И все равно я не могу понять, зачем моего посла пытали и чуть не убили. Неужели эти храмовники совсем без царя в голове? Ну, вот и пришел я, на их голову.
Мы проплывали мимо Бирки, когда увидели два судна выходящих из города. Жаль, что нас заметили. Понятно, что десяток наших судов не рискнут атаковать, но хотелось бы, чтобы нас никто не видел. Когда будут слухи об уничтожении храма Упсалы, могут связать этот факт с десятком драккаров, которые видели у Бирки.
— Дед, может, стоит сделать круг и уплыть в другую сторону, не в Ладогу, чтобы уничтожение храма не связывали с нами? — спросил я Буривого.
— Не стоит переживать, Ларс, — ответил старик, — по моему маршруту мало кто сможет пройти.
— Я не переживаю по поводу погони. Я боюсь, как бы к нам незваные гости не пожаловали, если узнают раньше времени.
— Надо было думать об этом до того, как ты механизмы свои хитрые использовал, — хмыкнул дед.
— И то верно. Не подумал я об этом.
— Я в твоем возрасте тоже не думал наперед, но как видишь, до седин сумел дожить.
— Я даже не представляю, как тебе это удалось — дожить до старости, с твоим-то характером — я пытался скрыть улыбку.
Буривой покосился на меня, но промолчал, так же пытаясь спрятать ухмылку.
Я увидел Агу, прислонившегося к мачте. Его глаза были закрыты, на губах блуждала улыбка, а усы трепал ветер. Он молодец, сумел не утонуть в горе.
Погода испортилась. Варяжское море не хотело нас отпускать с сундуками, набитыми сокровищами. Поднялся ветер и зарядил дождь. Я только подумал, что все так гладко вышло в итоге. Шел мстить за смерть Эсы, а сумел выгрызть из лап смерти. Да еще и прибыток приличный получил. А тут погода может все планы попортить и свести на нет всю удачу.
Мы блуждали по морю, словно пьяный матрос в кабаке. Из поля зрения пропадали суда. Небосклон затянуло черными тучами. Одежда стала мокрой. У меня проскочила мысль о том, что, возможно, местные Боги решили так отомстить мне за уничтожение храма Упсалы. Бред конечно, но если мне, человеку 21 века такое в голову приходит, то мой варяги наверняка задумались о таком трактовании непогоды.
Сзади на драккарах послышалось:
Оу-оу-оу-оу!
Я слышу зов из вечности!
Оу-оу-оу-оу!
Ирий ждет меня!
Оу-оу-оу-оу!
Играть с судьбой в беспечности!
Оу-оу-оу-оу!
Ирий ждет меня!
Ирий ждет меня!
Прижилась моя песенка. Понравилось варягам. Я поддержал их своим голосом. Боевой дух моих воинов поднялся. И это очень хорошо, не хватало мне тут упаднических настроений.
Мы болтались в море часа три. Качка была ужасной. Когда появились первые лучи солнца, я вздохнул свободно. Чувствую, что я впредь буду стараться избегать морских путешествий. Когда море успокоилось, я дал сигнал драккарам остановиться и подсчитать потери. На удивление, все были на месте, ни один варяг не пропал, ни один драккар не исчез. Вот и замечательно, двигаемся дальше.
Обратный путь был изматывающим. В бурю мы больше не попадали, но море штормило постоянно. Когда мы вошли в Ладожское озеро, люди оживились, значит, не один я с опаской отношусь к подобным путешествиям.
За это время у нас погибло двое бывших пленников. Качка и влажность вкупе с изможденным организмом не дают шанса на жизнь. Эса просыпалась лишь раз, но Забава дала ей снадобье и та уснула. По словам лекаря, Эстрид может выжить, если ей окажут незамедлительную помощь и высадят на берег. Я решил, что мы дойдем до Ладоги, а там высадим Эсу и пленников в крепость. Так будет лучше для их истощенных организмов.
Через пару дней мы дошли до нашей крепости на Ладоге. Эсу, Забаву и бывших пленников высадили с десятком воинов. Воительница так и не оправилась. Аге я пообещал вернуться сюда, как только будет свободное время. Нужно спешить в столицу. Войска должны уже собираться.
Путь от Ладоги до Хольмгарда был тяжелым в моральном плане. Тревога за Эсу и неизвестность от Радомысла накладывали тревогу на мои планы.
На следующий день мы встречали рассвет, пришвартовываясь к причалу Хольмграда. Проснувшиеся спозаранку рыбаки приветствовали нас, спрашивая об исходе похода. Варяги, хвастались «уловом».
Мы спешили в столицу на всех парах, поэтому никто из моих ближников и родных не знал о приходе флотилии. Драккары начали разгружать. Сокол отправил в город десяток воинов на конях, чтобы организовали подвоз трофеев. Мы с дедом, Агой и Ходотом направились в Хольмград. По пути мы заметили шатры на небольшом удалении от нас. Войско для похода собирается. По знаменам можно узнать о наличии здесь князей Белоозеро и Мурома. Это радует.
За две недели нашего отсутствия новая стена города значительно подросла. Горожане, видевшие нас, уважительно кивали, мы им вежливо отвечали. Город, за счет своего статуса стал расти не только на карте, но и по количеству жителей. Многие поселки в округе отправляли к нам «лишние рты», да и сами на подработку шли. Здесь было вдоволь работы, начиная от постройки стены заканчивая погрузочными работами. Товарооборот вырос в разы. Экономика процветала. Из-за того, что мы находились на оживленном торговом пути, деловая активность росла по возрастающей.
Зал старейшин претерпел изменения. Отец грозился снести его и построить нормальный кремль. К счастью, он снес только крышу и достроил два этажа. Выглядело симпатично. Плотники заканчивали стелить крышу. Второй этаж зала отводился лично мне, а то я до сих пор ютился в избушке, которая была у меня с момента попадания в этот мир.
Когда мы зашли в зал старейшин, я увидел отца и дядю, сидящих за столом и беседующих с молодым парнем.
— Сын! — Гостомысл вскочил и направился ко мне, — Все живы? Отомстил за Эсу? — спросил он, обнимая меня.
— Потери есть, но небольшие. За Эстрид отомстил. И ее из лап смерти выхватил.
Отец с дядей искренне обрадовались вызволению Эсы. Радомысл, приветственно обнимая меня, шепнул про парня за столом. Оказалось, что это представитель дреговичей.
Дед и Ходот, поздоровавшись, сели за стол. Ага встал неподалеку. Я в двух словах объяснил итоги похода, не распространяясь про добычу.
— Царь, — обратился ко мне дядя, — позволь познакомить тебя с Лукой, княжичем дреговичей. К сожалению, его отец, князь Ивар слишком стар и остался в городе Туров — столице племени.
Лука был низким, но плотным молодым парнем лет двадцати с легкой щетиной. Яркие голубые
