я как бы страдаю фигней — если слать всех, начнется отторжение. Так что не воюй со своим телом, важный орган! Будь его частью. — и повернулся к ничего непонимающему свидетелю, убирая руку с ткани.
— Де...
— Спи. — расстояние — метр, шаг, удар в незащищенное солнечное сплетение, и аккуратно подхватываю утратившее сознание сипящее тело.
Тихонько стону от отбитых связок, что умудрились при столь незначительном ударе сами себя повредить, и, осмотревшись, оттаскиваю доктора к стульчаку в углу, волоча тело по полу.
Усаживая поудобнее, кряхтя беззвучно, и наблюдая как халат на моей груди обретает свежее алое пятно. Наваливаю на стенку, и на стол локтём, так, чтобы точно не упал, и вообще — просто прикорнул бедняга. И вновь переключаю внимание на обвешенное приборами тело. Осматриваю экраны с многочисленными показаниями. Пульс, кислород в крови, активность мозга, еще там что-то, непонятное.
Аппарат с насосом, принудительно качающий воздух в легкие, что уже как бы могут и сами, и в данном агрегате не нуждаются. Капельницу, с каким-то раствором, стимулятором? Или подавителем? И еще кучу всего, назначения чего понятно мне лишь отчасти. Самого человека, что потихоньку приходит в сознание, под действием мощнейшего в мире стимулятора и витамина, разносимого по телу новым сердцем — Силой.
Он будет жить. Операция прошла успешно.
И покинул палату, тихонько ковыляя обратно к пути вниз, старясь не привлекать к себе внимание.
Глава 34 - Чердачный сюрприз
— Девочка, ты заблудилась? — поинтересовалась у меня стоящая у одного из кабинетов санитарка с пластиковым контейнером в руках, до этого беседовавшая на тему «опять напился!» со своей коллегой, так же чего-то ждущего у одного из кабинетов.
— Я в туалет. — прохрипел я в ответ, ползя вдоль стенке еле двигая ногами за место бега за который сейчас и расплачиваюсь, но связки неожиданно онемели и выдали только бессовестное «хо».
— Если в туалет, то он в противоположной стороне! И вообще... — выдала тетка, но дверь у которой они стояли, открылась, и она оказалась вынуждена временно забыть обо мне, начав процедуру обмена контейнеров.
— Так я из туалета! — не полез я в карман за словом, пусть меня и не услышал, и наконец, добрел до спуска вниз, который приметил еще пока сюда бежал.
Не той лестницы, по который суда поднялся, и если я правильно понимаю планировку, то той, что должна идти до самого первого этажа и выхода. По крайней мере, куда-то к этой части здания подъезжали скорые, что я видел из окна «банка крови». Хотя не факт, что этот вход сойдет мне за выход.
Вот только... — навалился плечом на стену, прекращая движение, чувствуя, кто-то там, за толстой бетонной стенкой, с неохотой умирает. Давя мне, самому балансирующему на гране, на мозги. Что тут происходит? — поднял взор, осматривая коридор взглядом зверя исподлобья.
Вперед, дальше по коридору, на стальную койку с колесиками и человеком, которому пара хирургов, пыхтя как два паровоза, производят операцию прямо тут, забив на все санитарные нормы. Торопятся! Не желают упускать человека за грань.
Что конкретно они там делают, мне не ясно, но кровище развели вокруг, за те жалкие тридцать секунд «операции», уже как на бойне. Да и осколков чего-то вокруг себя разбросали дай боже. Вынимают, зажимают, пыхтят и скрипят зубами от сосредоточенности и натуги.
На еще одного врача, за моей спиной, что стоя у самого лифта, тихо, чтобы не беспокоить коллег, но при этом очень эмоционально, выговаривает двум санитарам стоящим внутри большого лифта, что «привезли в реанимацию остывший труп!». Человек и правда мертв, и причем — действительно давно. Как понимаю — еще до того, как его погрузили на скорую.
Втянул носом запах спирта, пенициллина, хлорки, крови, пороха и гноя. И если кровь с медикаментами типична для больниц, то вот порох с гноем... нет. Обычно три первых запаха тут присутствующих, глушат три последних, даже если они имеют где-либо поблизости сильный источник.
Но тут они доминируют! Как и общий настрой... я словно вновь на поле брани! На войне! В полевом госпитали, в прифронтовой полосе! Это чувство... не перепутаешь ни с чем! Но война сразу в центре столицы!?
Предательство! Измена! Переворот! Бои брат на брата... самый отвратительны для меня вариант из всех возможных! Я не воюю в склоках человеческих! Максимум, защищаю дом от вторженцев, но тут... гражданская резня!
Нет братцы, это без меня. Разберитесь сначала кто тут правый, а кто не очень, а я — выясню, на чьей стороне теперь мои родители. И главное — не оказался ли я один!? Если придется выбирать... это будет поистине сложно.
И я, все же доковыляв до спуска вниз, поймав краем глаза тетку, что мною не к селу интересовалась совсем недавно, но пока еще не заметила и крутит башкой, явно продолжая интересоваться, засеменил по ступеням вниз. Не моя война, не мои проблемы, даже несмотря на людские жизни и смерти! Я не политик, чтобы разбираться в их внутренних перипетиях.
Этаж, этаж, еще этаж, удобные перила, по которым можно съехать, немного пачкая кровью...
Аптека — прочел светящеюся надпись за гранью полупрозрачного стекла двери второго этажа.
Сойдет, но нет... чорт! Тут КПП! Они конечно же не ждут наезда-нападения с тыла, сидят, расслабленные, в мою сторону не глядя. Но тут не только бабка-медсестра с журналом посещений за столом без малого посреди прохода восседает. И даже не только два врача или санитара — фиг их отличишь! Сидят в досмотровой? Операционной?
