Полковник Могильский вновь сменился ведущим.
- В принципе, можно было бы еще отметить множество других действительно удивительных результатов, зафиксированных в этих документах..., - проникновенным голосом начал Прокопенко. - Это и сверх быстрая регенерация тканей и органов, когда надрезы на коже заживали буквально в течение нескольких минут, и потрясающая реакция, позволяющая испытуемым уворачиваться от выпущенных в упор пуль, и способность долгое время без серьезных последствий обходиться без воды и пищи... Но, даже это не главное! Сейчас мы приведем вам свидетельства непосредственно того, кто, как считают эксперты, являлся куратором такого супер солдата.
Заиграла тревожная музыка, мониторы окрасились в красные цвета.
- Остатки Московской сводной дивизии, занимавшие оборону на втосном берегу реки Нара, примерно в 20-ти километрах от Наро-Фоминска, в первых числах декабря 1941 г. из последних сил сдерживали рвущегося к Москве врага. Стремясь любой ценой продавить оборону, немецкое командование бросило на бойцов Красной Армии свои последние резервы... Вспоминает лейтенант Александр Васильевич Мареев, командир первой роты … полка: «Немец атаковал, как сумасшедший... Сначала нас утюжила авиация. Этот нарастающий визгливый вой, сопровождавшийся взрывами бомб и треском пулеметных очередей, заставлял нас буквально вжиматься в землю. В такие минуты мы думали лишь об одном, чтобы оказаться где-нибудь по дальше отсюда... Потом шли танки, за которыми прятались бесконечные серые фигурки... Сейчас, когда прошло столько лет, я удивляюсь, как мы смогли тогда вообще выстоять. При таком соотношении живой силы и техники нас должны были в первые же часы просто смешать со снегом! - ведущий сделал небольшую паузу. - Вслушайтесь в эти слова! Они насквозь пропитаны ужасами войны, которые оставляют в душе человека незаживающие раны. «... Мне навсегда врезался в память один случай. Это кажется было 4 декабря, ближе к вечеру... Вторая атака за день. От моей роты почти ничего не осталось. Траншея оказалась полузасыпанной после налета бомбардировщиков. Метров на пятьдесят в обе стороны лежали одни трупы... Никого! Пригнувшись, я пробирался от одного бойца к другому. Кричал, звал! Никого!».
На этих словах телевизор поперхнулся и изображение сменилось крупной рябью, от чего по щекам мужика заиграли нехорошие желваки.
- «Они шли как на параде, - вновь появилось изображение. - В полный рост, с опущенным вниз оружием, словно нас уже не было. Германский офицер шел в распахнутой шинели, размахивая пистолетом... Они были все ближе и ближе. Рядом с ними, почти впритык, по льду пробиралась легкая танкетка... Меня тогда такая злость взяла! Это как же так, подумал я, они идут по моей земле, а я тут сижу и прячусь. Взял винтовку у лежавшего рядом бойца, вставил штык»
99.
3 декабря 1941 г. Восточный берег реки Нара, примерно в 20 километрах от Наро-Фоминска.
Лейтенант Мареев, пригибаясь, шел по траншее. Время от времени всем телом он прижимался к краю окопа и осторожно приподнимался на носках. Его белобрысая макушка, не смотря на крепкий мороз едва прикрытая сдвинутой набекрень ушанкой, замирала на несколько секунд и сразу же исчезала. Соседний берег реки, по-прежнему, выглядел вымершим. Оставшиеся после вчерашней атаки воронки уже припорошило утренним снегом и ни практически не выделялись на общем белом фоне. Лишь на льду, с которого сильный ветер без устали выметал падающий снег, богато чернели человеческие тела.
- Выдохлись, гады, - сплюнул он себе под ноги, после очередного осмотра. - Дали мы им прикурить вчера..., - парень бормоча, сполз по стенке и застыл, уставившись вперед. - Бежали аж на пятки срали, - вороненный ствол немецкого автомата, холодил руку даже через толстую варежку, но он этого совершенно не замечал. - Да, уж, драпали знатно!
Его правая рука вылезла из варежки, словно сурок из своей теплой норки, и судорожно сгребла колючий и хрустящий снег. От резкого, одуряющего холода Алексей очнулся и недоуменно оглянулся.
- Смотри-ка, чуть не уснул тут, - усмехнулся он, заметив, что скорчился рядом с чьей-то позицией. - Хозяин пришел бы, а тут я... спать улегся. Славно было бы! - от пришедшей на ум картины ему на какое-то мгновение стало смешно.
