Да придёт взрыватель! - Михаил Сурин

Увы, с личной аудиенцией возникли определённые проблемы. Двухметровый усач в железном нагруднике наотрез отказался даже слушать о срочной аудиенции.

— Да хоть ты знаешь, кто я? — насупился Карл.

Я на миг засомневался, а в своём ли уме мой приятель, ведь о возможности аудиенции с местным правителем я знаю только с его слов.

— Да, ваше благородие.

— Так пропусти меня! — начал закипать Карл.

— Никак не могу! — усач явно готов грудью защищать проход, а за ним группа поддержки ещё с десяток таких же молодцов.

— Пропустить! — скомандовал знакомый голос из глубины внутренних помещений.

— Джордж, сука, — только и успел пробормотать я.

Карл, понёсся вперёд, как локомотив, которому в топку закинули тройную порцию угля, мне только и оставалось, что пытаться не отставать.

Карл почти подбежал к Джорджу и схватил его за грудки.

— Ты где был, собака, когда твой работодатель чуть не утонул?

Один из охранников упёр ствол пневмовинтовки в бок Карла.

— Ваше благородие, — виновато пробасил он, — Не велено.

Карл отпустил своего камердинера и с недоумением уставился на солдата. Тот, не убирая винтовки, пожал плечами.

— Приказ императора.

— Ведите меня к нему, — голос карла был строг, а интонации резкие.

Я почувствовал лёгкий толчок в спину — второй охранник держал на мушке меня. Вот так, под прицелом, нас повели через роскошные большие залы дворца, отделанные золотом и лепниной. Карл никак не выказывал страха перед конвоирами, судя по всему он их реально не боялся. Он шёл впереди и сам открывал двери, однажды даже прикрикнул на солдата, мол чего так медленно.

Мы подошли к двери у которой стоял лакей. Карл сухо осведомился:

— У себя? — он кивнул на дверь.

Лакей смешался, но чинно проговорил:

— Я сейчас доложу.

— Не надо, я сам, — Карл отпихнул лакея и, навалившись плечом, открыл тяжёлую дверь.

Да кто ж он такой, что с ноги входит к императору? Я с опаской заглянул внутрь комнаты. Император был молод, одного возраста с Карлом. Подтянутый, высокий и плечистый, он стоял возле стола и рассматривал картонный цилиндр. Я сразу узнал свою шашку. А Джордж всё-таки сука. Только он мог передать динамит императору. И гвардейцы его слушаются. Выслужился, гадёныш. Интересно, ради чего он это сделал? Что ему перепало от короля?

Карл решительно прошёл полпути к столу, но увидев динамит, остановился как вкопанный.

— Проходи, проходи, — позвал император снисходительным тоном, — я вижу тебе знакома эта вещица.

Карл всё ещё не отошёл от шока, он стоял посреди кабинета и метал взгляды то на Джорджа, то на императора. Тогда я решил взять инициативу в свои руки.

— Ваше Величество, — понятия не имею как надо вести себя в присутствии царственной особы, поэтому я, как в исторических фильмах, сделал шаг вперёд и резко кивнул головой, — меня зовут Артур Померанцев. И я представитель мира, на который вы хотите пойти войной.

— А у меня другая информация, — спокойно ответил король, — ты молодой перспективный учёный, которого Чарли привёз из провинции Трент.

Тут очнулся Карл.

— Вилли, — он кинулся было к императору, но гвардеец удержал его за плечо, — он не врёт. Твоя разведка наверняка тебе донесла, что я несколько раз переходил через прортатор. Нельзя воевать с тем миром, у них есть самоходные машины, стреляющие огнём, у них есть снаряды, летающие на сотни, а то и тысячи километров, у них даже есть оружие, которое выжигает всё живое и неживое, а потом в этом месте три года нельзя находится. Я привёл Артура, чтобы он рассказал тебе, может услышав это из первых уст ты мне поверишь.

Он взглянул на меня и кивнул.

— Да, Ваше Величество, — подтвердил я, — лорд Карл прав, технологии нашего мира далеко опередили то, что можете вы, — я вспомнил про динамит, и указал рукой на, стоявшую на столе шашку, — Вот это изделие может служить ярким примером мощи нашей армии.

Император внимательно нас выслушал, а потом кивнул соглашаясь.

— За этот… — он напрягся, вспоминая слово, потом поднял со стола книжечку и раскрыл её. Это же блокнот, с которым Джордж не расставался всё время пока был с нами, — динамит вам большое спасибо, мы обязательно проведём испытания и может быть возьмём его на вооружение. А вот врать нехорошо, тем более царственной особе.

Он подошёл к Карлу и пристально вгляделся в его лицо.

— Даже не покраснел, — в его голосе слышалось разочарование.

Он резко повернулся и ушёл к столу.

— За кого ты меня принимаешь, Чарли, — тон императора резко стал сердитым, — Неужели ты думаешь, что я развяжу войну без предварительной разведки? А моя разведка докладывает, что в том мире живут чернокожие аборигены, которые ещё не додумались до луков и гоняются за быками с копьями наперевес.

— Но это не везде так, — попытался возразить Карл, но император громко хлопнул по столу ладонью.

— Сейчас я говорю! — выкрикнул он и продолжил, — И моя тайная разведка эти данные подтверждает. Не так ли Джордж?

Последними словами он обратился к камердинеру, и тот сразу же ответил:

— Так точно, Ваше Величество, там только чернокожие люди в набедренных повязках и вооружённые лишь копьями. А информация, которую предоставляет лорд Карл ложная. Он сам подговаривал меня соврать вам, даже заплатил денег, но я верен короне, я не стану врать самому императору.

— Джордж, сука, — вырвалось у меня.

И он наконец вспомнил про меня:

— А этого человека я лично привёз из провинции Трент по приказу лорда Карла.

Видно было, что Карл готов набросится на предателя и задушить его. Я бы тоже не побрезговал, но останавливали, нацеленные в нас стволы пневмовинтовок.

— Вилли, — проговорил Карл, — ты кому больше веришь? Быдлу-слуге, который за деньги готов продать родину или собственному брату?

От это поворот! Брату? Карл принц?

Император ещё раз громко стукнул по столу. Мерзкая привычка.

— Ты мне не брат! Ты всего лишь сын женщины, которая тоже работала в нашей семье. Между прочим тоже за деньги. То, что мы сосали одну грудь и выросли вместе не делает тебя членом королевской семьи. И тем более не даёт тебе права так подло и бесстыдно врать мне.

А, нет, не принц. Только не понял, что значит сосали одну грудь?

— Знаешь что, Чарли, — продолжил император уже спокойнее, — ты зарвался. Твои безумные идеи и так слишком лорого обходились казне, а теперь ты ещё и полез в политику. Ты не достоин