сказать. Там, под Припятью, времени думать не было. Сначала схватка: а Курган оказался очень серьёзным противником – за счет силы, скорости, реакции, длинны рук и меча он никак не подпускал меня к себе с моей короткой в сравнении с его эспадоном катаной. Магия на него практически не действовала, прямо в глаза он не смотрел, рассеивая своё внимание на всё моё тело, как и положено нормальному бойцу. Физической силой он меня даже превосходил. Пришлось изрядно покрутиться, прежде, чем я его подловил. Хороший был бой. Серьёзный.
Потом энергия. Просто море энергии. Взрыв, после которого энергии стало ещё больше. И вся она единомоментно вламывалась в моё тело. Я уже думал, меня разорвет, когда стало ещё хуже: заключенные в теле Кургана “души” ломанулись в меня… Было не до рефлексии. Особенно, когда “спецэффекты” закончились и я рухнул точно в центр развороченного взрывом реактора.
Там в голове билась только одна мысль: “радиация!”. Наверное, со стороны это выглядело нереально глупо, но я прямо там, где упал, едва очухавшись, сел в медитацию. Я ж, Дзен его накрой, Волшебник! И я облажался. А значит мне и выправлять, что ещё можно выправить.
Три часа “дыхательного” транса. Ещё полчаса работы Адского Пламени, которым я выжег до состояния котлована всё, что осталось от четвертого энергоблока. До чистой земли. Так, чтобы не осталось радиоактивных материалов. Чтобы уменьшить загрязнение.
Понятно, что то, что уже ушло в атмосферу, мне не достать. Не хватит сил на такое масштабное “Репаро”. Но то, что было на земле, я сжег. В том числе и соседний, третий энергоблок. На всякий случай. Только после этого я применил восстановление к своей одежде, оружию. Чистящие чары… Затем призвал своего эльфа, “накачал” его “сырой” магией и дал приказ прыгнуть в Америку. Сил ему хватило впритык. Пришлось после “прыжка” снова медитировать и “откармливать” потратившегося эльфа.
Вот только дома я не усидел. Не смог. Аппарировал к Маклауду.
Теперь вот сидели с ним и молчали. Обычный алкоголь плохо берет магов. Именно по этой причине они предпочитают глушить всякие “Огневиски”. Так что я был практически полностью трезв. И был не рад этому.
– Сколько людей погибло? – наконец задал вопрос Маклауд.
– Не знаю, – хмуро гипнотизируя взглядом стакан, ответил я. – Взрыв произошёл в час ночи. Тем более в субботу. На станции не должно было быть много людей. После взрыва я поставил маглоотталкивающий барьер, так что к энергоблоку никто не подходил, пока я медитировал и выжигал всю радиоактивную дрянь, что там осталась… Но вот то, что ушло в атмосферу в момент взрыва… А это несколько тонн, если не десятков тонн радиоактивной пыли. Где и когда это теперь всё выпадет… – Дункан ничего не ответил. Он молча отпил ещё из своего стакана.
К нам заглянула Тесса. Поздоровалась. Но почувствовав гнетущее настроение, решила не лезть и ушла к себе.
– Не знал, что ты охотишься, – минут через двадцать нарушил молчание Маклауд.
– Нечасто, – ответил я.
– И как выбираешь жертвы?
– У меня есть знакомые. Среди европейских Наблюдателей. Иногда обращаются ко мне. Когда какой-нибудь говнюк начинает жестко беспределить, – признался я, не называя имен.
– Даже так? – хмыкнул Дункан. – Ты, значит, теперь Судья?
– Осуждаешь? – посмотрел на него я. Тот молчал, крутя в пальцах стакан.
– Нет, – наконец ответил он. – Хоть и неправильно, что смертные решают, кому из нас жить, а кому умереть.
– Они не решают. Мне просто дают информацию о том, что творит этот говнюк. Я приезжаю и смотрю на месте. Если оказывается правдой… Нахожу и вызываю на бой. Ты разве сам не так же делаешь, когда друзья тебя просят о помощи? – почему-то принялся оправдываться я. Мне было важно его мнение.
– Наверное, – ответил Дункан и отпил ещё алкоголя. – Вот только против тебя ни у кого из нас нет и шанса. Получается не бой, а убийство.
– И как быть? – спросил я. – Не вмешиваться? Смотреть, как они продолжают безнаказанно убивать, насиловать, пытать ещё и ещё? Ждать, пока не найдется тот, для кого это будет “бой”? Ты скажи мне, Мак. Я послушаю тебя и сделаю, как ты скажешь. Правда.
– Я не знаю, Том, – после продолжительного молчания ответил он. – Ты можешь говорить о них мне…
– Какой в этом смысл, Мак? Велика ли разница, от твоего меча они погибнут или от моей руки? Да, ты устроишь “бой”, который имеешь шанс проиграть. Но что это изменит? Если проиграешь ты, то всё равно дальше вступлюсь я. Только при этом я потеряю друга, а Тесса любимого. Чем этот вариант лучше? Смысл-то какой, оттягивать и вовлекать лишнее звено?
– Действительно, – погонял он выпивку по стакану. – Сложный это вопрос. Неоднозначный. Домой-то пойдешь? Жена-то наверное волнуется.
– С чего бы? – удивился я. – Она не знает, куда, зачем и насколько я уходил. С чего ей именно сейчас волноваться-то?
– Странные у вас отношения, – неодобрительно повел головой Горец.
– Возможно, – не стал отрицать я. – Но ты прав. Пора мне. Меч Коннору передай. Извинись за меня, что на могилу Кургана он плюнуть не сможет.
– Передам, – кивнул он. Я применил беспалочковый “Репаро” на бутылку. Та сама собой запечаталась и уровень жидкости вернулся на отметку “полная”.
– Выпивка, кстати, так себе, – поделился впечатлениями о напитке я, поднимаясь с кресла. – Тессе привет, – и исчез в аппарации.
***
Первый этаж моего дома встретил меня тишиной, темнотой и пустотой. Спать не хотелось. Точнее не моглось, так как голова была забита тяжелыми и беспокойными мыслями.
Я принял душ, переоделся и пошёл заниматься. Как там говорил мой любимый Мастер Карате Сотого Дана Сакаки Сио? “Мочи макивару, парень!”. Вот этим я и занялся, благо была у меня одна такая “для особых случаев”. Представляла она собой стальной цельнометаллический столб высотой в мой рост, вмурованный в пол, и закопанный в землю под полом на пятнадцать метров вглубь, диаметром в полметра, верхняя часть которого была обмотана в несколько слоёв резиновым бинтом.
Этот столб, мало того, что сам по себе очень крепкий, так как сталь была углеродистая инструментальная с легирующими добавками (кучу денег мне стоила, больше, чем новенький белый Порш Лили), так он был еще и чарами укрепления накачан больше, чем весь остальной
