— Порядок! — послышался голос эльфа. — Ты проломил чекалкой второе перекрытие, там на посту связи теперь паника! Нужно действовать быстро!
Быстро тут было нельзя. Судя по всему — предстояло выдержать некую осаду в замкнутом помещении, а для этого нужны были ресурсы. И главная проблема заключалась в том, что из ресурсов я располагал только целой кучей обосравшихся от страха человеков и снага! И притом — весьма сомнительного качества, я бы даже сказал — тухлых и просроченных!
— Имеем то, что имеем, — пробормотал я и принялся аккуратно забрасывать вопящих от страха наркоманов наверх. — В конце концов, у меня есть еще ссаные тряпки из прачечной! Что может быть более эффективным против таких идиотов?
* * *
То ли из-за ночного времени, то ли из-за устроенного нами саботажа с отоплением — реагировала администрация тюрьмы крайне медленно. Кто-то колотил в заваленную грудой кирпича и бетона дверь карцера, другие — пытались проникнуть в прачечную, хотя вход туда я перекрыл штабелем из десятка стиральных машин, предоставив разбираться с пунктом связи Таго. Этот эльф мигом показал мне, что он имел в виду под странной фразой «бегать по стенкам и раздавать лещи».
Он был ловкач. Вырубил точными и хлесткими ударами обоих охреневших от происходящего дежурных, выбежал в коридор, по-спринтерски преодолел пятьдесят метров по коридору, проник в электрощитовую и путем банального срывания рубильников и перезагрузки системы разблокировал все двери в четвертом секторе. А потом вернулся обратно и пафосным тоном заявил в микрофон на всю тюрьму:
— Вы свободны, сукины дети! Камеры четвертого сектора больше не заперты! — и тут же закрыл на все замки двери в пункт связи, изнутри.
И только после этого помог мне залезть внутрь. Благо, я уже закончил связывать захваченных в плен наркоманов ссаными тряпками. Всего в плену у меня оказалось пять человек, четыре снага и один песьеглавец, но он сломался, и его можно было не считать. Ну, и два дежурных милиционера — их мы тоже связали.
— Вот тебе микрофон — развлекайся! — сказал эльф. — Хоть проповеди читай. Или анекдоты про письки рассказывай. А я буду щелкать по камерам, мне нужно понять — где эта гадина Лалоезик! Дай мне минут пятнадцать…
И не мигая уставился в экран: допотопный, с лучевой трубкой, похожий на те, что стояли в компьютерных клубах еще в начале двухтысячных. Я посмотрел на металлическую, в мелкую сеточку, голову… Вот же срань! Как называется башка микрофона? Нашлепка? Щиток? Верхушка?
— А? — заморгал Промилле. — Какая нашлепка? Ветрозащита! Ты чего — сам с собой разговариваешь?
— Ага. Бывает, что и да. Но какая, в задницу, ветрозащита? Какой ветер, например, в концертном зале?
— Ой, Бабай, не дури голову! И вообще — мы же договорились. На тебе — отвлекающие маневры и силовая поддержка. Когда я закончу с Лалоезиком — можно сваливать. Вместе или врозь — это как получится.
Договорились, да. Этот зеброголовый Таго Гваун Амилле, американский уманьяр из Йеллоустоуна, пообещал кое-что очень, очень занимательное. Не мне — Орде! И я этого упустить, конечно, не мог. Да и вообще, заполучить такого союзника — это некислое такое усиление, пусть и в отдаленной перспективе. Так что я нажал на кнопку включения громкой связи и сказал:
— Раз-раз! На связи заключенный Хероплетов! Мы начинаем концерт по заявкам с прекрасной зарубежной композиции, широко известной в узких кругах! Итак, слова Эжена Потье, музыка Пьера Дегейтера, перевод на русский язык Аркадия Яковлевича Коца… «Интернационал!»
Псевдоинтерлюдия. Иван Иванович Рикович, целовальник Сыскного приказа, менталист
Такой гнусности даже от Бабая Рикович не ожидал.
Конечно, едва не поубивать один одного, расколошматив весь ринг и залив собственной кровищей всю главную Орскую площадь, а потом стать закадычными друзьями за три дня — это было очень, очень по-урукхаевски. Тупо переодеть одного орка в другого, повесить ему на спину свой кард и предложить покрутить шаурму вместо себя? Да пожалуйста!
