что поделаешь! Молодости присущи враньё и преувеличения. На третий день стажёров вызвали, вооружили и отправили в тот злополучный конвой, из которого им не суждено было вернуться.
Глава 4. Плен.
«Страх делает человека узником. А что делает его свободным? Только воля и мечты. Глубоко внутри человека». (Побег из Шоушенка).
Горы. Скалы. Горы. Скалы. Горы! О, долинка! Снова горы. Так выглядит дорога в Алабиии. И в Хортии. И в Сребии. Нет, есть там и нормальные дороги, города, но граница между осколками бывшего государства проходит по горам, поэтому почти все военные Организации Объединённых Государств, а таковыми в этих странах были все военные, так как именно этим государствам было запрещено иметь собственные вооружённые силы, раз по двадцать ездили по этим живописнейшим дорогам. Как говорили местные гиды, сопровождая туристов и не замечая пару БМПешек, сопровождающих автобус, мы очень мирные страны. Нет, на туристов не нападали. Почти. Была пара эксцессов, но потом разобрались, что это не совсем бандиты, а так, шалили разведки через бандитов. После этого фракийцы, ацеольцы и ругийцы договорились туристов не трогать. Ну, во всяком случае, массово. Понятно, что иногда то один, то другой турист, напившись в хлам, пропадали, но... Не часто. И проводилось тщательнейшее расследование, которое заканчивалось ничем. А потом пропадал уже турист с другой, так сказать, стороны. Потом страны обменивались мнениями, и всё затихало до следующей пропажи. Легитимным правительствам осколков неплохой страны вообще на это было наср... плевать, пока это не затрагивало деньги из дотаций. Но с недавних пор, после появления пары скандальных репортажей о массовом изъятии органов для чёрных трансплантологов, в ацеольской и фракийской прессе поднялась волна, которая докатилась и до чёрной дыры, как называли Сребию, Хортию и Алабию во всём мире, ибо в этих странах можно было как найти всё, что угодно, так и потерять бюджет такой огромный, что если бы его раздали на руки местным жителям, то они все могли уехать в другие страны и... там остаться жить. Сначала начали приезжать массово всякие журналисты. Эти были шебутные. Приходилось их отлавливать в самых разных местах. Иногда они падали и разбивали головы шесть раз подряд. При этом ломали ноги и руки. Бывает! Потом правозащитники. Эти предпочитали кучковаться по крупным городам и в свете софитов. На этих было достаточно потратить пару шведских столов и фуршетов. Потом –представители всяких благотворительных фондов. Эти вообще были самые безобидные. Они всё организовывали через властные структуры, поэтому времени на реакцию было вагон и маленькая тележка. А главное, власти тоже были довольны, что засветились на радио и телевидении. Короче, информация о всякой жути начала просачиваться, но долгое время все заинтересованные стороны неплохо справлялись с этими наплывами и нападками. Местные власти и военные всех трёх стран боролись, но так, вяленько. Может тоже были в доле? А потом всё докатилось до штаба группировки. Причём в виде внеплановой комиссии. Это когда прилетела куча гражданских, которые могут оторвать хвост даже генералу. Пришлось принимать не очень популярные меры.
Конвой, в который попал Ярослав, сопровождал каких-то гражданских и полного майора-ацеола. Гражданских было всего трое, но все офицеры перед ними стелились. Они загрузили кучу оборудования в машины конвоя, а сами загрузились в вертолёт и улетели. А конвой... Это была международная сборная военная солянка Организации Объединённых Государств. Именно под эгидой этой организации осуществлялись все военные проводки по трём государствам. В Алабию, Хорию, Сребию нельзя было вводить любые войска, кроме Организации Объединённых Государств. Но... Три самых мощных государственных образования планеты немного лукавили. Все остальные государства составляли лишь десять процентов от всех войск Организации Объединённых Государств. Поэтому любая военная операция была целой чередой интриг, взаимных уступок и компромиссов между странами. В этом конвое правили бал ацеольцы. Полный майор – это где-то подполковник Ругии. Так что, большой чин. В сопровождении было две брони и сборный взвод. Первое отделение было чисто ацеольское, и они кучковались у головы колоны, рядом с машиной майора. Это были бойцы-конвойники – военные, которые осуществляли доставку грузов между базами (многочисленными!) по всему миру. Их ещё называли сторожами. Нет, они и стрелять умели, но в основном это были... сторожа. В широком смысле. Середина была из отделения фракийцев-легионеров, но из так называемых «выбывающих в запас», то есть, отслужившие свои срока и ждущие направление на место жительство в колониях. В большинстве это были списанные по ранению бойцы, которые почти попрощались со службой. Бойцы опытные, но... расслабленные.
И хвостик – отделение ругийцев, гражданские машины и старенькая БМПешка. Здесь ВСЕ были залётчиками и новичками. Так что конвой не внушал никакого доверия. Лейт приказал курсантам залезть на броню и ехать внутри. Те попытались объяснить, что надо бы перестроить колонну, бойцов посадить сверху на броню, выделить дозор, растянуть колону, послать боковые дозоры, а если нет возможности, то... А главное, им следовало бы насторожится, что сам майор не собирался никуда ехать. Куда там. Лейт так побагровел и начал вентилировать лёгкие через сильно открытый рот, что стажёры порскнули на броню, как воробьи! Первый боевой приказ! Лейт стал так орать, что забрызгал слюной даже БМПешки. Сначала наорал лейт, потом майор. Он услышал, что какие-то стажёры ОСУЖДАЮТ его гениальное построение колоны. Майор, похоже, был не боевой, а скорее из интендантов или снабженцев. Правда, слюны у него было больше, чем у нашего лейта. И изо рта сильно воняло. Поэтому он обрызгал все машины и всех, кто подходил ближе пяти метров. После своих гениальных выкладок, майор-ацеол сел в джип и укатил. За стажёров взялись остальные офицеры колонны, но стажёры уже выработали тактику. Выслушав всё от гениев стратегии и сделав совсем дебильные лица, парни залезли внутрь БМПешки. Потом к ним внутрь заскочил лейт, сделав вид, что стажёры сильно не правы. Через пять минут колона тронулась. Внутри, несмотря на шум, Ярослав заснул. Это в нем сыграла привычка. Все военные, если не идут и не бегут, засыпают мгновенно. Привычка! Проснулся парень от удара. Бахнуло так, что Ярик прикусил язык и приложился головой о броню. В голове шумело, внутри машины всё было в дыму. БМПешка, походу, лежала на боку. Ярик пополз к выходному верхнему люку. Переползая через Люфа, Ярослав понял, что его товарищ жив, но без сознания от контузии. Из аптечки достал БК – боевой
