– Ты...
Что именно хотел сказать Валентин, так и осталось неизвестным. Водитель «Жигулей» тоже увидел сложившийся расклад и выбрал тот вариант, при котором у него был хотя бы теоретический шанс оторваться от нас.
Их автомобиль взревел двигателем, прыгая через невысокий бордюр, и направился прямо в лес, который отделял тихое убежище советских писателей от шумной трассы.
Валентин вскинул свой пистолет.
[1] Георгий Мокеевич Марков, первый секретарь правления Союза писателей СССР в 1977-1986 годах и автор романа «Строговы» (фильм по нему был снят в 1977-м). Ушел с должности из-за перестройки, ну а что стало с СП после развала СССР – история известная. В основном там всё крутилось вокруг вкусной недвижимости, в том числе и писательских дач в Переделкино. Марков умер в 1991-м, ровно через месяц после ГКЧП; вряд ли поэтому – всё-таки 80 лет, но, наверное, какое-то влияние те события на его смерть оказали.
[2] Если кто не знает – в части сцен автовор Деточкин (Смоктуновский) и инспектор ГАИ (Жженов) гонялись друг за другом как раз по МКАДу (вернее, по развязке кольцевой с Киевским шоссе), который тогда был очень необычным для СССР явлением.
[3] Это второй персонаж книги, у которого есть реальный прототип – впрочем, и Смиртюкову, и Олегу Михайловичу можно смело ставить тэг «ООС» (Out of Character), то есть я их изменил до неузнаваемости. У Олега Шмелева, который числится автором «Ошибки резидента», есть собственная биография (можете посмотреть на вики), но в реальности под этим псевдонимом скрывался Олег Михайлович Грибанов, которого после отставки в 1964-м засекретили по самые гланды, а рассекретили только после смерти, да и то, насколько я понимаю, благодаря перестроечному бардаку. Официально Шмелев был простым журналистом, работал в редакции «Огонька» и умер в 1987-м. А неофициально – всё так, как в тексте; умер он в 1992-м, на 77-м году жизни.
Глава 24. На груди утеса-великана
Наверное, я бы через этот лесок проехал. Медленно, просчитывая маршрут – но проехал бы. И на этот путь я бы отважился только на «Жигулях» – они были на метр короче и на целых двадцать сантиметров уже, чем тридцать первая «Волга» – или на каком-нибудь «Запорожце», который был ещё мельче. Лесок тут содержался в относительном порядке – никаких бревен, никаких острых сучков, никакого сухостоя. Только траву почему-то не выкосили и кусты не вырезали как класс.
Эти же ребята решили прорываться на скорости, и я хорошо понимал, что они задумали. Дорога от ворот до этого писательского дома шла уступом – небольшой прямой участок, поворот на девяносто градусов, ещё прямой участок, ещё один поворот... Мы стояли сразу за вторым поворотом, и если бы у них получилось объехать нас по дуге, они бы оказались в выгодном положении для начала гонок. К тому же им не пришлось бы преодолевать тот самый забор – но он был не особо могучий и вряд ли задержал эти «Жигули» надолго.
Я не суетился, а лишь стоял у открытой двери «Волги» и старался не пропустить ни одного момента этой странной гонки с препятствиями. Валентин же бросил на меня недоуменный взгляд и подался к самым деревьям. В принципе, он мог бы и открывать огонь на поражение – расстояние тут было хоть и приличное, метров пятьдесят по прямой, но шанс на попадание в цель имелся. Очень маленький, конечно – деревья и какой-то сарай наверняка остановили бы пулю. Но это позволило бы моему генерал-майору почувствовать себя нужным – да и элементарное везение никто не отменял. К тому же у него был «Стечкин» – на форумах будущего знатоки писались от этого пистолета кипятком из-за большой вместимости магазина, патронов на двадцать.
Я же был спокоен по другой причине. Даже если этим ребятам удастся прорваться через подлесок, не словить пулю от Валентина и выскочить на дорогу, оставив нас позади – это будет лишь началом. Не дружбы, конечно, какая в таких обстоятельствах дружба. Началом каких-то отношений, которые закончатся либо у Минского шоссе, если они от ворот повернут налево, либо у переезда у станции Переделкино. В первом случае – через три километра, во втором ещё быстрее – через километр. И пусть потом ноют, что гонка была изначально нечестной – заряженная гэбэшная «Волга» против серийных «Жигулей», – никто их слушать не будет. Впрочем, возможно, они не знали, кто за ними приехал – и лишь предполагали худшее.
Валентин пытался прицелиться, но быстро отказался от этой идеи, он чертыхнулся и опустил оружие.
– Егор! Чего стоишь? Уйдут!
– Никуда они не...
Раздался громкий удар, противный скрежет сминаемого металла, мотор взвыл и тут же заглох. Кажется, я услышал чей-то крик – впрочем, в этом я не был уверен. Остальные звуки я слышал не
