за собой тяги к подобному.
Неспешно умываюсь и причесываю волосы, закручивая их в узел на затылке. Не знаю, принято ли здесь носить распущенные, но если поразмыслить, то вряд ли. Насколько помню из исторических фильмов, женщины там всегда выглядят так, словно в любую минуту могут оказаться на балу. А эта реальность, несмотря на некоторые современные блага цивилизации, уж очень походит на ленту про жизнь в XIX веке, особенно, по части внешнего образа.
Оценив свое посвежевшее лицо в зеркале, прислушиваюсь к тишине за дверью. Видимо, слишком мало времени прошло — герцог еще не вернулся в комнату с одеждой для меня. Что ж, подожду. Возможно, удастся подремать, устроившись в кресле. Кто знает, сколько времени займет у мужчины поиск платья достаточно приличного, по его меркам, для того, чтобы я могла предстать в нем перед менталистом и лекарем.
— Ты не торопишься, — встречает меня холодный мужской голос, стоит только выйти. — На кресле лежат вещи, у тебя есть пять минут, пока дворецкий проводит сюда наших гостей, которые уже устали ждать, пока герцогиня соблаговолит принять их.
Проглатываю очередной язвительный ответ и молча прохожу мимо герцога, скалой возвышающегося около кровати.
— Это что? — с отвращением кручу в руках хламиду темно-серого цвета. — Я должна это надеть?
— Платье, — подтверждает мои догадки Райнхольд и ядовито улыбается. — Ты просила позаботиться о твоей одежде — я позаботился. Выбрал на свой вкус.
Сцепляю зубы. Этот наряд больше походит на мешок из-под картошки, а не на платье. Но других вариантов все равно сейчас нет, да и какая разница, насколько отвратительно я буду выглядеть? Главное — успешно обмануть менталиста, убедить его, что я и правда не помню ничего. На крайний случай, если пойму, что дело — труба, буду изображать нервный припадок и долгую потерю сознания. Лежачего не бьют.
Удивляясь своей смелости и раскованности, прямо под взглядом герцога сбрасываю с плеч одеяло, оставаясь в белье, медленно потягиваюсь, краем глаза наблюдая за реакцией мужчины. Судя по гуляющим желвакам и плотно сжатым губам — Райнхольду не очень комфортно. Прекрасно.
Интересно, чего ему сейчас хочется больше: прибить меня, словно надоедливую муху, или уронить на постель, накрыв своим телом?
Фу, Аля. Плохие, плохие мысли. Откуда они в моей голове? Это все еще малознакомый мужик, пусть и весьма привлекательный.
Неожиданно мягкая ткань плавно спускается по моей коже. Как я и думала, платье повисло на мне, скрыв любые намеки на грудь и талию. Что ж, видимо, по мнению Райнхольда, именно так должна выглядеть женщина из высшего общества. Еще бы в паранджу меня замотал для пущего эффекта.
— Спасибо, Райнхольд, платье чудесное, — нараспев произношу я, растягивая губы в улыбке. — Теперь я точно не посрамлю тебя перед почетными гостями.
Герцог, явно ожидавший другой реакции, замешкивается и не успевает мне ответить, потому что после короткого стука в дверном проеме появляется пожилой мужчина в темном фраке, за спиной которого маячит еще два представителя сильного пола.
— Ваша светлость, — склоняется пожилой мужчина. — Маркиз Ульссон и граф Мякеля прибыли.
— Благодарю, Фроди. Вы можете быть свободны, — кивает Райнхольд, и дворецкий удаляется. — Хакон, Клаус, приветствую вас. Спасибо, что приехали так быстро.
— Привет, Райнхольд. Нашел себе проблемы на голову, а? — весело произносит пожилой мужчина, пожимая герцогу руку, а затем обращается ко мне: — Вы, должно быть, герцогиня Мальм? Недурно, весьма недурно.
Последнюю фразу мужчина произносит, оглядывая меня с ног до головы внимательным взглядом карих глаз. Я должна расценивать это как комплимент?
— Можете называть меня Хакон, я — лекарь, прибыл по просьбе вашего нареченного, чтобы произвести осмотр. Райнхольд, почему твоя будущая супруга молчит? Ты нашел себе немую? Что ж, это вполне в твоем стиле.
От безудержной болтовни этого лекаря голова идет кругом. Фокусирую взгляд на втором мужчине, видимо, менталисте. Он выглядит спокойным и собранным, серые глаза внимательно скользят по мне снизу вверх, словно оценивая. Судя по доброжелательной улыбке, которую дарит мне мужчина, когда мы встречаемся взглядами, оценку я получила неплохую.
— Не обращайте внимания, герцогиня, на Хакона, — произносит менталист низким голосом. — Он, конечно, чрезвычайно болтлив, но дело свое знает. Меня зовут Клаус, а вас?
— Герцогиня Альвина Эрика Мальм — моя нареченная, — ледяным тоном чеканит Райнхольд, не позволяя мне самостоятельно вести беседу. — Вчера, во время ритуала наречения, Альвина потеряла сознание и упала. Она утверждает, что сильно ударилась головой и жалуется на провалы в памяти.
В комнате повисает тишина. Лицо лекаря вмиг становится серьезным.
— Леди, присаживайтесь. Скажите, наблюдается ли у вас головная боль? Тошнота? Слабость? Головокружение? Все ли в порядке со зрением? Какие последние воспоминания у вас сохранились? — заваливает меня вопросами Хакон, подталкивая к креслу. — Райнхольд, надеюсь, ты позаботился о герцогине? Велел приготовить отвары целебных трав? Приложил холод к месту ушиба?
— Я не жалуюсь ни на что, кроме полной потери памяти, — четко говорю я, прерывая словесный поток лекаря. — У меня ничего не болит, нет никаких других симптомов. Просто ничего не помню.
— Любопытно… — задумчиво тянет Хакон, а герцог и менталист внимательно слушают, сохраняя молчание. — То есть вы упали, потом очнулись и…?
— Очнулась, перед глазами все плыло, в ушах звенело, — честно рассказываю, что происходило со мной во время ритуала. — Я никак не могла понять, где я нахожусь и кто передо мной, была заторможенная. Окончательно пришла в себя только оказавшись на ледяном ветру, когда Райнхольд вел меня к карете. Поняла, что ничего не помню, о чем честно сообщила своему нареченному.
— Случалось ли с вами нечто подобное раньше? Возможно, уже бывали провалы в памяти, просто не настолько глубокие?
— Откуда же я знаю? — возражаю и слабо улыбаюсь. — Я же ничего не помню о своем прошлом.
— Ах, ну да, ну да… — задумчиво стучит пальцем по подбородку лекарь. — Что ж, я должен вас осмотреть, а потом Клаус поработает с вашим сознанием. Райнхольд, прошу покинуть спальню.
— Что? — вскидывает брови герцог, явно недовольный тем, что его решили выгнать. — Почему я должен уйти?
— Потому что, друг мой, — нараспев отвечает Хакон, раскрывая пухлый кожаный саквояж, который принес с собой. Видя, что блондин не реагирует на доброжелательную просьбу, лекарь уже жестче произносит: — Таковы правила, Райнхольд. Выйди.
Герцог открывает было рот, чтобы возразить, но сцепляет зубы и, развернувшись на пятках, быстро покидает комнату, закрыв за собой дверь.
— Итак, леди… — благодушно улыбаясь, поворачивается ко мне Хакон, сжимая в руках какой-то маленький железный молоточек. — Укладывайтесь на кровать, я буду производить осмотр.
Герцог Райнхольд Микаель Линден
Меряю
