и мастерские и даже свои учебные цеха. Школа готовила кадры по рабочим специальностям. Там даже станки имеются… но станки, боюсь, англичане не оставят. Заберут.
— А и шут с их станками. Нам их станки не понадобятся, — соглашается на это Кеша, — Обойдемся.
— Тогда не будем терять время, — резюмирую, — Берите бабу Нюку и отправляйтесь смотреть здание школы. Да… заодно к преподавателям присмотритесь. Вдруг кто-то из них захочет остаться преподавать в нашем училище. Кадры нам нужны.
— Сережка, — возмутилась Анюта, — А переезд? Мы сегодня переезжать собрались…
— Вот школу покажешь бабе Нюке и занимайся переездом, — позволяю себе немного самодурства, — Долго ли нам собираться… нам только подпоясаться…
Анюта на это ничего не ответила, но из кабинета вышла насупившись. Ну да, эт я так сказанул, что нам собраться нетрудно. А на деле нам целую казачью роту надо передислоцировать… причем вместе с конным парком. Плюс обслуга всякая. Плюс провианту надо перетащить вагон. Да много чего еще…
Когда Анюта с Кешей вышли, в кабинет заглянула Ева:
— Кротовский, сильно занят?
— Для тебя нет.
— Вообще-то я не о себе, но спасибо…
— А о ком тогда?
— Владетель Кнышский хочет с тобой поговорить.
— Ага. Тогда зови его. Сам к нему ехать собирался. А тут он уже…
Вот, значит, как… подгорает что-то у владетеля Кнышского, раз самолично решил меня посетить…
Он зашел со своеобычным иронично-безразличным выражением на лице… но кого он хочет ввести в заблуждение своим видом… сам факт того, что не выдержал, не дождался меня и прибежал сам, говорит о многом.
— Здравствуйте, граф.
— Здравствуйте, владетель. Прошу вас, проходите. Присаживайтесь. У вас разговор конфиденциальный? Еве оставить нас вдвоем?
— Полагаю, ваша Ева и так в курсе всех ваших секретов, — усмехается Кнышский, — Если она останется, хуже не будет. К тому же… из того, что я собираюсь сказать, нет ничего секретного.
— Тогда слушаю вас.
— Я встал на вашу сторону, граф, — продолжает Кнышский, усаживаясь, — Поддержал на голосовании и готов поддерживать впредь любые ваши начинания, ну… кроме тех, что могут принести мне прямой вред.
— Я это ценю, владетель. И готов к встречной услуге. Итак, что вы хотите от меня?
— Мне нужна военная помощь, — вдруг рубанул Кнышский без экивоков.
— Ого… запрос серьезный… — мы с Евой переглянулись, — И кто вам угрожает?
— Сосед, — Кнышский посмотрел на меня угрюмо, — Еще один владетель из нашего горячо любимого змеиного клубка. Его зовут Харитон Мартын. Со мною он граничит с запада.
Упомянутый змеиный клубок Еву Гадюкину не смутил, она только кивнула мне едва заметно, но утвердительно, как бы подтверждая слова Кнышского.
— А разве в Кустовской республике так принято? — уточняю тем не менее, — Чтоб один владетель пошел войной на другого? Вроде бы мы все тут союзники…
— Уж поверьте, граф, — мрачнеет Кнышский, — Это только для постороннего человека мы все тут союзники, а на деле конкуренты. Каждый владетель спит и видит, как оттяпать кусок у соседа.
— Но подождите, — продолжаю попытки внести ясность, — Кустовская республика имеет целый ряд институтов, в том числе и общий суд, и общую полицию. Мало ли какую неприязнь испытывает ко мне мой сосед… Есть общий закон. Кто попытается его нарушить, будет иметь дело с полицией.
— В том и дело, граф. Все, что вы перечислили про суд и про полицию дальше города не распространяется. На своих землях каждый сам себе и суд, и полиция.
И опять ловлю от Евы едва заметный утверждающий кивок. Мол так и есть. Мол за пределами Кустового, владетели сами по себе.
— Ну хорошо. Допустим, — принимаю очередной довод, — А остальные владетели? Как они к этому отнесутся?
— Они оч-чень обрадуются, — с готовностью отвечает Кнышский, — Если двое сцепятся, другие будут выжидать подобно стервятникам, чтоб потом попировать на костях поверженного. А если победивший окажется очень ослаблен, то и от него кусок оттяпают.
— Какая замечательная у вас демократия, — качаю головой в недоумении, — И насколько сильное войско у этого вашего Мартына?
— Его войско будет послабей моего, — отвечает Кнышский, — И магов у него маловато…
— Но?
— Но он спелся с каханатом.
— Так. С каким еще каханатом? Это еще что за птица?
— Каханат — соседнее государство. Южнее Кустовской республики. Со мной имеет протяженную общую границу.
— Тогда я совсем не понимаю, — признаюсь честно, — Я еще могу понять междоусобные разборки. Но если вам угрожает другое государство, вся Кустовская республика должна встать единым фронтом против внешнего врага.
— Хорошо, что вы так думаете, граф, — грустно усмехается Кнышский, — Это говорит о том, что я в вас не ошибся.
— А другие думают иначе? — уточняю.
— Другие думают иначе, — кивает Кнышский, — Они думают, что если отдадут каханату кусок моей земли, тот успокоится… и притязать на большее не станет.
— Глупая позиция, — говорю откровенно, — Владетели совсем дураки? Ведь так вас всех и сожрут по-одиночке.
— Увы. Каханат очень укрепился в последнее время. Другие владетели боятся… боятся ярости кахана. А Харитон Мартын совсем ума лишился. Пошел на сделку. Надеется поделить мои земли с каханом. Хотя… думаю, выбора у него особого не было. Если б он не пошел на сделку, кахан начал бы захват с него.
— Так. А англичане?
— Англичане вмешиваться не станут.
— Почему вы так уверены?
— Потому что англичане поставляют кахану оружие, — Кнышский вдруг на мгновение утратил самообладание, — Англичане ведут свою собственную игру. А эти дурачки не понимают, что после меня придет и их очередь…
— Честно говоря, у меня такое в голове не укладывается, — смотрю на Кнышского и на Еву недоверчиво, — Какой-то левый кахан… кстати, что это за кахан? Типа местный пахан?
— Кахан — это вроде звания. Хан над ханами, — поясняет Ева, — Нынешний умудрился создать псевдогосударственное образование… не без помощи англичан, само собой…
— Уж понятно… куда уж тут без англичан… — кривлюсь, — И этот кахан-пахан собирается напасть на одну из территорий Кустовской республики, а владетели даже пальцем не пошевелят. Я все правильно понял?
— Немножко не так, — поправляет Кнышский, — Формально на меня нападет соседний владетель Харитон Мартын. Другие владетели осудят публично его действия, но делать ничего не станут. Будут только выражать публичную озабоченность и призывать решить конфликт миром.
— Ага. Теперь понимаю. А под шумок этот Мартын подтянет кахана. Так?
— Именно так, граф, — кивает Кнышский, — Таким образом конфликт не будет расцениваться как внешняя интервенция. А только как местная разборка между соседними владетелями за спорные земли.
— Теперь понял… — поднимаюсь из кресла и прохаживаюсь по кабинету, — …теперь картина начинает проясняться. И вы хотите, чтоб я выступил в этом конфликте на вашей стороне.
— Надеюсь, вооруженного конфликта удастся избежать, — поспешно добавляет
