И вот стою на стене под стеной трое- один солдат держит древко с белым флагом, второй солдат с горном и сам парламентёр это пожилой уже чиновник в черном доспехе и надменным выражением на лице. Я, судя по его виду непростительно молод и сначала переговорщик даже не верит, что я именно тот, кто ему нужен. Я стою перед переговорщиком в обычном камзоле и без оружия и жду пояснений от имперского переговорщика, за каким предметом он меня позвал. Имперец долго и нудно выясняет кто я такой и мои полномочия. Мне уже надоел этот нудный и какой-то нарочитый разговор, и я отвлекаюсь и начинаю этот бубнеж пропускать мимо ушей. И вот когда я полностью отключился от этого нудного и бессмысленного разговора — краем глаза я вижу — горнист отбрасывает горн и выхватив из-под полы кинжал бросается ко мне и наносит удар в грудь и затем сразу в живот, третий раз он ударить не успевает со стены гремят выстрелы и все трое этих коварных «переговорщиков» падают замертво. Я на автомате отходу к стене и меня поднимают наверх. Группа имперских солдат, которые пытались меня перехватить отстают под ружейным огнем со стены и не успевают меня захватить. Отойдя от колотуна вызванного таким поворотом на вполне обычных переговорах я придя в чувство отдаю приказ — больше никаких переговоров. С белым флагом придут или без белого флага, подпускать поближе и расстреливать безо всякой пощады. Нарушение законов войны — это серьезный косяк со стороны представителей имперской власти. Но в империи нет сейчас твердой вертикали власти, и чиновники на местах проводят свою политику лишь на словах следуя указаниям императора. Конкретно этих я решаю перевешать сразу после снятия осады. Что бы неповадно было нарушать законы войны.
И откладывать надолго наказание мне хотелось. Имперский отряд имел в своем составе две роты наемников из состава бывшего ЧВК Валленштейна и эскадрон рейтар непосредственно из числа имперских. И четыре орудия. Непосредственно всем этим войском командовал полковник имперской армии, присланный из Вены. Нас они не ставили ни в грош. Городское быдло, возомнившее о себе невесть что. Вот потому и этой же ночью, городские стены остались пустыми и на вылазку ушли сразу две роты. Спустившись со стены и собравшись в колонну, ополчение обошло по лесу лагерь имперских войск и атаковали с тыла лагерь имперцев. Шли двумя колоннами и вели огонь плутонгами по очереди и не давая опомниться ни рейтарам, ни ландскнехтам. Залп плутонгом и затем следом сразу залп следующей линии и затем уже перед палатками в лагере полетели гранаты и вспыхнула паника и имперцы попытались бежать, но бежать было некуда и так они и легли, один за другим мешаясь по лагерю среди палаток. Рейтары не успели собраться и тоже погибли, бой спешенном виде они не умели вести, к лошадям они пробиться не смогли и одеть свою броню и вооружиться успели единицы. Из имперского лагеря никто не ушел. Пока шел бой. Блокированные ворота были открыты, и наши добровольцы саперы уже строили полевое укрепление из тех же самых корзин с землей и копали траншею. К утру все работы были закончены и трофеи из имперского лагеря переместились в город. Из приятных новостей было две — был взят живым командир имперского отряда и четыре пушки с запасом пороха. Порох сразу пошел в дело и гранаты снова сразу пошли в работу. И сразу готовые гранаты понесли на стену, которую блокировали шведы. Не надо быть семи пядей во лбу. Шведы слышали стрельбу и звуки боя со стороны имперского лагеря, они должны были решить, что без потерь не обошлось и утром нас атаковать. Поредевшее ополчение не могло снова оказывать сильное сопротивление шведской армии.
