— Всё закончилось? — спросила она. — Теперь я могу спать спокойно?
Ей не ответили. Трость Кэптена застучала в гулкой тиши коридора. Он ушёл в кофейню.
Вспомнив о «доспехах», Ника торопливо свернула в ванную. Водонагреватель и трубы обещали доставить через неделю. Плитка будет готова только через две. Ремонт в ванной следует закончить до отъезда во Францию. Пока девушка избавлялась от «бронежилета» и обтиралась влажным полотенцем, думала.
Душу наполнила тихая радость: несмотря на парадоксальную ситуацию, Ван дер Меер поверил ей и принял меры предосторожности.
Почему он закрыл большую часть окон, Ника поняла, когда увидела мёртвого стрелка под деревом. Кэптен усложнил ему задачу и лишил выбора — оставил для манёвра одно дерево. При закрытых окнах только стоя у этого тополя можно было увидеть, что происходит в кофейне. Выстрелить, добежать до угла и скрыться в переулке получилось бы не так быстро, как рассчитывал стрелок. И то при условии, если спрятавшийся в кроне дерева стражник по какой-то причине его не зашибёт. Шанса не оказаться пойманным, убийца не имел.
Ника вернулась в кофейню.
Постояльцы разошлись. София торопливо убирала столы, Ида мыла полы. В кухне гремела посуда.
Матфейсен и Ван дер Меер сидели за барной стойкой, пили вино и секретничали.
Ника подошла к ним со стороны прилавка, и мужчины уставились на неё. Она взяла кувшин с вином, налила полстакана. Как ни держалась, но руки дрожали, выдавая её внутреннее состояние.
— За успешно проведённую операцию, — отсалютовала поднятым стаканом и, не глядя на мужчин, выпила.
Поморщилась — вино не стало вкуснее, — взяла ломтик сыру, положила в рот и посмотрела на молчаливых собутыльников.
Они переглянулись.
Поскольку никто с ней не заговорил, девушка сказала:
— Скучно с вами, господа капитаны, — отошла и села за столик к Деборе.
— Алана ждёте? — спросила устало.
— Жду, — опустила та глаза.
Комментировать чужие отношения Ника не стала.
— Завтра рано не приходите. Хочу выспаться, — ноги ослабели, в голове зашумело.
Ника растёрла лицо ладонями и ушла в кухню. Дала работницам по гульдену, поблагодарила за сверхурочную работу, наказала Хенни не забыть закрыть все двери и поднялась в мастерскую.
Убрала письма, погасила в подсвечнике две свечи, оставив гореть одну, и какое-то время посидела за столом. Хмель выветрился. Уставшее тело обмякло, наполнилось тяжестью.
По непонятной причине Ника не находила себе места. Вроде всё закончилось, покушение на её жизнь или жизнь Кэптена предотвращено, а на душе легче не стало. Что-то мешало пойти в свою комнату, снять неудобную одежду, лечь в постель и забыться сном.
Девушка подошла к окну и открыла его. Вдохнула ночной воздух. Он похолодел, сгустился, потянуло сыростью. Ветер разогнал низкие облака и утих. Засветился тонкий серп молодого месяца, под ним далёким светом замерцали ночные звёзды. Аромат цветущих кустов усилился.
Из кофейни вышли Алан Матфейсен и Дебора. Капитан заботливо поддерживал свою спутницу под локоть. Слегка наклонившись к ней, слушал, о чём она говорила.
Ника подумала, что из них выйдет хорошая пара. Оба спокойные, уважительные, много повидали и испытали в жизни. Их совместная жизнь будет такой же тихой, размеренной и правильной, как их характеры.
Когда в мысли вклинились нечёткие удары трости по полу коридора, её сердце забилось сильнее.
Она не стала ждать вежливого стука в дверь — отворила её и отступила в сторону, пропуская ночного гостя. С удивлением опустила глаза на руки Ван дер Меера.
— Вот, принёс тебе подарок, как ты хотела.
— Ты запомнил, — рассмеялась она, принимая новый, пахнувший клеем и вощёной бумагой небольшой глобус.
— Сегодня доставили из Амстердама. Покажешь мне открытые новые северные земли. Покажешь всё и расскажешь обо всём. Не так ли?
— Расскажу.
Они стояли напротив друг друга, смотрели один другому в глаза и не двигались.
Ника слышала исходивший от тела мужчины жар. Аромат его парфюма окутывал душным облаком. Она вдыхала его и не могла надышаться.
