отличие от большей части остальных безделушек, лежащих в шкафу. Так или иначе, читая записи в дневниках, я разобрался почти со всеми здешними предметами, и почти все они были… бесполезными. Вот, например, пара отполированных белых шаров, сделанных, словно, из кости и по размеру немного меньше бильярдных. Они мне эдакую игрушку для антистресса напоминали, если честно. На самом деле это был парный артефакт, который позволяет двум людям, держащим в руке по одному шару, переговариваться между собой на расстоянии в несколько десятков километров. Штука, конечно, интересная, а лет триста назад была ещё и очень нужной, даже важной в какой-то степени, но сейчас легко заменялась банальным телефоном, лежащим в кармане.
И так оказалось примерно со всем. Артефакты либо утратили свою актуальность, либо представляли собой банальные бомбы, которые лучше было не трогать лишний раз без серьёзной причины. Так что я ещё и не зря опасался тянуть руки к необычным приблудам, конечности и правда могло бы оторвать. В шкафу осталось всего несколько непонятных для меня штуковин. И если это будут такие же результаты «неудачных» экспериментов прадеда, как и накопители, я совсем не разочаруюсь.
Ещё немного полистал дневники. Лишь изредка цеплялся глазами за что-то, но не мог найти ничего интересного. Пока не дошёл до мест, где безумие предка начало явно проявляться в его письме. Это случилось примерно лет за семь, до трагедии. Неожиданно, что именно в этот момент он решил поковыряться в работе той самой двери под лестницей, да и всего подвала в целом. Я не особо понимал полубезумный и одновременно излишне научный язык прадеда, так что скорее просто разглядывал буквы, чем реально читал текст. Правда, моих мозгов всё же хватило, чтобы кое-что осознать.
Предок так и не смог нормально разобраться в принципах работы артефакта, зато сумел использовать его и растянуть дополнительную сеть на весь этот дом. К сожалению, я так и не понял, откуда должны браться неадекватные объёмы энергии, но если отбросить этот момент, то выходило, что из кабинета можно было подключаться к неким линиям и легко распределять свою силу сразу по всему дому. Короче, прадед настолько заморочился, что превратил в один большой артефакт вообще всё это поместье. Забавно, и может быть очень полезно.
Уже выходя из комнатки с дневниками, я остановился и посмотрел на проход ведущий дальше вниз. В записях то место называлось достаточно просто — пыточная. Так что я не испытывал иллюзий по поводу того, что обнаружу спустившись ниже. Но всё же решил сходить и туда. В конце концов, надо знать всё, что досталось мне в наследство от семьи.
Спуск был не слишком долгим, и то, что я увидел, оказалось куда менее ужасным и отвратительным, чем успел себе нафантазировать. Просто большая пустая комната, без каких либо источников света. Стены были абсолютно чёрными и в них имелись вбитые крюки, словно для развешивания туш. Хотя почему «словно», именно для этого они тут и использовались, судя по дневникам предков. Я сначала подумал, что чернота стен обусловлена сажей. Мало ли, вдруг здесь слишком много кого сжигали. Но когда провёл по поверхности пальцами, то не осталось никаких следов. Кажется, это именно какой-то странный и незнакомый мне материал.
Было бы куда проще, если бы прошлые главы семьи Шайн не расписывали в дневниках пространным способом историю своей жизни, а постарались сделать несколько нормально структурированных журналов с записями. А то копаться в их графомании я уже устал, и даже сейчас подозревал, что пропустил какие-то полезные моменты в общей куче букв.
Что ж, с этой частью поместья тоже разобрались, можно сказать. В моём нынешнем положении, жалость — это непозволительная роскошь, так что, как только появятся живые враги, обязательно использую и это место. Размяв шею и потянувшись, я развернулся и направился вверх. Теперь надо бы зайти в кабинет и постараться понять, чего там нашаманил прадед с его безумием.
Правда, уже на самом выходе из подвала остановился рядом с дверью. Из всё тех же записей, я выяснил, что она была довольно древней и появилась у нас примерно тогда же, когда Шайн получили на острове благородный статус. Её то ли забрали, то ли выменяли у какого-то двинутого мага-артефактора. Да уж, наша семейка вообще часто связывается с чем-то безумным. Такая себе характеристика, если честно.
Зато теперь я точно знал, как эта дверь работает. В целом, я был прав в своих предположениях, по большей части. На самом деле условия имелось всего два: кровь нашей семьи и умение выпускать магию за пределы тела. Одним словом, я мог открыть эту штуку чуть ли не в тот же день, когда добрался до четвёртой сферы, если бы запаса сил хватило. А главенство и прочее не играло роли. Точнее, оно не играло роли в моём случае, поскольку в саму дверь был встроен дополнительный механизм. По умолчанию, её мог активировать любой член нашей семьи, но, одновременно с этим, после открытия, этот же человек мог добавить дополнительные настройки, чтобы в будущем дверь пропускала только его. Или наоборот, он мог добавлять и новых пользователей, даже не из нашей семьи. А в случае смерти того, кто был первым открывшим, всё сбрасывалось до изначального состояния. Как эта штука определяла чью-то смерть? А кто его знает. В дневниках была белиберда про «отпечаток души». Что это значит и как оно работает, предки описывать не стали.
Уже поднимаясь в кабинет, дал себе простое обещание: каталогизировать и нормально описать всё, что есть у нашего рода и всё, что мне известно. Начиная с семейной способности и заканчивая всеми артефактами. Уверен, потомки мне за это будут искренне благодарны.
Усевшись в самое удобное в доме кресло, я медленно оглядел стены комнаты. Судя по записям прадеда, для того, чтобы использовать его систему, растянутую на всё поместье, нужно подключиться к четырём точкам в разных углах кабинета. По умолчанию, предполагалось, что для этого энергия пользователя должна распространяться на несколько метров, то есть это мог сделать только имперец, дошедший в своём развитии примерно до середины четвёртой сферы. К счастью, за счёт способностей вытягивать зону влияния в отростки, я был способен на нечто подобное уже сейчас. А учитывая, что точек контакта было всего четыре, как я уже упоминал, моих шести отростков хватало даже с запасом.
Чтобы лучше сосредоточиться, я даже закрыл глаза, принимаясь за дело. Нужные места удалось нащупать довольно легко. Судя по всему, после того как я открыл дверь
