— Тебе надо взять пять, а лучше десять молодых, — сказал я. — И воспитать их. Закалить в боях, одеть, вооружить. А потом, вместе с ними, пройти по лабиринтам. Убивать вожака, а вместо него оставлять одного из своих.
— Зачем? — нахмурился Гульнун.
— Не перебивай! — рявкнул Хар.
— Когда вы захватите пять, или даже десять лабиринтов, вам надо постоянно встречаться друг с другом. Например, раз в полгода, или год. И если один из вас умрет, то убейте всех старших самок в его лабиринте.
Хар хлопнул в ладоши:
— Точно! А это хорошо придумано!
— Я не понял! — взревел Гульнун. — Зачем?!
— Я потом объясню, — отмахнулась Ликаста.
— А ты не так бесполезен, как выглядишь, — одобрительно сказал Хар, встал и хлопнул меня по плечу. Явно старался вдарить посильнее, будь я в броне, я бы даже не поморщился. Но сейчас я охнул и присел. Скорее от неожиданности, больно не было. Хар, довольный результатом, продолжил:
— Хоть и хлюпик, а башковит! Видать, все в мозги ушло! — и без перехода цверг схватил свое кайло. Тут же встав в боевую стойку. Я шарахнулся в сторону. Думал он меня ударить хочет. Но чернокожий дварф всполошился по-другому поводу.
Занавеска на входе распахнулась и в нашу нору ввалилось два цверга в шикарной бронзовой броне. Панцири покрытые имитирующей рыбную чешуёй резьбой, поножи, большие квадратные щиты. Слегка напоминают греческих гоплитов.
— Что надо? — зашипела на них Ликаста, вся подобралась, как кошка для прыжка. Все остальные, разумеется кроме дуля, тоже похватали оружие. Даже я. Два бронированных цверга хмуро осмотрели нас. Потом раздвинулись, освобождая проход. И зашел третий “гость”. Этот был богат — его выдавала толстая золотая цепь, шикарная борода и богатая одежда. А еще он подволакивал ногу и опирался на украшенную серебром изогнутую трость.
— Думал, я не найду тебя? — сказал хромой и улыбнулся. Мне не понравилась ни его улыбка, ни его цепь, ни его костыль, ни его появление, ни его головорезы. Но больше всего мне не понравился его пустой и безучастный взгляд. Он смотрел прямо на Хара. Что, в принципе, нормально для цвергов — я заметил, что цверги часто просто смотрели сквозь вооруженных не-цвергов, демонстративно нас не замечая. Я убрался с линии зрения вошедшего, чтобы ему было удобнее меня не замечать, а то ему приходилось делать вид, что видит меня насквозь. Хромой продолжил, обращаясь только к Хару и не предполагая возражений:
— Собирайся! Твоё безумие окончено! Ты идешь со мной!
Глава 6. Темные дела
Все присутствующие замерли в почти театральной паузе. Я покосился на "своего" цверга.
— Безумием было прийти сюда всего с двумя охранниками, брат! — зло выплюнул Хар.
Брат?! Вообще-то… Ну да, есть в этих двух темных рожах что-то общее. Хотя, честно говоря, для меня пока все цверги на одно лицо. О, кстати, только сейчас заметил — хитрая укладка бород и у Хара и у хромого цверга похожа. Точно, их по бородам можно различать. Реально, прически разные — не зря они так стараются завитки всякие укладывать, разница на лицо. На лице. Значит, цверги удобно “по прическам” бород различаются. Поэтому, видимо, Хар свою и прячет.
Пока я укладывал у себя в голове факты стопочкой, события дальше развивались совсем не так, как я подсознательно ожидал. Явно после долгой разлуки, братья не полезли обниматься, как в программе “Жди меня”. Хар заорал и, под мой удивленный “Эээ?”, замахнулся своей мотыгой и бросился на братюню.
Хромой тоже оказался обескуражен таким поведением. Что странно, ведь он явно вошел с недобрыми намерениями. Как мог бы войти коллектор к злостному неплательщику, как теща к зятю в баню где он с девками, как пенсионерка в управляющую домом кампанию… То есть, вроде как был готов к схватке. Но, едва увидев приближающегося Хара, его брат завизжал как бородатая баба увидевшая мышь и, несмотря на хромоту, ловко скрылся за щиты своих телохранителей. Я впервые увидел трусливого цверга и поэтому снова уронил челюсть.
