не настаиваю. Будут палки в колеса ставить, так в Швейцарии и вовсе республика, а на берегу Женевского озера, где-нибудь в Монтрё, климат помягче. Вместо Клода Нобса фестиваль там организую, буду по вечерам в казино ходить, пить пиво, а в выходные на рыбалку. Оно, конечно, сильно похоже на сумасшедший дом — тишина, вежливые сестры, улыбки. Но если от суеты устал, лучше страны не найти.
Вот, на ловца и зверь бежит — в меня чуть не врезался Бобров. Явно встревоженный и чем-то сильно недовольный. Хотя почему «чем-то»? Причина известна, только что имел счастье лицезреть. И даже пистон получить.
— Как переживаете стихийное бедствие? — спросил я, когда оттащил Александра Алексеевича в сторону.
— Ужас! Предупредили чуть не за час, подготовиться толком не успели! Всё через пень-колоду!
— То-то я смотрю, журнал на спинке дивана лежит, я его вчера там оставил.
— Так я в кабинет и не заходил. Его Величество сел за мой стол, а там истории болезней лежат, — он посмотрел по сторонам и продолжил уже намного тише: — Императору с первого раза в вену не попали... Очень недоволен был! Императрица в обморок упала... А еще Великие князья не сдавали кровь. У нас холодильников нет, хранить ее негде!
Лицо Боброва было уставшим, под глазам залегли мешки. Небось ночью не спал. А сейчас еще и августейшую кровь тайком в канализацию сливать. Так себе развлечение…
- Лучше бы медиков прислали - хирург тяжело вздохнул - у меня врачи так не справляются. Вот что бы им стоило в Екатерининскую поехать? Или к вам?
— У меня карантин, — тем же тоном опытного заговорщика ответил я. — Только я вас прошу — никому ни слова.
— Что случилось? — встревоженно спросил Бобров.
— Давайте я потом расскажу, когда всё кончится.
— Ну да, меньше знаешь, крепче спишь, — махнул рукой профессор.
— Александр Алексеевич, разрешите, я у вас Евгения Александровича на пару слов украду.
Мы вдвоем повернули головы. Кто еще мог в больнице общаться как на великосветском приеме? Тот, кто половину жизни на них провел и планирует провести оставшуюся половину.
— Конечно, Ваше Императорское высочество, — Бобров изобразил поклон в адрес Великого князя и в быстром темпе скрылся за ближайшим поворотом.
— Проведите меня к месту сдачи крови, — сказал Сергей Александрович. — На ходу поговорим.
— Нам к лестнице, на первый этаж, — показал я направление движения.
— Не принимайте близко к сердцу, — начал капать мне на мозг Великий князь. — Его величество вынужден был так сделать. Мало того, что он манкировал балом у посланника, который был согласован на высшем уровне, так тут еще и вы добавили. Вот стоило его пинать?!
Князь остановился, повернулся ко мне. А Сергей Александрович тоже выглядит не очень. Опять неестественно держит спину, бледный какой-то…
— Вы гимнастику Ли Хуаня выполняете? —тихо спросил я.
— Сейчас некогда, — тяжело вздохнул князь. — Опять боли появились.
— Надо укреплять спину! Я же объяснял. Широчайшие мышцы, ромбовидная с трапециевидной - они как каркас! Держат все “здание” тела.
Мы замолчали - мимо нас, постреливая взглядами, прошелестели юбками две молоденькие медсестры.
— Вызову вашего китайца и позанимаюсь, - покивал Сергей Александрович, совершенно не обратив внимание на девушек. - Так вот насчет француза. Монтебелло после такого афронта долго здесь не задержится. Скоро все забудут об этом досадном недоразумении, и я выполню свое обещание. Только прошу! Больше никаких эскапад!
— Вот мы и пришли, — показал я на толпу перед дверью.
Верхушка пиарилась на гробах в полную силу. Магний вспыхивал почти непрерывно. Великие князья стояли в очереди на сдачу крови, и каждого надо было запечатлеть, а потом еще и в палатах рядом с ходынскими страдальцами. Сергей Александрович в этом ряду последним встал. Но тут как на эстрадном концерте — кто выступление завершает, тому и слава. А если приплюсовать личное участие в спасательных работах на Ходынке, то он явно получил очков больше всех. Хотя хрен с ними, пусть хоть так. Всё лучше, чем потом в мемуарах писать, что император так переживал, что аж два танца пропустил, и рябчики на обеде ему в горло не лезли. А меню и вовсе траурным было, всего тринадцать перемен блюд!
— Подождите меня, я освобожусь сейчас.
Конечно, самое время сказать, что мне некогда, и в другой раз - у меня на повестке дня и вовсе чума, а не государственный пиар. Этот деятель меня больше полугода на поводке держал, шагу лишнего ступить не давал. Не в собачьей будке, конечно, и материально я в очень большом плюсе оказался, но всё же, все же…
Одно только и мирило меня с действительностью в Вольфсгартене — винный погреб герцога. Эрнст Людвиг ради заботы о любимой сестре милостиво разрешил чувствовать там себя хозяином.
Хороший, кстати, немчик. Денег хватит, чтобы половину Германии купить, влияния вагон, род из самых знатных, а если не знать этого, то после общения с ним и не подумаешь - демократ самых широких взглядов. Кстати, надо уже музей делать как следует. Потому что я не знаю, куда девать полный парадный комплект формы офицера гессенской армии. Подарок Эрнста Людвига. Поставим его на манекене перед стеной, на которой фотографии меня с бородачами: Склифосовским, Сеченовым, Бобровым, Дьяконовым, Филатовым, Кохом, Эрлихом, Рентгеном, Микуличем. Тщеславен я, есть такой грех.
Ушлые фотографы расползлись почти моментально, сделав снимки генерал-губернатора, не стали ждать конца процедуры - уже все привычно, вон как прогресс вскачь пошел. А потому эпизод, когда большой начальник шипит по-змеиному на медсестру, наложившую слишком тугую повязку, остался вне анналов истории.
Мало того, он решил использовать процедурный кабинет как переговорную. Хотя вряд ли стоит сильно переживать — сегодня здесь и так были нарушены все требования асептики и антисептики. Так что мой проход в уличной обуви ничего и не добавит.
— Присаживайтесь, — Сергей Александрович по-хозяйски кивнул на стул, стоявший рядом с кушеткой. — Как я и говорил — потерпите немного. Государь на самом деле вовсе не гневается. Ведь на Ходынке все могло бы кончиться громадной давкой и тысячами погибших!
Тут не поспоришь. Князь смотрит на два метра под землю. Вон как прочухал ситуацию…
- Кроме того, Его величество одобрил почти все наши действия по спасению пострадавших. Значит, и ваши тоже. Даже Власовского помиловал. Рукавишников... Жаль его, но ничего не поделаешь. Нечего было