Всё было как я и ожидал на штурм пошли все сразу батальоны шведского полка. И снова попали под гранаты и теперь те, кто метал гранаты имели и опыт, и желание отомстить шведам за распятых ополченцев. И вот чего шведы совсем не ожидали это кавалерийской атаки с тыла. Полноценного рейтарского эскадрона я, конечно, не мог создать, для подготовки просто нормально обученного рейтара необходимо и время, и хорошие учителя, не первого ни второго у меня не было. Просто полсотни всадников в вороненых доспехах выскочили в тыл шведам и стали стрелять из карабинов и пистолетов. В этот момент открылись городские ворота и в лоб атакующим шведам вышли ополченцы. Шведы держались, когда в тылу у них появились всадники, шведы держались, когда из городских ворот в атаку пошли ополченцы. Но когда со фланга загремели орудийные выстрелы шведы побежали, бросая свои мушкеты. Надо отдать должное — знаменная группа и шведский полковник не побежали, но против орудийного залпа картечью они не выстояли. Шведский полковник ушел от петли за распятых ополченцев. Но полка больше не было. Но у нас всё равно в подвале сидел имперский полковник и шло следствие о фактах нарушения законов войны. Да и как-то проскочило мимо нас следующее. «Черные» зажатые в арсенале были успокоены боями вокруг и считали, что у нас не хватит сил воевать ещё и с ними. Но это стало фатальной ошибкой «черных» специально отобранные ополченцы, многие из которых были трубочистами /потому привычными к высоте и тесным трубам / проникли в арсенал и захватили всех заблокированных «черных» в плен. Вот так «черные» и попали под следствие за ересь и колдовство. Наконец город получил передышку от осад и боев. Надо было быстро ремонтировать крепостную городскую стену и воздать по делам шведам и этим «черным» охотникам за ведьмами. Никто из городского совета тянуть с возмездием не желал. В подвале у «черных» городской совет сидел в полном составе и, если бы не я и Магда судьба всех была бы печальной.
Следствие ещё шло, хоть и для видимости, но надо было соблюсти требования процесса. А вот у меня возникло чувство называемое дежавю. Магда спросила в моем присутствии у своего мужа бургомистра — когда она может поехать в столичный город за новыми нарядами косметикой. Я молчал, бургомистр тоже нечего не говорил, и только Магда заливалась о необходимости приобретения новых нарядов и устройства приема. Бургомистр помолчал и сообщил, будем решать этот вопрос после суда над еретиками и колдунами.
Мне было просто весело и спокойно. Нечего в моей жизни не изменилось. Надо готовить конвой и рассматривать маршруты в Вену или Париж. Исходя из нынешних обстоятельств предпочтительнее выглядел маршрут на Париж.
Следствие над шведским полковником было скорым и приговор был известен ещё до его оглашения. Распять ополченцев было не просто глупой идеей, но и противоречило обычаям войны. Швед упирал, что он шведский подданный и мы не имеем право его судить. Имели такое право или нет, но приговор был вынесен — шведа распяли и сожгли на костре живым. «Черных» сожгли на второй день, а что они хотели, весь город и все члены городского совета были единодушны в своем решении. Костер.
Глава 7
Сборы были недолги по времени, но весьма энергичны по усилиям, приложенным к этим действиям. Были отобраны люди в конвой для сопровождения супруги бургомистра, но несмотря на все мои усилия увильнуть от такой чести как сопровождение дамы на шоппинг, увильнуть мне не удалось. Должность начальника этого каравана за модными аксессуарами была моя. Торжественное оправление в путешествие в столицу империи Вену было назначено на сегодня, и отправка в путь неумолимо приближалась. Но — это магическое, но, наше торжественное отбытие в путешествие не состоялось. Нашлись веские основания оставить всех дома, и я отправился заниматься делом — старым как мир — искать тех, кто честно жить не хочет. Как сказано в одной песне, которая ещё не написана- нам назначено судьбой вести незримый бой.
На базарной площади было обнаружено тело семилетней девочки и это тело было обескровлено. Кто-то не только убил ребенка, но и спустил всю кровь из тела. Город встал на дыбы. Надо было немедленно найти виновного в этом злодеянии или опять поиски колдунов и ереси и снова костры. Либо бунт в городе. И хотя это будет бунт германский, но от этого он не станет более осмысленный или милосердный. Что русский что германский бунт он всегда бессмысленный и беспощадный. Магда отправилась в городской дом бургомистра — недовольная всем на свете. Я же отправился в городской совет за подробностями. Должность майора городского ополчения подразумевала и функции предварительного следствия по всем событиям, кроме магических и религиозных. То, что связано с религией оставалось в компетенции городского совета. Но городской совет имел право делегировать эти полномочия другим людям, что и было успешно совершено. В нашем городе именно майор и проводил предварительное следствие по всем происшествиям случившемся в городской черте. И вот теперь я направлялся в городской совет за той малой информацией, что имелась в городской ратуше.
