и иррациональный страх.
Сориентировавшись, я с ужасом обнаружил сквозь густые заросли бурьяна, копошащихся на противоположной стороне не менее десятка муров и внешников, которые споро уносили чье-то тело.
Чье-то???!
Прильнув к прицелу своего комплекса, я лишь смог заскрежетать зубами, поскольку короткий вояж чернотой, никак не отразился на нашей шкуре, чего не скажешь о работе тонкой электроники наших штурмовых комплексов.
Потеряв десяток драгоценных секунд, я извлек бинокль и стараясь не «бликовать», аккуратно навелся на копошащихся людей.
— Борода… — беззвучно прошептал я одними губами, бессильно глядя на то, как враги всех имунных, «упаковав» его брата и друга, уносят под ощетинившихся стволами, охраной, хотя скорее конвоем.
— Как же так, братка?! Как же так?! — шептал я вновь и вновь бессмысленную мантру, погружаясь в пучину вины.
В какой-то момент, народу на другой стороне черноты изрядно уменьшилось.
Остались лишь несколько филлеров, которые потушив чадящее пламя, Борода все же не сдался без боя, пытались разобраться в произошедшем и изредка бросали изучающие взгляды в сторону нашей ухоронки.
Пробежавший по хребту табун мурашек, от осознания, что сейчас они обнаружат наши следы в черноте и нас отсюда просто так не выпустят, а там подтянут минометы и…через мгновение ужас ушел, сменившись изрядной долей облегчения, поскольку или наши маскхалаты смогли «замести» за нами следы, либо же Дар братыша оказался более заковыристым, поскольку как бы я не вглядывался в разделяющую нас чернильную пустыню, каких-либо следов я так и не обранужил. А судя по отвернувшимся мурам, у них видимо так же не нашлось повода подтянуть сюда минометный расчет.
Но от мысли, что они могут сделать это просто так, для галочки, новый табун «проскакал» от загривка и до копчика.
Так, успокоился!
Нас не засекли!
А все благодаря чудо-патронам, который Борода не стал жалеть и использовал на полную, видимо успев прибрать вероятного свидетеля их драпа.
— Вот блядство! — прошипел я, поймав себя на мысли, что хоть Бороду и было жаль, но тот факт, что Тихоня уцелел, да еще, как надо, сработала скормленная ему чернушка, к его величайшему стыду вызывало в нем невероятное облегчение.
— Прости меня, Борода. — повинился я своим мыслям и переключился на притихшего брата.
— Ну, успокоился? — и заметив его кивок, принялся развязывать свои же путы.
— А что произошло? А где мы? А где Борода? — разразился парень вереницей разноплановых вопросов, показывая всю глубину своего потрясения, не свойственной ему, излишней разговорчивостью.
Со вздохом, мне пришлось отвечать, объясняя на пальцах, что теперь мы остались одни, и что Бороде мы помочь не в силах, параллельно поздравив брата с открытием полезного Дара.
Слушая меня, он время от времени прикладывался к своей фляге с живчиком, восполняя столь нужный для иммунных ресурс.
Под занавес моего короткого рассказа, он как-то странно посмотрел то на меня, то в сторону копошащихся муров и удрученно произнес:
— Что делаем?
— А что тут можно поделать? — взглянув в сторону «материковой» земли, ответил вопросом на вопрос я.
— Ждем пока эти не уберутся.
Запас у нас имеется приличный, как в провизии, так и в споранах.
Осматриваемся, куда попали и что можно сделать.
Учитывая, что филлеров наверняка оставят, дожидаемся ночи и пробуем перебраться на соседний «оазис», планируя выбраться к своим.
Наш долг донести Малику информацию об устроенной ловушке. — расписывал я перспективы на ближайшее будущее.
— А Борода? — глухо спросил молодой стронг.
— Его жертва не будет напрасна и позволит сохранить, в будущем, жизни наших парней. — попытался я успокоить его и свою совесть.
— А что мы скажем Стинго? — шепотом спросил брат, и на это я уже не нашелся что ответить, поскольку мы живы, а двое дорогих ему людей, что доверились нам — мертвы.
И хоть судьба Бороды остается неясной, но попав в лапы к внешникам, я бы предпочел сдохнуть, нежели оказаться в их лаборатории.
— Я отвечу на все его притензии и заплачу́ любую цену, которую он пожелает назвать! — вполне искренне ответил я, но брат меня дополнил.
— Вместе ответим и вместе заплатим!!! — и не дожидаясь моих возражений, ползком двинул в глубь «оазиса», давая понять, что время разбрасывать камни, подошло к концу!
Конец POV Леший
POV Где-то на просторах Улья
Все тот же богато украшенный зал и одинокая, даже несколько одиозная фигура в черном балахоне, что стоя перед диковинным алтарем, вела лишь ей понятную, жизнеистекающую литургию.
— Великий Магистр! — все та же распластавшаяся ниц, подобострастная фигура разумного, дождавшись завершения «службы», все же посмел обратить на себя внимание этого существа, рискуя не только жизнью, но и душой.
— Говори! — раздался властный, каркающий голос из-под глубокого надвинутого капюшона.
— Наши усилия в Кремене оказались тщетными и посланные братья были схвачены. — и видя как раздраженно дернулась в его сторону когтистая пятерня, торопливо добавил.
— Но нам удалось достоверно узнать, что в Кремень прибыл Вестник. — почти выкрикнул последние слова мужчина, в ужасе смотря как затухает на острие направленного в него когтя, почти сформировавшееся «копье праха».
— Вестник?! В Кремене?! Ты не ошибся?! — с угрозой в голосе обратилось существо, но было видно, что появление столь неожиданной фигуры на «шахматной доске» захудалого района, покачнула чашу весов коленопреклонного мужчины, в сторону, с надписью — «жизнь».
— Нет, Великий! Ошибки быть не может! В Кремене — Вестник! И он ищет тех, кто заинтересовал Вас. Бороду и Стинго! — и вновь распластавшись на богатой мозаике пола, стал ждать решения своей судьбы.
— Как интересно… — задумчиво произнесло существо, анализируя новую информацию и ее возможные перспективы, которые сводились к одному-единственному итогу: кто-то из этих двух — потенциальный Великий Знахарь. Другого повода, для визита столь одиозной фигуры, существо не видело.
Невероятно!
Профукать под самым носом такую перспективную личность.
От всколыхнувшего его суть, гнева, по дорогим барельефам зазмеились рваные трещины, а фреска с «расколовшимся» сердцем, приобрела новый, сакральный смысл и вид.
Взглянув на мужчину, существо приблизилось к нему вплотную и легким движением своей кисти, буквально распяло его перед собой.
