появился в зале.
Мачеха удивлённо посмотрела на него, а потом с гримасой злости стала выхватывать из сумок вещи, ранее бывшие мамиными.
— На! Забирай, комитетчик хренов! Подавись своими вещами! Одно радует, что скоро ваши рожи больше не увижу! Сейчас такси подойдёт, и я навсегда уеду из этого зачуханного Рябиновска.
— Скатертью дорога, — проронил металлическим голосом Валера. — Ещё раз увижу в нашей квартире, спущу с лестницы.
* * *
Ермакова давно так не волновалась: персонал больницы был ей незнаком, инструменты представляли собой старый вариант хирургического набора, а потом ещё и эти приборы… Хорошо, что она догадалась припахать дочь — Катюша уже неплохо освоилась с новым оборудованием. Теперь же девочка стояла рядом с ней, облачённая в операционный костюм и с повязкой на лице.
— Товарищи! Начинаем операцию. Сразу прошу не отвлекаться на все эти мигающие приборы. Если что-то пойдёт не так, я найду возможность задействовать их, — она перевела взгляд на дочь, и та кивнула, подтверждая готовность помочь.
— Итак, визуальных повреждений нет, но я гарантирую, что есть внутренние.
— Мам, может запустить томограф? — предложила Катя. — Я его уже включала, он выдаёт трёхмерное изображение пациента и, как написано в инструкции, показывает красным цветом поврежденные органы.
— Хорошо, давай попробуем.
Пациента осторожно переместили на «дорожку» томографа, и, после непродолжительных манипуляций с ноутбуком, Катюша отправила его в недра диагностического аппарата. Филиппов попал, как кур в ощип: помимо двух переломов рёбер, у него был смещён один шейный позвонок, но без разрыва нервных стволов. По указанию матери девочка то и дело открывала в дополнительных окнах повреждённые участки, пока Татьяна Александровна не запомнила все проблемные места.
— Ну что, начинаем? — она обвела взглядом помощников, и те закивали. — Значит, моя задача устранить проблемы в шейном отделе, на вас — рёбра. Начали!
Трёхчасовая операция завершилась успешно. Порядком уставшая, Ермакова подошла к дочери и ласково обняла девочку.
— Ты моя помощница, — женщина ласково погладила дочь по голове.
— Ну, мам, разве это не чудо — такое оборудование?
— Вы правы, — заметил молодой хирург. — Это какая-то сказка… Все повреждения видны как на ладони. Татьяна Александровна, я так понимаю, что без вашей квалификации нейрохирурга у пациента не было бы ни единого шанса?
— Вполне возможно, — устало улыбнулась она. — Но без вот этого прибора наша операция стала бы рискованной и закончилась намного позже. А это, сами знаете, дало бы серьёзные послеоперационные осложнения — кровоток шейного отдела и так был нарушен, а дальнейшее сдавливание привело бы к… — она многозначительно посмотрела на него.
— Да понятно! — махнул рукой другой хирург. — Но соглашусь с коллегой — при таком оборудовании оперировать одно удовольствие. Скажите, Татьяна Александровна, а мы можем использовать его, — кивнул он на томограф, — для обычных пациентов?
— Не сразу, но думаю, да. Просто рядом с Рябиновском планируется строительство крупного санатория. Поэтому и я здесь.
Увидев, что пациента увезли, внутрь зашёл полковник Остапов. Он присел за столик рядом с девочкой и разложил перед собой несколько бланков.
— Итак, товарищи, сейчас мы дружно подпишем обязательство о неразглашении информации по секретному экспериментальному оборудованию, и можете быть свободными.
— Что, даже Семёну Савельичу нельзя похвалиться? — усмехнулся один из молодых хирургов.
— Ни в коей мере. Сразу турма, — ухмыльнулся Остапов, выговаривая последнее слово в шуточной форме.
— Жаль…
— Тогда Семён Савельевич станет постоянным гостем нашей амбулатории, — улыбнулась Ермакова.
— Да тут вся ЦРБ будет дневать и ночевать, — поддержал её полковник. — Потерпите, скоро такую технику начнут изготавливать на местном радиозаводе. А это лишь экспериментальный образец.
— А как же девочка так заправски управляется с таким сложным оборудованием? — удивилась одна из операционных медсестёр.
— Она прошла курс обучения, — ответила за дочь Ермакова. — Катюша — очень способный ребёнок.
— После того, что я увидел, не сомневаюсь, — согласился с ней второй хирург. — Она тоже собирается поступать в медицинский?
— Не-а. Мне нравится кибернетика, — усмехнулась сама Катюша. — Так нравится, что я с удовольствием помогаю вам. А ведь я ещё не окончила полный курс.
— Представляю, на что вы будете способны после его окончания, — уважительно проговорил тот. — Да, это аппаратура будущего… сколько же жизней можно будет спасти с её помощью.
-----------------------------------------------------------------------------
7 Второе Главное Управление КГБ СССР — контрразведка.
8 Мелкий рыхлый лёд или плотный снег, вперемешку с водой.
9 Возникновение гидродинамического клина в пятне контакта шины — то есть полная или частичная потеря сцепления, вызванная присутствием водяного слоя, отделяющего шины движущегося транспортного средства от дорожной поверхности. При этом транспортное средство практически неуправляемо. Возникает, когда скорость достигает критического значения, при котором колесо не успевает удалять воду из пятна контакта. Чем больше водная плёнка на поверхности дороги и меньше остаточная глубина протектора шины, тем выше риск аквапланирования.
Тот же день. г. Рябиновск. Вечер
К шести часам пополудни в город с небольшим интервалом въехали два легковых автомобиля, пассажиры которых прибыли сюда по срочным вызовам. Первым, кто нашёл дорогу к местной гостинице, стал полковник Рокотов. Они вместе с супругой дошли до дежурного администратора и поинтересовались свободными местами. Получив отказ, приуныли, но тут их выручила случайность. Анжела и Родион вернулись в гостиницу, чтобы там поесть. После ужина пара решила дойти до ближайшего магазина — прикупить ещё кое-чего из съестного. При спуске в вестибюль взгляд Анжелы упал на беспокойно переговаривающуюся семейную пару. В один миг в её голове пронеслась ликующая мысль.
— Олег Степанович? — спросила она с улыбкой.
— Да, а откуда вы меня знаете? — опешил тот.
— Вы, наверное, ищете вашего отца — генерала Рокотова?
— Девушка, вы меня пугаете… — покачал он головой.
— Ничуть, просто ваше фото есть в нашем с братом… э-э-э… фотоальбоме.
— Олег, ты ничего не хочешь