И ярыжки, конечно, момент прошляпили. Ну, отъехал фудтрак в лес. Ну, выехал через пять километров на трассу одинокий байкер — кто его там видел? Да и нахрена его видеть? Фудтрак с уруком, гоблином и человеком в сторону Байкала поехал? Поехал. Было три орка, а не два? Ну… Наверное. Может, сожрали друг друга, может — поссорились, может… Что угодно может, это ж орки! И минивэн земских ярыжек с двумя сотрудниками продолжил движение за фургоном, рапортуя Риковичу о том, что объект на месте, и даже кадры с дронов присылали — вот фудтрак на стоянке, вот покупатели, вот гоблин, вот силуэт урука за прилавком… И это — Сыскной приказ? Это — ярыжки? Понабирают по объявлению… Одно слово — земщина! Серость, тупость, посредственность!
Да и сам он хорош — нельзя так распыляться, нельзя! Но клиентела кланов в земствах перевозбудилась, каналы нелегальной поставки техномагических деталей и готовых артефактов меняли свое направление, кто-то очень влиятельный пытался перемкнуть на себя контрабандную торговлю этим ценнейшим ресурсом, и его — Ивана Ивановича — постоянно дергали на допросы, поражаясь профессионализму, с которым он выуживал сведения из подозреваемых: курьеров и посредников. Он, пустоцвет, оказался полезнее маститых менталистов-следователей! Пустоцвет? Как бы не так… Все они -и подозреваемые, и коллеги — теперь были открыты перед ним. Любая оформленная словесно мысль могла стать его достоянием! И да, сыскарь упивался этим могуществом, практически — всеведением! И заработался. И — упустил.
А потом — грянул гром. Точнее — обрушился мост. Через Бирюсу! По пути следования чертового фудтрака со сраным Резчиком. И оказалось, что никакого Резчика в фургоне нет! А есть абсолютно неадекватный урук с Борнео… И тут Риковичу пришлось бросать все ОЧЕНЬ ВАЖНЫЕ ДЕЛА и ВЕЛИКИЕ ТАЙНЫ — и прыгать в конвертоплан, чтобы вывернуть наизнанку сначала мозги собровцев, потом — местного начальника милиции, потом — губернского самого главного начальника милиции, потом — Иркутского губернатора. Потому что потерять из виду Бабая Сархана — одного из четырех или там — пяти ныне живущих Резчиков… Это не халатность, это — преступление против Государства. Этого бы ему начальственный дядюшка (или все-таки родитель?) с самой знаменитой в России фамилией точно не простил. И исходя из служебных обязанностей, и по причинам субъективным. Глава Сыскного приказа вообще с большой охотой слушал рапорты про Бабая Сархана и даже смотрел видосики на хостинге. Какие-то свои планы были у двоюродного брата Государя на этого полуорка.
Так что в Бурдугуз Рикович прилетел уже заряженный по полной. Он и так ненавидел работать в земщине — местные порядки бесили его хуже, чем Сан-Себастянская Хтонь, а теперь пришлось погрузиться в коррумпированные милицейские реалии, разгребать говно за желающими прикрыть жопу после жуткого провала на мосту милиционерами, вскрывать гнойник с полулегальной тюрьмой временно-постоянного содержания…
Кроме причин вполне понятных — желания милиционеров упечь за решетку без особых проволочек откровенных душегубов -существовали и мотивы гораздо менее благородные. Они тут торговали человеческим материалом! Начиная от вербовки подозреваемых в арестантские роты и заканчивая продажей органов и целых, живых еще тушек заключенных на черный рынок — для алхимических, магических, кибернетических экспериментов. Например — Братское отделение Формации проводило аугментацию организма этих ушлепков и делало им прошивки простейших боевых программ — «пехотинец» и «водитель легкой бронетехники». Получались киборги — со встроенным бронированием и усиленными конечностями, ну, и шунтом в голове. По меркам земщины — великолепные солдаты! И — вперед, затыкать амбразуры… Главное — добровольное согласие есть, а каким образом это согласие получили, и чего наворотит такой вояка на фронте — это уже проблемы его командиров.
Ну, и кое-какие аристократические кланы, которые вопреки запретам баловались магией крови и человеческими жертвами, были не прочь прикупить «материал», потому как тратить на такие мерзкие дела преданных вассалов и холопов — идея дурная и невыгодная. Потому Бурдугуз процветал! Даже вип-апартаменты для «нужных людей» предоставлял с полным спектром охранных услуг! Какой идиот будет штурмовать губернскую тюрьму?
