Услышав, что Сталину все понравилось, и он не сомневается в принятии бронетехники на вооружение, Кулик сразу сдулся, так что комиссия приняла всю технику на вооружение, а я, подойдя к Гинзбургу, лишь сказал:
– Ну вот, Семен Александрович, и все, а вы боялись, даже платье не помялось.
– Вы о чем, Дмитрий Григорьевич?
– Да шучу я, говорю, что все хорошо, технику на вооружение приняли, теперь надо налаживать ее производство.
– Наладим, но пока не знаю где. На Кировском заводе делают тяжелую бронетехнику, на заводе Ворошилова производят Т-26.
– Давайте в Ленинграде, на заводе номер 174, в Сталинграде и Харькове. ВТ и Т-26 устарели, их надо снимать с производства. Вы пока начинайте готовиться, а я пробью этот вопрос наверху.
На этом мы и распрощались, а спустя месяц в Кремле состоялось большое совещание у Сталина, где я и поднял этот вопрос, а кроме того мне удалось совершенно случайно встретиться там с Поликарповым. Ни знатоком, ни фанатом авиации я не был, но вот мой сын – другое дело, и именно от него я и узнал кое-какие подробности касательно наших истребителей предвоенной поры. Используя эти знания, я попытался кое-что посоветовать Поликарпову, раз случайно его встретил на совещании.
– Добрый день, Николай Николаевич! Найдется пять минут для меня?
– Товарищ Павлов?
– Да, Николай Николаевич, Павлов Дмитрий Григорьевич.
– Хорошо, Дмитрий Григорьевич, что вы хотели?
– Николай Николаевич, вы только не подумайте, что я вас учу, просто после моей командировки в Испанию появились кое-какие мысли. Возможно, они вас заинтересуют, а мой интерес прост: я хочу иметь надежный зонтик над своими коробочками во время боя, а вот этот зонтик уже будет зависеть от вас, от тех самолетов, что вы сделаете.
Не буду касаться тактики их применения, это не ваша епархия, а вот по самим самолетам есть что сказать. Я тут краем уха слышал, что вы разрабатываете новый истребитель и у вас проблемы с двигателем. Возможно, вам лучше применить мой метод, я сейчас приказал разработать бронетранспортеры на базе наших грузовиков, а как пойдут в серию американские, так сразу кузова переделают под них.
К чему это я, на вашем месте я взял бы уже хорошо отработанный двигатель и сделал самолет на его основе, но с возможностью модернизации под новый двигатель. Слышал, товарищ Яковлев – еще та акула, любая неудача у вас будет ему выгодна, а в самолете главное – двигатель. Сделайте прототип на надежном двигателе и запустите его в серию, зато потом будет намного легче внедрить его модернизированный вариант.
И еще, в Испании многие летчики жаловалась, что они весь боекомплект в противника выпустят, а толку мало, а все потом, что их истребители вооружены одними ШКАСами, особенно это было видно на бомбардировщиках. Ругались почем зря и жалели, что нет пушек или хотя бы крупнокалиберных пулеметов. Вы бы сами пообщались с нашими пилотами, что воевали в Испании, они вам много интересного расскажут.
И напоследок, сейчас новое время и новая тактика, и она показывает, что без качественной связи что летчики, что танкисты, что пехотинцы и другие рода войск будут проигрывать противнику имеющему связь, поэтому самолет без рации – это не самолет.
– Спасибо, Дмитрий Григорьевич, я подумаю над вашими словами.
Когда на совещании в Кремле к нему подошел этот танкист, которого он даже не сразу вспомнил, то сначала Поликарпов хотел прервать разговор, но поскольку танкист говорил уважительно и действительно высказал идею, которую стоило обдумать, то он выслушал его до конца. А его предложение интересное, тем более что Яковлев действительно своего не упустит. А проблемы с его И-180 были, и именно с двигателем.
И-180, одномоторный истребитель Поликарпова, создавался перед войной, на нем планировали поставить двигатель М-88. Именно на этом самолете разбился 15 декабря 1938 года Чкалов во время первого испытательного полета. Кстати, с этой катастрофой не все чисто, 2 декабря на собранной машине было выявлено 190 дефектов. Н. Н. Поликарпов протестовал против ненужной гонки при подготовке И-180 к первому вылету, ввиду чего был отстранен от этих работ.
