class="p1">— Кстати, а какой у тебя манн? Или он не проснулся?
Я задумался на секунду. Представил себе все те бесчеловечные издевательства, которым меня подвергнет это чудовище в юбке в попытках выпытать каким даром я обладаю. Вынужден признать, эта пигалица меня доконала.
— Проклятие. — Вообще-то, дядя оставил на мое усмотрение сообщать об этом родным или нет. Просил только, если я захочу поделиться, ограничиться самыми близкими родственниками, потому что за них он ручается, а вот кто-то из дальних может проговориться. Я собирался не сообщать вообще никому, но тут почему-то передумал. — Только знаешь, это тоже тайна.
— И пострашнее моей! — восторженно воскликнула Акулине. — Если кто посторонний узнает, что ты проклинатель, тебя непременно постараются прикончить. Слуууушай, у тебя прямо талант коллекционировать причины, почему люди захотят тебя убить! Мне нравится.
«Это ты еще с Керой не познакомилась», подумал я. Вот уж за кого меня захотят прикончить чистые, даже не зная о других моих делах. Да и большинство прочих, тоже — богиню беды никогда не любили.
А паровая машина, которая меня так напугала утром, оказалась всего лишь мельницей, работающей по старинке, на угле, а не на флогистоне.
Знакомство Акулине с Керой и Ремусом состоялось тем же вечером, и, как я и опасался, богиня очень понравилась сестре. Даже несмотря на то, что природа Керы так и осталась для кузины неизвестной, девушка была просто влюблена в новую подругу. Самое удивительное, что и сама богиня благосклонно отнеслась к знакомой. А вот Ремус отнесся к девочке прохладно, даже с некоторой классовой неприязнью. «Белоручка и задавака, жизни не знает, а мнит себя сильно умной», вынес он вердикт, и дальнейшего общения избегал. Впрочем, у него и времени особо не было. Мои спутники целыми днями пропадали за пределами поместья, исследуя город, да еще по утрам Ремус тоже был вынужден заниматься с учителями, — это уже я настоял, — так что особо времени на болтовню у парня и не было. Мне не хотелось отпускать их в Рим одних, но оба обещали проследить друг за другом, к тому же с Керы я взял несколько обещаний, так что за исключением мелких сложностей обходилось без приключений. Можно было вовсе запретить прогулки, но я давно понял, что Кера как кошка — ей обязательно нужно изучить местность, в которой она оказалась. Оценить обстановку, посмотреть, как живут и о чем говорят смертные. Не обошлось без эксцессов — в Риме стало на несколько мелких бандитов меньше, но по уверениям Ремуса Кера была в своем праве. Они напали первыми, к тому же богиня, следуя моим указаниям была аккуратна и обходилась без кровавого расчленения. Огромный город такой убыли даже не заметит — в трущобах каждый день находят десяток новых трупов, последствия развлечений богини на этом фоне теряются.
Акулине пыталась было напроситься на прогулку с моими попутчиками, но тут уже воспротивился не только я, но и сама Кера.
— Ты хочешь развлечься, но мне-то это зачем? — спросила она девчонку. — Мне ты будешь только мешать.
— Ты же ходишь с Ремусом! — возмутилась кузина.
— Он удобный, — пожала плечами богиня. — В случае чего помогает убивать, да и в других делах…
По-моему, Акулине про «убивать» не поверила — с ней подробностями прогулок, понятно, никто не делился. И отказ ее тоже не впечатлил, вот только когда она попыталась выбраться вслед за Керой, ловко обманув охрану, ее вернули на место уже через пять минут. Кера не поленилась вернуться ко мне в комнату, и вручить девушку лично в руки со словами:
— Следи сам за своей мелкой родственницей!
Акулине была тиха и угрюма, потому что всю дорогу ее вели, ухватив за волосы. Кера выше ростом, чем кузина, но она и не думала поднимать руку, так что девчонке пришлось идти совершенно нелепо изогнувшись. Попытки сопротивления никакого влияния на богиню тоже не оказали. Охрана к ней на помощь тоже не пришла — то ли боялись Керу, то ли не хотели, чтобы их просчет стал известен начальству. Все же насчет несовершеннолетних членов семьи у них вполне конкретные указания — выпускать только в сопровождении старших родственников. Говорят, раньше правила не были такими жесткими, но в последнее время патриарх семьи озаботился безопасностью.
— Твоя подруга абсолютно игнорирует правила приличия, она совершенно невоспитанная! — возмущенно высказывала мне кузина, ухватившись за больную голову, когда Кера снова ушла.
— Полностью согласен! Сходи, пожалуйся маме.
— Нет, она почему-то боится домину Улиссу. Но при этом уважает. И это тоже тайна, которую я просто обязана разгадать!
— Как скажешь. Только имей ввиду, Улисса не станет делать скидки на твой возраст, а наилучшим способом решить проблему она полагает насилие. И, поверь, применять этот способ она умеет в совершенстве. Так что постарайся не злить ее слишком сильно.
— Это я уже поняла, — вздохнула Акулине, — снова осторожно пощупав пострадавшую голову.
На следующий день учителя начали посещать и меня, так что времени на общение с кузиной стало меньше, чему я, честно говоря, только обрадовался. Чувствовалось, что у девушки просто прорва нереализованной энергии, и она только ищет, куда бы приложить свои силы. С ее возвращением бдительность у охраны и слуг повысилась многократно, но порой ей все же удавалось устроить какой-нибудь розыгрыш — далеко не всегда приятный. Правда, я заметил, что Акулине четко придерживается рамок, и все ее шутки обходятся, во-первых, без членовредительства, во-вторых — без унижений. Правда, более приятными они от этого не становятся. Меня пока что минует печальная участь, но, полагаю, только потому что кузине интереснее расспрашивать о моих приключениях.
Слава богам, остальные родственники оказались не настолько эксцентричны, и знакомство с ними на ее фоне вышло блеклым. Никто больше не проявлял ко мне такого нездорового интереса — просыпаясь, я видел заинтересованную мордашку сестры, и засыпал только когда за ней приходила домина Аккелия и уводила из комнаты. Даже когда я начал понемногу приводить тело в порядок и тренироваться, Акулине с удовольствием включилась в новое развлечение. Думал, доминус Маркус запретит девочке возиться с боевым оружием, но тот, похоже, только обрадовался, что она стравливает лишнюю энергию. Впрочем, с «мирными» предметами моего обучения она тоже помогала, причем по собственному почину — взялась проверять задания, выданные учителями, и, если чего-то не получалось, объясняла. Не могу сказать, что мы сильно подружились, но уже через неделю я не представлял своей жизни без этой своевольной занозы.
В таких мирных занятиях прошли следующие две декады. Я, наконец, почувствовал себя относительно здоровым человеком — даже избавился от трости, к которой уже почти успел привыкнуть. Нам предстояло мое официальное представление высшему свету. К этому времени внешность моя тоже сильно поменялась. Каждый