— Убейте их всех! — взвизгнул Хромой уже откуда-то из-за двери. — Двадцать патаров за голову!
И тут же в нашу пещеру занырнуло еще четверо цвергов. Обстановка стала тесной и нездоровой. Не так тесно, как в маршрутке по утрам, но в маршрутке обычно и без поножовщины обходилось.
Так много вопросов и так мало ответов. Во-первых — что такое патары? По контексту это деньги, но у цвергов нет денег. Это я только что “вспомнил”. И двадцать — много или мало? И почему “всех убить” — как я точно знал, для цвергов семья это святое. Увы, все эти липкие вопросы пронеслись в моей голове улитками на крыле реактивного самолета, и скрылись вдали — обстановка вокруг не располагала к вдумчивому анализу.
Новоприбывшие мечники были явно наемниками. С откровенно бандитскими бородами (небрежные такие, нечесаные), в легких кожаных доспехах и с короткими, широкими мечами в руках. Такими удобно орудовать в узких городских штольнях, а не от зайцев в лесу отбиваться. Эти четверо с самыми серьезными намерениями кинулись нас убивать, пока хромой их науськивал от входа. Впрочем, с вполне воровской осторожностью — щитоносцы как-то оказались впереди толпы. Вот это братская встреча. Когда я наконец подобрал челюсть с пола, то обнаружил, что вокруг идет потное месилово.
Хар яростно рубился сразу с двумя врагами. И выглядело так, что им было бы не лишним пару рыл в подкрепление. Один из щитоносцев удерживал Гульдуна. Минотавр страшно ревел и размахивал своим топором. Но каждый раз дварф приседал и принимал удар на щит, и потихоньку подбирался к противнику.
А Ликаста хлестала своим кнутом. По цвергам она била иначе, чем в лесу по зайцам. С хитрым финтом чтобы обойти возможный блок, стараясь ударить с неожиданной стороны. Упавший первым цверг с подозрительной бородой, который хрипел и держался за прокушенное змеёй горло — был на её счету. Судя по его посеревшей коже, кнут у Ликасты не только со змеиной головой, но еще и со змеиным ядом.
Один бандюганобородый кинулся на меня. Я нервно пнул его в лицо. Получилось очень удачно — тот такого явно не ожидал. Ну да, у них же ножки короткие, не судьба им вертушку освоить. Так что мой прямой удар ногой в лицо застал его врасплох. Разгон он взял хороший, я с испугу вложился и сделал все правильно. Прямо как в детстве, когда в поселке в заброшенных домах двери выбивал. Моя пятка уверенно состыковалась с массивным черным носом, аж кровь и сопли во все стороны брызнули — короче, цверг удивленно хрустнул и улетел, оставив свой меч валяться на полу. Минус один.
Так, теперь главное не терять темп. Я занес дубину над головой и бросился на помощь минотавру. Мне показалось, что он в самой сложной ситуации. Одна рука на перевязи, и он никак не мог её освободить. А левой рукой быкочеловек бил плохо. Вернее, недостаточно хорошо, чтобы справиться с цвергом. И было видно, что он уже устал. Но удары Гульнуна были достаточно сильны, чтобы щитовой цверг был полностью сосредоточен на том, чтобы под топор минотавра не подставиться ничем, кроме щита.
Я подкрался к щитнику сзади и врезал ему со спины. В голове мелькнула мыслишка, не окликнуть ли его. Вроде как в спину бить некрасиво… Но я отогнал эту дурь. Ударил я мастерски — от жопы, с уханьем, обрушил каменную свою дубинушку прямо на затылок цверга. Бум! Я думал, что камень навершия расколется, но он выдержал. Что хуже, шлем цверга тоже выдержал — теперь я понял, зачем шлемы делают обтекаемыми. Мой удар, хоть и оставил вмятину в металле, но соскользнул, не вложил всю энергию удара в цель. Тем не менее цверг замешкался. Заворочался, попятился от минотавра. Я рассчитывал, что мой вражина от такого удара тут же упадет на землю, как в фильмах. Там же как — один взмах, один труп. И все валяются до конца сцены. Я прямо фаталити сотворил, а этот гад даже на одно колено не упал. Я быстро справился со своим разочарованием, опять занес булаву и снова обрушил удар на стойкого противника. Теперь целился в хребет — бронзовый нагрудник защищал цверга спереди, но на спине были только ремни.