— Уедешь? — от низкого голоса Кэптена её бросило в дрожь.
— Уеду, — ответила она, всматриваясь в его потемневшие глаза.
— Останешься, если я попрошу тебя остаться?
— Попроси, — блуждала взором по его лицу, залёгшей складке между бровями, сжавшимся губам.
— Прошу, останься, — услышала, что хотела: не во сне — наяву.
Она шагнула к нему, и он с поспешной горячностью прижал её к себе и торопливо заговорил:
— Руз или… мне всё равно, кто ты, откуда. Я люблю тебя… люблю вот такой, непослушной, порой вздорной, несносной. Если ты уедешь во Францию, я последую за тобой, буду там, где будешь ты.
Его ладонь легла на её затылок, другая прижала девушку к себе.
Глубокий поцелуй затянулся.
Ника растворилась в мужских объятиях, в его смелых прикосновениях, в обжигающем дыхании, потеряла счёт времени. Под сомкнутыми веками вспыхивали и гасли яркие разноцветные искры.
— Руз, — прошептал он и поцеловал её в висок. — Хочу спросить… объясни мне… — отстранился и посмотрел в её глаза. — Как?.. Как так вышло?.. Руз погибла здесь, тебя убили там. Как твоя бестелесная душа попала в тело Руз? Как нашла его? Как прошла сквозь время и смогла оживить мёртвое тело?
Ника качнула головой:
— Не знаю. Наверное, я знала, что встречу здесь тебя.
Она погладила его по щеке, скользнула ладонью к вороту рубашки, привстала на цыпочки и горячими губами коснулась его шеи. Прижала руку к его гулко бившемуся сердцу и выдохнула в ключицу:
— Останешься до утра?
Адриан вздрогнул, перехватил её руку, поцеловал внутреннюю сторону ладони и прижал к груди.
— Это безрассудно… — медленно, словно борясь с собой, отстранился. — Прости, я забылся, потерял голову. Сдерживаю себя с трудом, чтобы не поддаться… Руз, я не хочу, чтобы мой сын родился во грехе. Один год, нам следует подождать всего один год.
Ника вздохнула — он прав, но… ждать целый год, когда между ними рухнули все преграды и счастью ничего не мешает?! Ждать триста шестьдесят пять дней?!
Ван дер Меер что-то достал из внутреннего кармана полукафтана, взял руку Ники и надел на её указательный палец небольшое золотое кольцо с рубином круглой огранки — изящное и изысканное:
— Оно твоё. В знак моей безграничной любви к тебе. Руз, год, всего лишь год и я прилюдно смогу назвать тебя своей суженой.
Ника стояла в объятиях любимого, молчала и ощущала себя бесконечно счастливой. Сбылись её самые заветные желания и мечты. Больше нет преград, нет недосказанности, нет сомнений. У неё есть всё, чего можно пожелать от жизни: дом, семья, безбедное будущее, любимый.
Теперь она точно знала — она там, где быть должна, где ей хорошо и спокойно. Она любима и любимый рядом с ней.
Всё когда-нибудь заканчивается.
За одним периодом наступает следующий. Будет он легче прежнего или труднее, не столь важно — он будет другим.
За приятными хлопотами незаметно пролетит год.
Промчится лето с жарким солнцем и иссушающим ветром. Минует осень с молочными утренними туманами и прозрачным воздухом. Пройдёт зима с уютными вечерами и душевными разговорами у горящего камина.
Снова наступит весна с нежной майской зеленью, со стойким, усиливающимся к ночи цветочным запахом, с благоуханием буйно цветущих кустов акации, шиповника и сирени.
Будет венчание и будет первая брачная ночь. Ночь, полная страсти и неуёмных желаний.
В открытое окно будет заглядывать любопытная луна, а из дальних уголков сада ветерок донесёт чарующий аромат цветущей розы.
Весь мир исчезнет, останутся только двое — он и она.
Будет всё: знойная темнота ночи, запах мужчины, прикосновение его крепких ладоней, нега чувственных объятий.
Будут его губы на её губах, тяжесть сильного, напряжённого тела, стоны, слившиеся в один, переплетённые пальцы рук, общее биение сердец.
Задрожит раскалённый воздух, охватит тягучее мучительное томление, накроет душная волна блаженства. Он и она задохнутся от наслаждения минутами настоящей близости, когда две половинки станут одним целым.
