Не нужен никакой смысл, не нужна цель. Я жив, выживаю. Но как же хочется разбить кому-нибудь лицо! Псих? Не-е-е. Скорее бешенная собака. Закрепляем статус. Пока я здесь, это и моя территория тоже! Усталость и голод как рукой сняло, уступив кровавому желанию.
— Давай, — улыбнулся я. — Отделаем его! — расширился мой рот.
— Сха-а! — хищно прошипела Матильда.
Хе-хе, а мы на одной волне.
Глава 8
Союзники
О чем же я сейчас думал? Что чувствовал? Собственно… неописуемое. Ощущения переполняли, лились из меня фонтаном. Я хотел этой битвы, я желал её — и она отвечала взаимностью. Я и так смотрел на мир через… особую призму. И вид ужасных монстров… Хе, скажем так, эффект «вау» был только в первый день.
Матильда поняла план действий без лишних объяснений. И пока я подкрадывался с фланга, исчезая и появляясь в искаженных отражениях кристаллов, грозная богомолиха не скрываясь вышла на открытое место.
— Кл! Ц-ц-ц, — стукнула она по камню клешнями, привлекая внимание.
— Бз-з! — спокойно развернулся качок. Посмотрел.
Слушая клокотание и… эм… бзиканье… я как будто понимал, что они вступили в диалог. В разуме отчетливо возникали слова.
— «Я не враг», — сказал шершень.
— «Ты на моей территории, говнюк! — дернулись жвала Зеленой. — Ты разведчик, ты приведешь рой».
— «Вынужденная мера! — замахал он рукой-сверлом. — Наша матка в опасности… Мы…»
— «Мне плевать! — новый удар по камню. — Уйди или сдохнешь!»
— Бз-з, — более грозно зажужжал шершень.
Он действительно не желал конфликта, пришел с миром, но наткнулся на двух… монстров.
— Сха-а-а! — сделала первые рывки Зеленая, отвлекая.
Еще секунда. Срывается с места! Насекомые налетают друг на друга. Удар клешней, выпад сверла. Первые брызги крови растворились в тумане.
Взять качка силой не получилось, он просто мощнее. И, подлетев над землей, шершень ударил двумя ногами в грудь Матильде. Богомолиха, отлетев на пару метров назад, тут же поднялась на лапы. Новое шипение, новое столкновение.
Мои клинки покинули локти. Через минуту я очутился точно за спиной разведчика. Спрятался за кристаллом. Нас разделяло расстояние одного быстрого рывка. И, когда Матильда оцарапала чужаку плечо, одновременно получив сверлом в бок…
— Сха! — я побежал!
Время ускорилось и замедлилось. Словно покадровая съемка. Шаг. Дыхание ровное. Шаг. Я всем телом разрываю смог. Шаг.
Шершень, почувствовав опасность, полуобернулся.
Прыжок!
Удар!
Точным попаданием полосую плоть, оставив от лица до торса глубокий порез.
— Бз-з-з! — отшатнулся качок. Желтая кровь потекла на камень. Но подыхать он пока не собирался.
Попробовал взлететь, вновь расправив крылья.
— Кл! — успела Матильда подрезать одно из крылышек и жестко припечатала недолетуна к земле.
— Бз… Бз… — двигались жвала на его лице, изрыгая кровь. Он поднял голову, опираясь на сверло, посмотрел на меня. Грозно выдавливал какие-то звуки.
Я не успел нанести решающий. Качок, переборов натиск со спины, вскочил на ноги. Наотмашь ударил Зеленую, вновь оттеснив её. Сверло крутилось, шершень пылал боем. О да! Даже перед лицом смерти он не боялся, он был готов продолжать. Но вот я… Я злился. Злился на Матильду.
Её движения замедлились, в них чувствовались страх и неуверенность. Да, её успели ранить. И все же.
— Не смей отступать! — зарычал я на полную. — Не смей давать заднюю! — Богомолиха повела головой, поняла мой настрой и, переборов жгучую боль…
— Са-а! — вновь вклинилась в сражение.
Другое дело!
Неравный бой длился больше часа. Неравный не потому, что два на одного, ох, нет. Шершень действительно был сильнее нас, даже с жуткими ранами. Он защищался, контратаковал.
Сверло рассекает воздух. Уклоняюсь! Бью в ответ кулаком его в челюсть — еще, еще раз!
Одно из жвал отвалилось, мои костяшки закровоточили. Матильда вцепилась в руку врага, вытягивая её.