7 декабря И-180 вывезли на аэродром; 10 декабря В. П. Чкалов произвел рулежку самолета по земле, при которой мотор часто глох; 12 декабря при повторной рулежке сломалась тяга управления газом мотора.
13 декабря Поликарпов представил программу испытаний И-180: полетное задание предписывало совершить пробный полет по кругу в течение 10–15 минут без уборки шасси. Впоследствии, после тщательного осмотра всей машины, планировалось осуществить испытательный полет и 1–2 полета по 30–60 минут; наконец полет с убранным шасси до высоты 7 000 метров.
Позже, уже в своем КБ, Поликарпов долго прикидывал, чем он может пока заменить двигатель М-88, и в итоге пришел к выводу, что пока лучше всего подойдет двигатель М-62 [12].
Неделю спустя Поликарпов обстоятельно переговорил с несколькими летчиками, которые воевали в Испании, и по достоинству оценил совет Павлова. В итоге вместо четырех ШКАСов, которые он планировал поставить, вооружение поменялось на четыре ШВАКа, две пушки и два крупнокалиберных пулемета. Забегая вперед, можно сказать, что в 1941 году двигатель М-62 был заменен на М-82 (АШ-82) мощностью в 1700 л/с. Принятый на вооружение в 1939 году И-180 с двигателем М-62 под названием И-18 имел две пушки и два крупнокалиберных пулемета при скорости в 580 км/ч и при этом превосходил немецкий «Мессершмитт». [13]
– Товарищ Павлов, вы хотите что-то сказать?
– Да.
– Пожалуйста.
– Спасибо. Я хочу поднять вопрос о бронетехнике. У меня несколько тем. Первая – о замене танков. Бои в Испании показали, что наши танки устарели, даже БТ последних модификаций. Исходя из этого, как только я приступил к исполнению своих обязанностей в ГАБТУ, то поставил вопрос о разработке целого ряда различной бронетехники. Если средние и тяжелые танки еще в процессе разработки, хотя она уже практически завершена, по крайней мере средних танков, то вот линейки легкой бронетехники закончены полностью. Не буду касаться колесной бронетехники, она начнет выпускаться на новых заводах, которые мы закупили в Америке, а скажу о легких танках.
Предлагаю немедленно остановить выпуск Т-26 и БТ всех модификаций, а вместо них начать производство новой гусеничной бронетехники. Также акцентировать внимание на полной взаимозаменяемости деталей и агрегатов. К сожалению, выяснилось, что детали различных заводов не подходят друг к другу. Это отдельный разговор, и я не хочу сейчас его поднимать тут, но при начале выпуска новой бронетехники необходимо обеспечить полную взаимозаменяемость деталей и агрегатов различных заводов. Кроме того, и это немаловажно, нам нельзя гнаться за количеством в ущерб качеству.
Есть и еще одна немаловажная проблема, которую предпочитают замалчивать, но которая может привести нас к катастрофе. Это проблема запчастей. В погоне за количеством мы упустили из виду выпуск запчастей, в итоге это привело к тому, что по бумагам у нас одно количество танков, а на деле боеспособных – совсем другое. При планировании начальство будет исходить из данных об общем количестве танков, а по факту готовых к бою окажется значительно меньше. Это значит, что нам необходимо минимум соблюдать соотношение 1:1,5, то есть, к примеру, при выпуске 150 танковых комплектов пускать на производство танков только 100, а 50 комплектов отправлять на склад в качестве запчастей, и это минимум. Можно, конечно, выпустить танк и поставить его на прикол, чтобы он не изнашивался, вопрос только в том, как его экипажу получить опыт, если танк стоит для сбережения своего ресурса?
Я предлагаю по мере поступления в части новой техники, старую переводить в разряд учебной и именно на ней обучать экипажи в полевых условиях. Все маневры и учения только на ней, этого хватит для выработки тактики применения танков, а новую технику использовать по минимуму, проводя на ней только боевые стрельбы.
