнилось, что я почти двое суток ничего не ел - только закусывал, а кто-то несколько часов назад соблазнял меня шашлыком...
- Ты, кстати, что-то обещала, - напомнил я.
- Да? - привстала Вика, больно уперевшись в меня коленкой. - И что же?
- Здрасти, приехали! А Шашлык? Было дело?
- Было, - согласилась девушка. - Ну, пошли. Приглашаю тебя в гости.
Глава 6
Неудивительно, что раньше (или, правильнее - позже?) я не встречал звезду голубого экрана - участок Зиманковых располагался в противоположном конце садов, где, у второй проходной, находился и еще один магазин и еще одна колонка. На собрания в садоуправление я за всю жизнь так ни разу и не сходил, так что и там мы встретиться никак не могли. Положа рука на сердце - я не верю, что и она туда ходила.
В тени яблони, напротив участка Вероники, стояла совершенно потрясающая белая «Волга» ГАЗ-3102 со шторками на задних окнах и государственными номерами. Мы в детстве называли такие «злая морда»... да потому что морда у нее на самом деле злая - широкая фальшрешетка радиатора, напоминающая оскалившую пасть, раскосые прямоугольные глаза, и блестящий хром. Сволочи, испортили аппарат в начале девяностых, когда заменили металл на черный пластик - автомобиль сразу потерял свой лоск. Да и само качество металла стало намного хуже - батя запарился с такой же. Что он не делал со своим Волгарем - ржавел, зараза!
Признаю - грешен. Испытываю слабость к старым советским автомобилям. Сейчас там, откуда я, "копейдос"-то увидеть почти невозможно. ГАЗы и "Запорожцы" превратились в совсем исчезающий вид, как мамонты.
- У тебя папа - крутая шишка? - осведомился я, поравнявшись с «Волгой».
- Нет, то ты, - отмахнулась девчонка. - Это не его! Наша - вон стоит, - Вика указала подбородком на светло-бежевую тольяттинскую «шестерку» за оградой. - А это - Семенов в гости приехал.
- Кто-кто? - переспросил я. - Семенов? Не Евгений ли, случайно, Борисович?
- Ты всех, что ли, знаешь? - удивленно воскликнула Зиманкова. - Он самый!
- Ну... э-э... - я лихорадочно соображал, как выкрутиться на этот раз. - Я в командировку-то как раз к нему и приехал! Он же преподает в...
А вот это уже была проблема. Я, хоть убей, не помнил, как назывался родной институт двадцать лет назад, а названий, слава Богу, у него сменилось немало... ЮУрГУ - это, кажется, с конца девяностых, до того, по-моему, ЧГТУ... но с какого времени он назывался так, и с какого года - вот это загадка!
- ЧПИ, - подсказала девушка.
Да, точно! Челябинский Политехнический! Но, если честно, такие совпадения уже не настораживали - они пугали! Как-то слишком метко промахнулся Акелла, чтобы все это было всего лишь набором случайностей!
Теперь не Вероника меня вела - я бежал впереди нее. Участок Зиманковых, признаться, оказался на уровне, но все говорило о том, что глава в семье явно не муж. Весь сад утопал в цветах - розы, герберы, хризантемы, астры, промеж которых вились аккуратные дорожки, вымощенные плитняком. Небольшой опрятный домик обвивал дикий виноград, а через бреши в зелени виделась розовая краска. Чувствовалась женская рука. Опытная, властная. Рука, обутая в жесткий каблук.
В беседке у мангала сидели четверо. Двоих я узнал сразу - чета Семеновых - Евгений Борисович и тетя Лена. Крепкий мужчина (теперь я понял, в кого пошел Санька!) имел очень мало общего с тем профессором, которого я запомнил с нашей последней встречи - когда он уезжал за границу. Прошло всего около полутора десятков лет, но ученый, как оказалось, постарел за это время на все двадцать пять! Сейчас - крепкий, черноволосый, с ярко-синими глазами, а в начале двадцать первого века - иссохший, совершенно седой, с пробивающейся лысиной и потухшими, выцветшими глазами… интересно, что же с ним произойдет? Впрочем, страну вскоре начнет лихорадить не по-детски. Уже сейчас ощущается шквальный ветер девяностых, а в девяностые наступят самые настоящие девяностые. Тетя Лена изменилась слабо!.Ей сейчас, по моим прикидкам, тридцать два, но выглядела она немногим старше Вики, да и через пятнадцать лет ей никак нельзя будет дать и сорока. Женщина - что тут еще добавить?
Худощавый, невысокий мужчина с всклоченными волосами, видимо, приходился моей любовнице отцом, а сидящая рядом пышная женщина с властным взглядом - матерью. Хм! Могу поспорить на что угодно - рук, чтобы обнять свою жену, ему явно не хватало! Радовало то, что я не ошибся в своих предположениях - рулила в семье явно мать. Стало быть - не сошел с ума. Однако, непонятно было другое - как у этой четы могла родиться такая красавица-дочка?
- Мама, папа, дядя Женя, тетя Лена - всем привет! - поздоровалась девушка. - Познакомьтесь - это Алексей, двоюродный брат Сергея… ну, Таниного мужа с четвертой улицы, - пояснила Вероника, встретив строгий взгляд матери.
- Женя, - протянул руку Семенов. - Моя жена - Елена.
- Алексей, - ответил я крепким рукопожатием.
- Станислав Эдуардович, - представился Зиманков. - И моя благоверная - Мария Ильинична.
Мне еле удалось проглотить смешок. Мария Ильинична - ей это подходит! И сказал-то как: "благоверная". Словно не в беседке на четырех сотках сидят, а на крыльце родового поместья, а во дворе стоит не ВАЗ-2106, а экипаж с кучером и пажами на запятках.
- Алексей Сергеевич, - чуть кивнул я.
- Да что же вы стоите? - всплеснула руками хозяйка. - Присаживайтесь! А то ведь знаете - в ногах правды нет.
Я сел на скамейку, Вероника бесцеремонно устроилась на моих коленях, за что удостоилась очередного испепеляющего взгляда матери, но высказывать свое неудовольствие при посторонних не решилась.
- Нет, - покачал головой супруг. - Молодежь нынче совсем не та пошла… Мы то с тобой, Женька, помнишь, как девушку в юбке хотя бы до колена увидим - так событие же было! А если без платка на голове - так вообще караул!
- Ладно тебе, Стас, скажешь тоже, - отмахнулась Семенова. - Это у вас, в Осиновке, может и так, а я же вообще шляпки не признавала, и сейчас не признаю.
- Ой, подруга, скажешь тоже, - запричитала Мария Ильинична. - У нас в колхозе и без сапогов-то никто со двора не хаживал!