— Сха! — нанес я режущий сверху вниз, отсекая конечность.
Прокручиваюсь вокруг себя. Еще выпад! Клинок из локтя наполовину входит в шею шершня.
— Бх… — захлебнулся кровью жучара.
Не отрываясь, я смотрел в его черные глаза. Там ничего не было, просто темная пустота. Но я видел… видел, как утекает последнее. Тот самый момент. Осознание. Принятие поражения. Ты сражался и проиграл.
— А-а-а! — с надрывом повел я клинок дальше, и нахлынувшее на меня чувство легкости при шаге в сторону сопровождалось падением отрезанной головы.
Шершень рухнул на колени, оставшаяся рука обмякла. Доля секунды. Полное падение.
Я выдохнул. Как же хорошо.
— Кл, — подогнула лапы Матильда, без сил усевшись на холодный камень.
Я также не смог долго стоять на своих и приземлился на пятую точку. Дышал через нос. Несколько мгновений тишины.
Восстановив дыхание, я сплюнул.
— Никогда… — потер я костяшки. — Никогда не смей сомневаться. — И посмотрел на Зеленую. — Если затеваешь драку, доводи её до конца.
— Кл…
— Даже если сдохнешь, да! — повысил я голос. Её ответное клокотание прозвучало как «Н-не… кричи на меня». — Хе, — еще разок выдохнул. — Ладно. — И улыбнулся. — Это был хороший бой, — дергаю бровью. — Ты молодец.
Богомолиха склонила голову, но, подобно раненому человеку, сгорбилась. Рана от сверла все еще кровоточила. Мы вроде как теперь союзники, так что…
— Дай посмотрю, — поднялся я на ноги.
Сначала она встретила меня с недоверием и поднятыми клешнями, не хотела подпускать на расстояние удара. Но вот я, пригнув колено, оказался к ней впритык. Конечно же, я ни черта не смыслил в медицине, и уж тем более — в строении жуков-переростков. Рана была не смертельна, уже хорошо. Её… хм… надо, наверное, промыть…
— Идти можешь? — легонько хлопнул по телу Зеленой.
— «Могу», — стыдливо проклокотала она. Хищным взглядом впилась в тело шершня.
— Серьезно? — так же посмотрел я. — Его?
Вопрос любопытный. Оттого что немного понимаю их речь… делает ли это меня каннибалом? Да плевать. Шершня можно есть, а я чертовски голоден.
Отрезав пару кусков… мяса — тут трапезничать было опасно, — мы доковыляли до нашего леса. И тут передо мной встала новая дилемма. Насколько мы теперь с Матильдой друзья? В моих руках поздний обед, она ранена, и все идет к тому, что она вынуждена привести меня в свое логово. Ну-с? Решай, Зеленая.
— Кл, — издала она надрывный звук. И продолжила идти.
Значит, разрешает следовать.
Забравшись в грибную чащу, куда я раньше не совался по понятным причинам, мы вышли к пещере. Небольшая нора зияла прямо в земле посреди исполинов.
— А ты хорошо устроилась. — не удержался я. Один вход, один выход. Вокруг хрустяшки, до озера рукой подать.
— С-с-с.
Не совсем понял, к чему это шипение.
Еще пара шагов. Густая тень накрыла с головой. Внутри… Ха, логово как оно есть. В одном углу лежали останки насекомых, в другом — натасканные кучей ветки, листва… Очевидное место для сна. Матильда, из последних сил перебирая лапами, подошла к подстилке и повалилась на нее. Молчаливо прожгла взглядом одного глаза мою персону.
Я скинул «свежатину» с плеч подальше от гниющего. Кстати, трупной вони совсем не было, ну, или я просто не чувствовал её.
— Сиди, сейчас вернусь, — направился к выходу.
— Кл? — уже собиралась она вновь подняться.
— Сейчас вернусь, говорю; не двигайся! — потер я шею.
И, пока я доставал ранее закинутого кругляша, в голове проскользнула дерзкая мысль. Что, если Матильда разрешит мне остаться? Нет, ну а что? В пещере оно всяко лучше, чем на грибе, да и процедуры с ядом… Будет кому охранять мое неподвижное тело.
Заполнив чаши водой, я вернулся к жилищу Матильды.
— Сха-а!
— Свои, — услышала богомолиха заблаговременный хруст.
Теперь она уже более охотно подпустила меня ближе. Я промыл ей рану. И-и-и, как ни крути, Зеленая вновь учила меня. Да уж, хороший наставник мне достался. Богомол-переросток.