Стрелковая позиция была оборудована как-то по-особому, сразу же бросилось ему в глаза. Он с одобрением отметил и аккуратно вырытую выемку для незатейливого солдатского имущества и боеприпасов, и небольшую ступеньку возле его ног, и положенный по уставу бруствер. «Опытный видно боец, - подумал Мареев, вспоминая поредевшую роту и гадая,, кто бы это мог быть. - Видно, не первый день воюет... Кирпичников что-ли? Похоже. Больно уже по куркульски все устроено — как-то ладно, по-хозяйски».
Вдруг со стороны медсанбата до него донеслись какие-то голоса, а через несколько секунд оттуда же потянуло и чем-то аппетитным. Тут же его желудок откликнулся на это безобразие громким бурчанием.
- Это как же так, Илья Степанович, разве могет такое человек? - спросил чей-то простуженный молодой голос. - Вы сами посудите, вышел он налегке вечор, сразу после того, как немец угомонился, и пришел только на третий день, - говоривший сделал небольшую паузу, словно пытался подчеркнуть важность своих слов. - Три дня там был! Мы с Иванычем тогда на часах стояли... Слышим, ползет кто-то с нейтрала. Я с плеча винтовку скидываю и негромко так спрашиваю — кто идет? Нас до этого еще предупредили, что разведку надо ждать...
Лейтенант заинтересованно слушал, вновь привалившись к стенке окопа. Смолкнувший голос на несколько минут сменился хриплым и продолжительным кашлем.
- Ты ртом то не дыши, - покровительственно пробурчал второй, в голосе которого Мареев узнал старшину из пополнения. - Воздух горло обжигает.
- Дерет, проклятый, вздохнуть больно, - откашлявшись грустно ответил первый. - … Так вот, спрашиваю я — кто это? Стоять мол, а то стрелять буду! А тот молчит, гад! Ну думаю, стрельну сейчас... Я только выглянул, а меня как швырнут к стенке! Раз! Думал, дух выбьет! Оглянуться не успел, как этот спрыгнул вниз и мешок свой скинул на землю, - в голосе рассказчика буквально звенела обида, что его, такого справного бойца, да еще на посту, смог кто-то спеленать. - Стоит, лыбиться, а с черной морды глаза свои пялит. Чуть от страха не окочурился, хорошо Иваныч сзади подбежал на подмогу.
- И что? - в этот момент лейтенант узнал самого рассказчика — это был рядовой Авдеев, схлопотавший в свое время срок за кражу яловых сапог у одного майора. - Скрутили диверсанта-то?
- Ха! - рассмеялся боец, звякнув чем-то металлическим во время этого. - Скрутишь его, как же?! Он и Иваныча отоварил по башке! Так я, Илья Степанович, к чему веду-то. Пока хлобуздал он нас, мешок порвался... Чей, чей? Его, конечно! Ногой его Иваныч задел, да так смачно, что порвался он!
Алексей, стараясь чтобы снег не скрипел, подошел к краю окопа, за которым был поворот к медсамбату. Видимо, оба бойца несли обед для своего взвода и присели перекурить.
- Я глядь, а из него сыпется что-то блистющее, - голос паренька задрожал. - Ну, думаю, гроши приволок к нам! Цельный мешок грошей от немчуры, представляешь, Илья Степанович! И, это за здорово живешь, на тебе и распишись... Оказалось, тю! Немецкие люминивые железки.
Задубев от неподвижного стояния (его-то в отличие от спрятавшихся в закутке бойцов отлично продувало ветром), Мареев переступил с ноги на ногу. Ему показалось, что он уже что-то подобное слышал — и про странного разведчика, и про кучу немецких алюминиевых посмертных медальонах. Вот только что именно, лейтенант вспомнить никак не мог.
- Потом, Илья Степанович, мне уж тут птичка одна клювиком нашептала, что разведчик это секретный наш был, - боец напустил в голос таинственность . - Мол он по немецким тылам шастает и режет их сонными как курей..., - тут тон его изменился и он продолжил почему-то шепотом. - Врачиха мне сказала, что в мешке то было с полсотни медальонов. И почти все они в кровушке извазяканы! Вот и скажи мне теперь, Илья Степанович, разве могет такое человек? В тыл пробраться и пятьдесят человек отправить на тот свет? Могет?
Ответа он так и не дождался. Из-за поворота раздалось негромкое покашливание и второй произнес:
- Ладно, Ленька, заканчивая лясы точить! Народ-то поди уж и заждался обеда. Поднимайся... О, товарищ лейтенант, - действительно, второй говоривший оказался новоприбывшим старшиной. - Старшина Голованко! - вместе с металлическим бидоном литров на двадцать пять боец вытянулся в струнку. - Вместе с рядовым Авдеевым осуществляем доставку пищи в подразделение!
